Из классической литературы и фильмов на историческую тематику несложно выяснить, что до революции проституция в России являлась вполне легальным занятием. Так называемые дома терпимости существовали на официальных основаниях и подчинялись правилам, установленным властями.

По желтому билету

Понятно, что нелегальная проституция существовала всегда. Были, например, тайные «дома свиданий». Их порой посещали даже замужние женщины, желавшие найти себе любовников на одну ночь, но не желавшие огласки. Не говоря уж о женатых мужчинах и холостяках. Однако чаще клиенты приходили туда, чтобы купить интимные услуги обитавших в доме девушек.

При Николае I, ввиду роста числа венерических заболеваний, был издан специальный указ, легализующий институт публичных домов. Открывать их можно было только с разрешения полиции. В число работниц борделя запрещалось принимать девушек моложе 16 лет. Жрицы любви обязаны были вставать на учет в полиции, где им выдавался специальный «желтый билет» взамен паспорта. Имеющие такой билет должны были регулярно проходить медицинские осмотры, организованные полицией.

Блеск и нищета

Бордели делились по разрядам: самые дорогие предназначались для представителей высших слоев общества. Там удовлетворяли самые изощренные фантазии клиентов вплоть до устройства групповых оргий. На первый взгляд такие дома больше напоминали клубы: там была богатая обстановка, подавались дорогие вина и закуски. Самые дешевые заведения представляли собой просто грязные притоны, которые посещали в основном представители криминального мира.

В лапы хозяек борделей чаще всего попадали женщины и девушки, оказавшиеся без жилья и заработка – бывшие горничные, фабричные работницы, часто уже совращенные каким-нибудь мужчиной. Опять же пример из классики – Катерина Маслова в толстовском «Воскресении», соблазненная в восемнадцатилетнем возрасте князем Дмитрием Нехлюдовым.

Бывали случаи, когда девушек и женщин заманивали в бордель обманом. Содержательница публичного дома приглашала приглянувшуюся особу «погостить». Других обитательниц борделя она выдавала за своих подруг или родственниц, а клиентов – за «гостей». Потом «новенькую» как бы невзначай знакомили с кем-то из посетителей. Если девушка хотела уйти, ей предъявляли счет за «услуги» - еду и крышу над головой, причем сумма была немалой. И заявляли, что полученное придется отработать. Понятно, каким образом. Иногда доходило до изнасилования, и часто девушке больше ничего не оставалось, как принять свою участь, тем более, многие боялись, что об их позоре узнают родственники или жених.

Если выяснялось, что девушка еще девственница, ее могли предложить привилегированному клиенту и назначить за «свежесть» высокую цену. Случалось и так, что владелицы публичных домов пытались выдавать своих подопечных за невинных девиц, если те выглядели соответствующим образом, и неоднократно продавали их «невинность».

И крестьянки, и княжны…

Жрицам любви часто меняли имена, их могли представлять клиентам как «грузинских княжон», «турчанок» или «маркиз». Хотя работали в домах терпимости по большей части представительницы низших сословий, например крестьянки или мещанки, не имевшие ни образования, ни профессии.

Представительницы интеллигенции и тем более дворянства являлись здесь редким исключением. Они могли оказаться в борделе, оставшись по каким-то причинам без средств к существованию или без крыши над головой. Так, классический пример, знакомый всем со школьных лет – это Соня Мармеладова из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Дочь бывшего чиновника и титулярного советника Семена Мармеладова, она идет на панель, чтобы добыть средства для семьи.

В романе Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы» княжна Анна Чечевинская, забеременев от своего возлюбленного князя Шадурского, бежит из дома и становится публичной женщиной. Та же судьба ждет ее незаконнорожденную дочь. Понятно, что это литературный вымысел, но такие истории могли происходить и в реальной жизни. Кстати, цена за общение с «элитной» проституткой тоже назначалась очень приличная, ведь такие женщины обычно были хорошо образованы, они музицировали, знали иностранные языки и были осведомлены в правилах этикета.

«Буржуазный пережиток»

После революции большевики объявили продажную любовь пережитком «буржуйского» прошлого. Поэтому проституция в Советской России была объявлена вне закона, а представительниц «первой древнейшей» профессии попытались «перековать», привлечь к общественно-полезной деятельности и труду.

В наше время, несмотря на многочисленные предложения легализовать проституцию, она по-прежнему остается незаконной, а подпольные «дома свиданий» ликвидируются. Какие бы ни приводились доводы в пользу продажного секса, давайте признаем, что все-таки это дело аморальное…