Можно ли издеваться над детьми «из лучших побуждений», или это просто оправдание собственного садизма? Сделает ли родительское насилие из ребенка «человека» или искалечит психику?

Непростые и подчас неудобные вопросы. Но ставить их необходимо.

«Воспитание — планомерное воздействие на умственное и физическое развитие детей, формирование их морального облика привитием им необходимых правил поведения» (толковый словарь Т. Ф. Ефремовой).

До встречи с отцом оставалась «минута». И каждый раз эта «минута» длилась по-разному: все зависело от того, как быстро он выкурит сигарету. Перед тем как уйти на балкон, отец предложил своему семилетнему сыну сыграть в игру. На самом деле они играли в нее каждый день, с тех пор как первокласснику впервые задали домашнюю работу. У игры было несколько правил: за отведенное отцом время нужно выполнить задание, от игры нельзя отказаться, и, самое интересное, проигравший получает физическое наказание.

Витя изо всех сил пытался сконцентрироваться на решении математической задачи, но мысли о том, какое наказание его ждет сегодня, постоянно отвлекали. «Прошло примерно полминуты, как отец ушел на балкон, а значит, есть время решить этот пример, пока он не закончил курить», — думал Витя и оглядывался на дверь. Прошло еще полминуты, но мальчику так и не удалось собраться с мыслями. Вчера ему повезло отделаться лишь несколькими подзатыльниками. «Дурацкая математика», — думал Витя и представлял, как было бы хорошо, если бы ее не существовало.

Прошло еще секунд двадцать, прежде чем неслышно сзади подошел отец и, положив руку на голову сыну, принялся аккуратно и ласково гладить ее, словно любящий родитель. Нежным голосом он спросил у маленького Вити, готово ли решение задачи, и, словно зная ответ заранее, остановил руку на затылке. Мальчик промямлил, что времени слишком мало, а задача очень сложная. После этого глаза отца налились кровью, и он крепко сжал волосы сына.

Витя знал, что будет дальше, и начал кричать: «Папа, папочка, не надо! Я все решу, пожалуйста, не надо»

Но эти мольбы вызвали лишь ненависть, и отец, довольный собой, что было силы ударил сына головой об учебник. А затем еще раз и еще, пока не пошла кровь. «Такой выродок, как ты, не может быть моим сыном», — бросил он и отпустил голову ребенка. Мальчик сквозь слезы, которые пытался скрыть от отца, стал ловить ладонями кровавые капли из носа, падающие на учебник. Кровь была признаком того, что на сегодня игра окончена и Витя урок усвоил.

***

Эту историю рассказал мне знакомый, которого я знаю, наверное, всю свою жизнь. Сейчас он работает врачом и с улыбкой вспоминает детские годы. Говорит, что тогда, в детстве, ему пришлось пройти своеобразную школу выживания. Не проходило ни дня, чтобы отец его не бил. Родитель на тот момент уже несколько лет был безработным и хозяйничал по дому. В его обязанности также входило и воспитание сына.

Мать находилась с утра до вечера на работе и, видя синяки на теле сына, предпочитала не придавать им значения

Науке известно, что у ребенка с несчастливым детством первые воспоминания — приблизительно с двух с половиной лет жизни. Моего знакомого отец стал избивать в самые ранние годы, поскольку был убежден, что мужчины должны воспитываться в боли и страданиях, с детства полюбить боль, как сладкое. Мой друг отчетливо помнил самый первый раз, когда отец начал закалять в нем дух воина: Вите не было и трех лет.

Отец с балкона увидел, как тот подошел к ребятишкам, разжигающим костер во дворе, и строгим голосом приказал ему подниматься домой. По интонации Витя понял, что сейчас случится что-то нехорошее, и старался подниматься по ступенькам как можно медленнее. Когда мальчик подошел к двери своей квартиры, та резко открылась, и с порога в него вцепилась грубая отцовская рука.

Словно тряпичную куклу, одним быстрым и сильным движением родитель швырнул своего ребенка в коридор квартиры, где тот, не успев встать с пола, был принудительно поставлен на четвереньки. Отец быстро освободил спину сына от куртки и кофты. Сняв с себя кожаный ремень, он принялся наносить удары по маленькой детской спине, пока та не стала полностью красной. Ребенок плакал и звал маму, но та по каким-то причинам решила не выходить из соседней комнаты.

Известный швейцарский философ Жан-Жак Руссо сказал: «Страдать — это первое, чему должен научиться ребенок, это то, что ему нужнее всего будет знать. Кто дышит и кто мыслит, тот должен плакать». Отчасти я согласен с Руссо.

Боль — неотъемлемая часть жизни человека, и она тоже должна присутствовать на пути взросления, но идти бок о бок с родительской любовью

Той, которой так не хватало Вите. Дети, которые ощущали бескорыстную любовь родителей в детстве, вырастают счастливыми людьми. Витя же рос не способным любить и сострадать окружающим. Постоянные избиения и унижения со стороны отца и отсутствие защиты от тирана со стороны матери заставляли его чувствовать лишь одиночество. Чем больше получаешь ни за что, тем меньше в тебе остается человеческих качеств, со временем перестаешь сострадать, любить, привязываться к окружающим.

«Предоставленный всецело воспитанию отца, без любви и без уважения, я стремительно приближался к гибели, не подозревая об этом. Это еще можно было остановить, кто-нибудь рано или поздно прекратил бы мои страдания, но с каждым днем в это верилось все меньше. Я уже привык к унижению.

Со временем я понял: чем меньше умоляю отца, тем быстрее он прекращает меня бить. Если я не в силах остановить боль, то просто научусь получать от нее удовольствие. Папа заставил жить по звериному закону, покоряясь страхам и инстинкту выжить любой ценой. Он сделал из меня цирковую собаку, которая понимала по взгляду, когда ее будут бить. К слову, основной процесс воспитания казался не таким уж страшным и болезненным в сравнении с теми случаями, когда отец приходил домой в сильнейшем алкогольном опьянении. Вот тогда начинался настоящий ужас», — вспоминает Витя.

Глава из книги Руслана Меллина «Больная реальность. Насилие в историях и портретах, написанных хирургом»