Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Генеалогия для всех

  Все выпуски  

Генеалогия для всех


Информационный Канал Subscribe.Ru

 ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ   N  36
АДРЕС ПОДПИСКИ: http://subscribe.ru/catalog/archive.fhpevfyjd

05.06.2004


                          ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ГЕНЕАЛОГИЯ


                        Казачьи байки В.М. Безотосного (2).

В данной статье продолжен разбор отдельных положений жизни Донского казачества,
затронутых в книге В.М. Безотосного "Донской генералитет и атаман Платов в 1812
году. Малоизвестные и неизвестные факты на фоне знаменитых событий. [М.: "РОССПЭН",
1999, 192 С.]. Названная книга является не только достаточно наглядным образцом
безграмотности автора, а также незнания и непонимания основных источников (разбор
биографических справок см. в выпуске N 10 данной серии; тему становления Донского
дворянства см. в выпуске N 11). Явно просматривается желание автора показать
"низкий уровень развития" казаков на фоне других сословий Российской Империи.
Рассмотрим проблему образовательного уровня и кругозора казачества. По этому
поводу в книге на с. 33 читаем следующее:
В среднем образовательный уровень донского генералитета в эпоху 1812 года был
значительно ниже, чем у выходцев из русского дворянства. Первоначальное обучение
большинства из них не выходило за рамки элементарной грамотности. Например, казачьи
военачальники не умели пользоваться топографическими картами, а если и читали
их, то с большим трудом. Часто у них появлялись проблемы, когда в подчинение
к ним попадали армейские пехотные или кавалерийские подразделения. По этой причине
подобных назначений высшее командование всегда стремилось избегать, а к крупным
иррегулярным соединениям прикомандировывать образованных и грамотных офицеров
свиты по квартирмейстерской части (тогда заменявшей Генеральный штаб), среди
которых традиционно присутствовало много лиц с иностранными фамилиями…
Этой же теме посвящена первая часть статьи В.Н. Корелева "Донские казаки в XVII-XVIIIв.:
походы, кругозор и просвещение" сборнике "Проблемы источниковедения и отечественной
истории. (Памяти А.П. Пронштейна)" [Ростов-на-Дону, 1999, с. 92-113]. На мой
взгляд, она дает развернутый ответ на поставленные вопросы и достаточно наглядно
демонстрирует всю бессмысленность и убожество рассматриваемой книги. Ниже дается
с сокращениями.

                                                    *

Однажды в пору молодости автора этой статьи: на историческом факультете РГУ гостил
один из выдающихся отечественных историков профессор В.В. Мавродин. Выступая
перед студентами и преподавателями, он среди прочего высказал такую мысль: "Если
бы Стенька Разин родился где-нибудь в рязанском селе, то он, видимо, так бы и
не вышел за ее околицу". Эта мысль поначалу показалась излишне категоричной и
не слишком точной: случалось ведь, что и крестьян Бог весть куда забрасывало
и из крепостных выходили "в люди". Но в общем плане тезис В.В. Мавродина, конечно,
имел смысл. Тогдашние крестьяне в большинстве своем не бывали дальше своего или
в лучшем случае соседнего, более крупного села, не видели город, не встречались
с людьми иной национальности.
Совсем не то было с казаками. На их судьбу обычно выпадало вдоволь "помотаться"
по разным землям, помыкаться в чужих краях. Слова, которые донская народная драма
"Ермак" вкладывает в уста герою-атаману: "Я …прошел Крым, Рымы, Восток, Запад,
Север, Юг", - могли бы с полным правом произнести многие донцы.
Военная служба давала казаками, по определению Н.В. Гоголя, людям "хожалым, езжалым",
огромные возможности так называемого навычного просвещения - приобретения различных
знаний, представлений и навыков опытным путем. Еще В.Б. Броневский замечал, что
казаки как "люди служивые, много видевшие, много испытавшие …если …не научились
многому полезному, то, по крайней мере, пригляделись к нему". Эта осторожность
оценки в данном случае кажется излишней, поскольку донцы, по всеобщему мнению,
"были одарены спохватливостью и переимчевостью" и всегда пользовались открывавшимися
перед ними возможностями.
Как замечает Л. Подхорецкий, "казак, который совершал далекие походы, сражался
или торговал и, следовательно, имел непосредственный контакт с жителями других
стран и национальностей, приобретал довольно большой запас знаний из разных областей".
Сами донцы прекрасно понимали характер и значение навычного просвещения, о чем
недвусмысленно свидетельствуют их старинные поговорки: "чужая сторона прибавит
ума", "дальня сторона - горю надбавка, а уму прибавка", "сидя на печи, ума не
наберешь".
Военные походы Донских казаков получили широкую известность с 1540-х гг. и направлялись
против ногайцев, турок, крымцев. По мере подчинения Турцией и Крымом черкесских
племен начались и казачье - черкесские боевые действия. В указах султана Сулеймана
I Кануни 1552 г. отмечены первые известные на сегодня выходы донцов в Азовское
море. Освоив акваторию этого бассейна, казаки вынесли свои военно-морские операции
в Керченский пролив, на Черное море и Босфор. В продолжение XVII. казачьим ударам
неоднократно подвергались османские крепости, военно-морские базы и торгово-ремесленные
центры Азовского побережья, Керченского пролива, Крыма, побережья современных
Украины, Румынии и Болгарии. Малой Азии, Босфора (в том числе и сам Стамбул),
Кавказского побережья. "Разбойные" донские казаки постоянно ходили на Каспий
и побывали во всех прикаспийских странах.
Несомненно, морские походы давали их участникам множество впечатлений и способствовали
ознакомлению с новинками зарубежного военного и морского дела, заимствованию
оружия, различных предметов быта и проч. Не один мореплаватель впоследствии будет
отмечать, что даже "беглое мимолетное знакомство с чужой стороною, с другими
порядками и нравами» действовало на экипажи «развивающим образом". Типичный же
казак XVII в - участник, по крайней мере, нескольких, а то и десятков морских
экспедиций.
Донцов всегда было много в Запорожской Сечи, один из куреней которой так и назывался
Донской. Через Сечь, вместе с запорожцами донские казаки уже в XVI в имели возможность
познакомиться с некоторыми европейскими странами. Установлено, что в середине
XVI в первые отряды днепровских казаков появились на австрийской службе, а во
второй половине этого столетия на испанской. В 1613 г. два казачьих отряда находились
на службе в Швеции. В 1633 г. четырехтысячный отряд украинских казаков, будучи
на австрийской службе, действовал в Люксембурге против французских войск генерала
де Суассона. В 1646 г. 10 украинских казачьих полков в составе французской армии
принца Конде воевали во Фландрии с испанцами осаждая Дюнкерк. Предполагается
и иногда известно участие донцов в западно-европейских кампаниях запорожцев.
В 1671 г. донские казаки впервые принесли присягу московскому царю, после чего
стали участвовать в войнах России в составе русских армий, под командованием
русских военачальников, по их стратегическим планам. Казачья военно-морская активность
постепенно сокращалась, но сухопутные походы становились более продолжительными,
захватывали огромную территорию далеко за пределами Дона и знакомили казаков
с новыми, плохо или совсем не известными им ранее странами и народами. При этом
приходилось взаимодействовать с различными видами русских регулярных вооруженных
сил, что также способствовало навычному образованию
В 1677-1867 гг. донцы участвовали в Чигиринских походах, в 1687-1689 гг. в Крымских
походах В.В. Голицына. После Азовских походов Петра I, в 1698 г., два донских
полка были направлены на Днепр, где вели бои с турками и крымцами. Затем казаки
активно участвовали в Северной войне и во всех других российских войнах XVIII
в. Особое значение в отношении знакомства с различными странами Запада и Востока
имели для донцов Семилетняя война, русско-турецкие войны екатериненского времени,
Итальянская кампания А.В. Суворова. С первой четверти XVIII. Казаки стали широко
привлекаться к охране государственных границ.
Ниже предлагается перечень стран, в которых донцы побывали в XVI-XVIII вв. (в
том числе для раннего периода совместно с запорожскими, терскими и яицкими казаками).
При этом имеется в виду пребывание в той или иной стране в ее современных границах
и не единично, индивидуально, а воинскими подразделениями и частями.
XVI век: Австрия, Белоруссия, Болгария, Грузия, Иран, Латвия, Литва, Люксембург,
Польша, Румыния, Турция, Украина, Эстония.
XVII век: Австрия, Азербайджан, Белоруссия, Болгария, Грузия, Иран, Латвия, Литва,
Люксембург, Польша, Румыния, Турция, Украина, Франция, Швеция, Эстония.
XVIII век: Австрия, Азербайджан, Армения, Белоруссия, Болгария, Великобритания,
германия, Грузия, Дания, Иран, Италия, Латвия, Литва, Нидерланды, Польша, Румыния,
Турция, Украина, Финляндия, Швейцария, Швеция, Эстония.
Что касается странствий отдельных казаков, попадавших в турецкий плен и "выбегавших"
из него (это особенно характерно для XVI и еще более XVII в.), то они исколесили
едва ли не все государства Европы и многие страны Азии и Африки. В архивах отложились
сведения о сотнях случаев подобных скитаний. Далее автор приводит ряд примеров.
"И где только, - восклицал И.Ф. Быкадоров, - в каких условиях и на каких только
ролях не приходилось бывать казакам? Из исторических документов видно, что казакам
приходилось бывать в качестве гребцов-невольников в бою турецкого с испанским
флотом, быть и в Веницейской, и Цесарской земле, видеть папу Римского и гроб
Магомета, бывать и во Франкской земле, и в Иерусалиме". Случались и "добровольные"
дальние путешествия. Один из сподвижников С.Т. Разина Л. Хренов при подавлении
восстания бежал в Азов, откуда уехал в Турцию, странствовал по Италии, а из нее
перебрался в Алжир.
Казакам доводилось служить и на западноевропейских кораблях, в частности на французских
галерах, а некоторым даже удалось выдвинуться на заграничной службе. Казак Софониус,
вероятно, донец (в английских источника он фигурирует как русский казак), один
из самых энергичных агентов британской Ост-Индской компании на Востоке, погиб
в 1617 г., будучи помощником командира отряда кораблей. В 1786 г. среди египетских
мамелюков насчитывалось около 900 бывших украинских и русских пленников, в том
числе казаков; некоторые из них занимали видное положение.
Не все возвращались из плена в родные места, но тот, кому удавалось вернуться,
служил своеобразным кладезем информации о далеких землях, нравах и относится
и к казакам, возвращавшимся домой с военной службы. Во второй половине XVIII
в. на Дону, пожалуй, не было семьи, где хотя бы кто-то не побывал за рубежами
России, не говоря уже о ее окраинных территориях. По наблюдениям профессора Н.Д.
Борисяка, относящимся к 1860-м гг., но справедливым и для более раннего времени,
соприкосновение казачества с другими этносами, имея "значительную долю влияния
на развитие и неграмотного казака", служило "могущественным средством к развитию
казачьего населения".
Так и получилось, что "недостаток порядочного первоначального обучения" в ВД
"более, нежели где-либо", восполнялся "так называемым просвещенным навыком".
Причем навычное просвещение подчас давало даже больше, чем определенный, разумеется,
не слишком высокий уровень систематического образования. В другой связи: "Без
создания подвижности населения не может быть и его развития, и было бы наивностью
думать, что какая-нибудь сельская школа может дать то, что дает людям самостоятельное
знакомство с различными отношениями и порядками и на юге, и на севере, и в земледелии,
и в промышленности, и в столице, и в захолустье".
Как показывает изучение источников XVII-XVIII вв., казаки имели широкие географические
представления. Для XVII в. это четко просматривается прежде всего в многочисленных
отписках ВД в Москву, содержащих богатую информацию о событиях на Азовском, Черном,
Средиземном и Каспийском морях и на юго-востоке Европы. По выражению В.Д. Сухорукова,
Войско представляло собой "живую газету всех новостей о южных соседях России".
В отписках упоминаются многие страны, земли, населенные пункты и народы Европы,
Азии и даже Африки. Хотя эти документы еще не исследовались в географо-этнографическом
плане, даже беглый взгляд на них позволяет увидеть значительный материал о политике
и хозяйстве различных государств и отдельных сторон жизни населявших их этносов.
Известное представление о географическом и этнографическом кругозоре донских
казаков первой половины XVII в. дает и составленный ими список народов, представители
которых входили в османское войско, осаждавшее в 1641 г. Азов. Здесь фигурируют
турки, крымские татары, греки, сербы, арапы, можары (мадьяры), буданы (видимо,
родственные можарам), олшаны (вероятно, босняки), арнауты (албанцы) волохи и
мутьяне (жители Валахии и Молдавии), черкасы (адыги), гишпанцы, люди из "Веницеи"
(итальянцы из Венеции), из "Стекольные" (шведы - стокгольмцы) и из Франции.
Казаки прежде всего прекрасно знали свою землю, имели представление о конфигурации
Дона, его притоков и впадающих в них рек, их географических особенностях, детально
изучили низовья Дона и его дельту со всем множеством ее притоков (без знания
этого был бы просто невозможен выход в море мимо турецких Азова, Каланчея и Лютика),
Достаточно в качестве примера привести план движения по рекам и Азовскому морю,
выработанный отрядом казаков под начальством И. Форонова в 1682 г. План этот
не осуществился, но он демонстрирует географические и гидрографические познания
донцов. Маршрут движения позволяет обойти нижнедонские городки и Черкасск, которые,
несомненно, попытались бы не выпустить "воров" в море, и учитывая трудности прохождения
мимо Азова. Преполагалось от устья Хопра подняться вверх до устья Черной Калитвы
- притока, располагавшегося уже на русской украине, по Калитве также пройти вверх,
затем перетащить суда в Северный Донецк, спуститься по нему до определенного
места, откуда снова волоком переправиться на Миус, по нему выйти в Азовское море
и, наконец, морем идти на Темрюк. Нет никакого сомнения в том, что для выработки
такого сложного маршрута казаки должны были быть очень хорошо знакомы с географией
Донского бассейна.
Многочисленные походы донцов по Азовскому, Черному и Каспийскому морям и особенности
этих экспедиций свидетельствуют о прекрасном знании казаками названных морей.
Ведя морскую войну, донцы должны были представлять очертания как этих водных
бассейнов, так и их проливов и заливов (без чего плавать невозможно), знать морские
пути, подходы к портам и т.д. В 1646 г. в отписке царю казаки прямо указывали:
"Мы …морские походы и пристани к крымским городам и их селам все ведоем…". В
1672 г. Москва требовала от ВД прислать людей, знающих, "на крымские улусы, также
и на Черное море каким образом идти …чтоб в оба пути морем и сухим путем путь
знали", нисколько не сомневаясь, что на Дону были такие люди.
Донцы точно выбирали для нападения приазовские, причерноморские и прикаспийские
города и точно подходили к ним, иногда избирали какой-то участок моря и побережья
в качестве базы для дальнейших действий. Шторма зачастую относили казаков в отдаленные
и, казалось бы, неведомые районы, но донцы определялись и находили путь к назначенному
месту или домой. Наконец, они намечали пункты встречи с запорожскими флотилиями
в различных местах Черного моря и "сходились" со своими союзниками.
При аресте в 1688 г. атамана станицы в Москве К. Чюрносова, участника и руководителя
ряда московских походов, среди изъятых у него бумаг оказался и "Чертеж реке Дону
и притоком, как впали в Черное море, и Черкаскому , и Азову, и иным крымским
городам, и Черному морю его, Киреевой, руки". Этот чертеж недвусмысленно показывает,
что донцы-мореходы не только пользовались картами, но и сами их чертили.
Н.А. Миненков, опираясь на войсковые отписки и азовские повести, составил "сводку"
географических познаний казаков XVII в. Оказалось, что они хорошо знали географию
соседних с Доном степей (вплоть до Перекопа и Очакова), районов Кубани и Терека,
Яика и Средней Волги, побережья морей, а Русской землей были знакомы вплоть до
Соловков и западных рубежей (воевали с Польшей и Швецией), Донцам были известны
земли Османской империи от Стамбула до Кавказа, турецкие владения в Египте и
других арабских странах. На Дону хорошо знали средиземноморские государства,
воевавшие с Турцией, - Венецию и Испанию, а также Францию. Из кавказских стран
донцы знали Мегрелию и Имеретию, а в Персии не только каспийское побережье, но
и глубинные части государства (уходили из турецкого плена через Ереван, Шемаху
и Дербент). Казаки слышали об Индии, хотя конкретных известий о пребывании донцов
в этой стране нет. Это перечень, видимо, может быть несколько расширен. Так,
если упоминавшийся Софониус был донцом, то известно, что он бывал в разных южных
землях, в частности в Индии и Индонезии, и закончил свою жизнь у берегов архипелага
Банды.
Помимо географического кругозора, Н.А. Мининков отметил у казаков "несравненно
более широкие", чем у жителей русских городов и уездов, исторический и политический
кругозор, связывая его с положением донцов как свободных людей и их военно-политической
ролью в окружающем мире. В самом деле, условия жизни и борьбы казачества, постоянная
служба и непрерывные походы, пронизывавшая каждого казака забота о благополучии
Войска, осознание своей личной роли в его судьбе, прямое участи в работе кругов,
в управлении Войском и формировании его политики - все это способствовало резкому
расширению кругозора в различных направлениях. А.Н. Робинсон в разборе "Повести
об Азовском взятии и осадном сидении" достаточно показал, какие богатые знания
были у казаков в области истории, в том числе истории церкви, тогдашней литературы,
политики и т.д. И хотя в данном случае речь идет об образованных донцах, тем
не менее, в силу отмеченных обстоятельств был достаточно широким и кругозор "средних"
казаков.
Среди донцов всегда было много людей, знавших иностранные языки. Этому способствовал
ряд факторов, среди которых нужно упомянуть тесное и постоянное общение казачества
с внешним, в особенности тюркским миром и присутствие в Войске различных иноязычных
элементов и целых иноэтничных групп. Нередко языки осваивались казаками, подолгу
находившимися в плену. Разумеется, в полную силу сказывалось и иноземное, очень
часто тюркское происхождение казачьих жен, которые затем становились казачьими
матерями и бабушками. Разговоры в семье, особенно на ее женской половине, велись
с использованием многих татарских выражений и иногда целиком на татарском языке.
Широко известно высказывание В.Д. Сухорукова о том, что, "прабабушки любили говорить
между собой по-татарски" и что это в первой половине XVIII в "было в большой
моде". Речь идет о так называемом "домашнем языке", остатки которого кое-где
сохранились вплоть до XX в.
Может быть, слишком категорично утверждение, что "на Дону, до начала XIX в. в
качестве второго языка бытовал татарский", но общение казаков XVI-XVIII вв. с
татарами и турками на их языках, действительно, было обычным делом. По мнению
И.Ф. Быкадорова, около 1641 г. "турецкий язык знали многие казаки, а понимали
почти все". Неудивительно, что в одной из азовских повестей излагается эпизод,
когда донцы-разведчики ночью "внидоша в турецкое войско" и, не вызывая никаких
подозрений, разговаривали с противниками "по-турецки".
В Войске были представлены не только знатоки языков и наречий всех этносов и
их подразделений, с которыми мирно или немирно соприкасались донцы, но и имелись
лица, знавшие по несколько языков, специализировавшиеся в их изучении и применении.
Речь идет в первую очередь о переводчиках - толмачах и подтолмачах (впоследствии
переводчики разделялись на "устных", которых именовали толмачами, и "письменных",
которых так и называли переводчиками), но не только о них. Нередко среди таких
лиц были иноземные выходцы. К примеру, подполковник Я.А. Асанов знал татарский,
арабский, турецкий, персидский и калмыцкий языки; майор Б.А. Катламин - турецкий,
татарский, греческий и, возможно, калмыцкий; войсковой старшина М.И. Русин -
греческий, турецкий, "волошский", татарский и грузинский. Из–за большого числа
украинцев среди казаков украинский язык на старинном Дону даже не почитали чужеземным.
Многие, особенно из украинцев, говорили или понимали по-польски. В конце XVIII
в к ним прибавились офицеры и казаки, служившие в Польше.
Этнологи подметили, что население, живущее на стыках этносов, в районах соприкосновения
и взаимодействия различных культур, в принципе обладает большими знаниями, чем
в обычных, "спокойных", мононациональных районах. Сами условия существования
"на стыках" способствуют развитию населения. Ассимиляция в рядах казачества элементов
разной национальной, религиозной и социальной принадлежности, устройство общества,
условия его существования и пополнения, несомненно, отражались на степени развития
казачьей массы в целом и отдельного казака в частности. Ведь даже одно бегство
на Дон из привычного, "родного" общества, предусматривавшее резкий разрыв с прежним
существованием, зачастую отрыв от своего языка и подчас от религии, свидетельствовало
о неординарном образе мышления беглеца. В суровых условиях борьбы преимущества
для выживания получали физически выносливые, "вообразительные", "расторопные"
личности, а непрерывное военное противостояние казаков гораздо более многочисленным
противникам из поколения в поколение закрепляло выработанные качества и способности.
"Зипуны у нас серые, - говорили донцы, - да умы-то бархатные. Кафтан у нас сер,
да ум не черт съел. Без узды не рысак, без ума не казак". Эти самооценки, служившие,
впрочем, и своеобразными воспитательными ориентирами, можно было бы посчитать
нескромными, если бы современники не давали похожие оценки способностям казаков.
Донцы, свидетельствовал тесно общавшийся с ним в петровское время адмирал К.
Крюйс, "имеют много ума". Шотландский ученый ЭД. Кларк, побывавший на Дону в
1800 г., находил у местных жителей "развитой ум". Даже В.Б. Броневский, крайне
негативно относившийся ко многим сторонам истории и жизни ВД, считал, что "казаки
старинных времен …жили с умом", а о казаках - современниках писал, что они "имеют
ум тонкий, гибкий и оборотливый"…


Источник: "Генеалогия и семейная история Донского казачества". Выпуск 12. Москва.
2000.


Материал подготовил Алексей Арзуманов






ВЕДУЩИЙ РАССЫЛКИ: АЛЕКСЕЙ АРЗУМАНОВ  
РЕДАКТОР: ВАЛЕРИЙ ПЕТРОВ


ОПИСАНИЕ РАССЫЛКИ
Московские генеалогические новости и занимательная генеалогия.

ОБЪЯВЛЕНИЕ
"Приглашаем к сотрудничеству журналистов. Оплата написания статей на генеалогическую
тематику от $3 до $15 за 1800 знаков". 

НАШИ КООРДИНАТЫ
ИНСТИТУТ ПО СВЯЗЯМ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ
Адрес: 119048, Москва, а/я 567, Телефон: (095) 248 19 90, 512 6458 секр.
Сайты: www.rpri.ru; www.geno.ru; www.famclan.ru
E-mail:likvesty@yandex.ru, lbg@hotbox.ru 


http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу


В избранное