ВОПРОС: "У меня вопрос про видовой барьер, как его прокачать, если оно не дано от слова совсем. Мама не так воспитала, или среда не та была, ну вот нет этого барьера именно на мужчин.

Была очень добрая, человечная и понимающая. До понималась до того, что нижняя каста меня чуть не сожрала. Работа у меня прекрасная, деньги умею зарабатывать, умница и обаяшка. Но с мужчинами что-то не то с самой юности, какое-то полное ничтожество.

Проблему осознала, падка была на хороший интим, и если чувак был хорош в постели, могла многое ему простить.

Раз не могу, значит идем в первый класс, и учимся азам. Мой вопрос, чему учатся в первом классе. А как понять, что можно перевести себя уже во второй и вручить условную медальку?

Гопников не берем, пьяниц, абьюзеров (знаю очень хорошо) и всякий совсем неликвид, но вот ничтожество мимикрирующее для меня еще опасно.

С чего начинать? Ну к примеру смотрю я на более-менее интересного мне мужчину, мы флиртуем, ииии? На что обращаем внимание, первый фильтр, второй фильтр, game over/ to be continued"

ОТВЕТ: "Судя по тому, что вы описываете, дело тут не в касте. Мимикрировать под другую касту невозможно. Если вы хлебнули лиха в мезальянсе, дело не обязательно в самом мезальянсе. Ровно такого же лиха можно нахлебаться и с равным. Но это так, к слову.

Вас интересует видовой барьер как естественная защита от возможного лиха. Окей, давайте про барьер.

Видовой барьер работает так, что до постели дело просто не доходит. С другим видом вообще невозможен близкий контакт. И этот барьер, конечно же, не про деньги. Какая разница, сколько денег у гопника, если он гопник? Если у вас это классовое чутье не встроено от рождения, его можно в себе развить. Научиться отличать гопника от человека.

Есть две причины, почему у многих женщин нет этого умения.

Первая состоит в неудачном бэкграунде. Если девочка растет в среде, где гопники все поголовно, включая отца, брата и крестного, не говоря о соседях и одноклассниках, то в ней растет и крепнет убеждение, что это и есть люди. Или что люди - они вот такие, что поделать. Не то чтобы ей это нравилось, не то чтобы она не мечтала о другом окружении - в конце концов в кино она ходит и хотя бы теоретически в курсе, что существуют люди с другим вокабуляром, другими манерами и другим кругозором. Но если она с детства здоровается с этими людьми и вступает с ними в разговор, а также ээ... преломляет с ними хлеб - этот рефлекс останется с ней даже тогда, когда она поедет в Сорбонну преподавать историю искусств.

Мы позитивно реагируем на знакомый, привычный типаж, и это очень трудно бывает преодолеть. И если у этой девочки - профессора Сорбонны - заведется дружок-марокканец, по профессии автоугонщик, а по убеждениям бедуин, то это произойдет не потому, что он неотразимый любовник, а единственно потому, что при знакомстве в ней включится этот рефлекс опознавания своего - привычного и безопасного. В скобках заметим, что парижских коллег-профессоров она будет слегка побаиваться, невзирая на свой стаж.

Вторая причина, пожалуй, даже серьезнее первой. Потому что она от бэкграунда не зависит и касается в равной степени и девочки из балетного училища и девочки из швейного цеха. Она заключается в том, что у девочки нарушен алгоритм идентификации. А также категоризации. При виде мужчины системы гопник она первым делом регистрирует, что перед ней мужчина. А потом уже начинает вникать, гопник он или не очень. Или даже не начинает. А если начинает, то тогда, когда дело уже сделано и поздняк метаться, у них уже двое детей.

Этот алгоритм тоже довольно трудно поломать, потому что он базируется на постулате, что человечество делится на мужчин и женщин. А поскольку для любви нужен мужчина, из этого автоматически следует, что хотя бы теоретически рассматривается вообще все, что мужского пола.

Это ошибка. Человечество делится не на мужчин и женщин. Человечество делится на приличных людей и гопников. А потом уже каждая из этих групп внутри делится на мужчин и женщин, причем во второй группе это деление практически неуловимо(зачеркнуто). То есть при взгляде на человека сперва устанавливается его ээ... социокультурная принадлежность и только потом, если надо, половая. Если человек относится к несовместимой с вами страте, его половая принадлежность должна вам быть по идее вообще безразлична.

Еще одна популярная ошибка - это пламенная готовность корректировать собственную идентичность под вновь возникшие отношения.

Я не знаю, откуда у людей, особенно у девочек, берется это желание к чему-нибудь срочно примкнуть и дальше к этому чему-то зачем-то принадлежать, но я это наблюдаю практически повсеместно и поголовно. Допустим, вы познакомились с таксистом Мустафой. Я даже не буду спрашивать, что вас побудило к этому знакомству. Может быть, Мустафа красив как персидский падишах. Может быть, вы были пьяная(зачеркнуто) в особенном настроении, мало ли. Допустим, вас с этим Мустафой закружила страсть. Тоже бывает. Почему-то вы не говорите себе - у меня есть приятель-таксист, он красивый и прикольный. Вы говорите - это Мустафа, я его девушка. Я девушка таксиста.

Вот сейчас следите за моими руками, это важно. Не "у меня есть Мустафа", а "я девушка Мустафы", чувствуете разницу? Не у меня что-то появилось и прибавилось в хозяйстве - а я стала другой, у меня теперь другой статус. Вот чего быть не должно, и именно этого не допускает видовой барьер.

Итак, мы имеем для начинающих три упражнения.

Первое. Не знакомиться с бедуином, если вам не нравится бедуинская жизнь. Даже если вы выросли среди бедуинов и знаете их язык.

Второе. Мужчина-бедуин - в первую очередь бедуин, а потом уж мужчина. А не наоборот. То есть сперва определяем, не бедуин ли новый знакомый, и только потом интересуемся его полом.

Третье. Даже если вы спите с бедуином, вы не девушка бедуина. Вы просто спите с кем хотите".

Malka Lorenz (Малка Лоренц)