Двойные стандарты, которые подчас можно наблюдать в жизни некоторых христиан – и клириков, и мирян, – являются ничем иным, как привнесением лжи в жизнь Церкви Христовой, считает иеромонах Макарий. И эта ложь снова и снова распинает Спасителя.

Ровно сорок лет тому назад знаменитое эссе-воззвание А.И.Солженицына «Жить не по лжи» стало одной из тех ласточек, чьи крылья принесли на нашу землю весну возрождения.

Тот, кто еще сохраняет в памяти российские реалии ХХ века, скорее всего, согласится: всепроникающая и всевластная «жизнь по лжи» была едва ли не самой губительной раковой опухолью нашего национального организма, а избавление от неё под неумелым, жестоким и подчас злонамеренным ножом «перестройки» – едва ли не главным успехом последней.

«Аз есмь путь, истина и жизнь», – говорит Спаситель, и каждому ясен маршрут этого пути от лжи к Истине. Но путь – не прыжок, его еще надо пройти, всем нам и каждому в отдельности. Пройден ли он за истекшие два-три десятка лет? Или мы вязнем по дороге в грязных лужах, которые следовало бы обнаружить, засыпать песком или обойти стороною?

В те самые годы случилась как-то любопытная история. Представитель одного вымершего вида, ныне известного лишь по циклопическим надгробьям на видных местах самых престижных кладбищ, решил отпраздновать свой счастливый юбилей. Отправился к знакомому антиквару и осведомился, нет ли у того подходящего подарка для себя любимого.

– Есть! – ответил антиквар, – барабан Страдивари.

– Смотри ты!…

– Редчайшая, ценнейшая вещь. Кремона, семнадцатый век. Тебе, по знакомству – всего сорок штук зеленых.

– Пойдет.

Отсчитал наличные и поехал в ресторан, праздновать и хвастаться подарком. Да на беду попался среди «братвы» какой-то дошлый тип:

– Страдивари-то делал скрипки и виолончели, барабанов он не делал! – Развели тебя, как мальчика.

Юбиляр осердился и поехал назад к антиквару… Монолог его можно опустить, но ответ антиквара, исполненный гармонии с духом времени, заслуживает пристального внимания.

– Спокойно! – сказал антиквар. – Да, Страдивари делал скрипки и виолончели. Для кого? Для лохов. А для конкретных пацанов он делал барабаны. Но об этом не все должны знать.

Криминальное сознание построено на лжи. Удивительно ли, что при вскрытии большевицкого гнойника в конце 80-х эта зараза разлилась без границ. Истории, подобные вышеприведенной, заполнили нашу жизнь, блатной жаргон вошел в живую речь, блатные песни звучат там, где их уж никак не ожидаешь услышать, а враждебность и неприязнь к правоохранительным органам до сих пор остается самой выигрышной темой так называемых «независимых» (от кого?) СМИ.

Лекарство от нее на социальном уровне называется законом: вот почему с таким колоссальным трудом возвращается правосознание в нашу жизнь. И при всем нашем скептицизме и даже цинизме мы ощущаем острую потребность в законе как угоревшие в кислороде.

Вспоминаю, как на пленарном заседании Рождественских чтений покойный патриарх Алексий II предоставил слово какому-то молодому человеку. Изрядный шум, стоявший в переполненном зале Кремлевского дворца, стал вдруг стихать, словно приглушаемый подушкой, по мере того, как до людей стал доходить простой и жесткий смысл слов докладчика о восстановлении власти закона. Это был недавно назначенный министр юстиции Коновалов.

Закон, однако, существует не только на социальном уровне (о чем и говорил тогда министр). Закон-детоводитель приводит нас ко Христу – но дальше свой путь мы совершаем самостоятельно. «Уже не теснятся люди под Законом, а свободно ходят в Благодати» (митр. Иларион Киевский). Принять Его Благодать или отвергнуть – дело нашей свободной воли. Ну, а поскольку свобода наша подвержена воздействию греха, мы то и дело встречаемся со знакомым сюжетом:

– Батюшка, вы там в проповеди [лохам] что-то говорили про Христа, но мне конкретно надо знать, какой иконе помолиться, чтобы лучше шла торговля.

– Батюшка, вы объясняли насчет заупокойных служб и молитв [очевидно, лохам], а нам конкретно продайте землю, и мы пойдем, нет времени ждать.

– Батюшка, вы сказали, что за Таинства цена не назначается [для лохов], ну а на самом-то деле, конкретно, сколько стоит Крещение?

– Батюшка, вы говорили, что сны нельзя толковать и пересказывать [лохам], но вы послушайте [конкретно], что мне вчера приснилось …

– Батюшка, вы писали, что грызня между почитателями двух известных православных авторов – бесовское дело [конечно, для лохов], но вы уж мне [конкретному] подскажите, кто из них двоих в прелести…

– Батюшка, вы цитировали Определение Синода и речь Патриарха об ошибках в пастырской практике, о ценности свободы и недопустимости духовного рабства [понятное дело, для лохов], но мне-то [конкретной-расконкретной] очень надо найти сильного старца!

Не надо никому объяснять, что желание выделиться из среды «лохов» вкупе с простым решением конкретных житейских задач присуще нашей искаженной грехом природе и легко маскируется под внешней благопристойностью. А ложь, которую эти «конкретные» втягивают в приходскую жизнь, остается их второй натурой еще со времен эпохи застоя… Так что нет смысла задирать нос перед незадачливым ценителем барабана Страдивари!

Суеверия в народе – тема настолько массовая в сегодняшней православной публицистике, что ради нее одной не стоило бы городить огород. Но дело, как видите, обстоит хуже. Явления эти отражают порок двоемыслия, наследие «жизни по лжи», нашу собственную готовность, судя по обстоятельствам, разделить истину между «лохами» и «конкретными пацанами». А разделяя истину, мы поневоле разделяем Истину – точнее говоря, распинаем.

Упомянутый пример говорит сам за себя: читают с амвона архиерейские указы о недопустимости назначения цен за требы [для лохов], а потом в частной беседе называют конкретную сумму. Стыдно и больно. Но, слава Богу, в последние годы положение выправляется, и священники стали проводить различие между ценой и «рекомендованным пожертвованием».

Двоемыслие (подчас неосознанно) проявляется в процессе воспитания, причем именно в церковной среде. И в результате юноши и девушки, в лучшем случае, рвут связи с родителями, а в худшем – вырастают инвалидами. Движимые какими-то вздорными идеями и предрассудками (отчасти под воздействием псевдо-православных сочинений о воспитании детей), родители без зазрения совести и, не задумываясь о последствиях, лгут своим детям (утверждая, например, что «священник никогда не ошибается») – а затем пожинают плоды отчуждения.

Не надо делать из этого абсурдных выводов. Если предмет разговора сам по себе сказочный – Дед Мороз, Мойдодыр, плюшевый медведь, ковер-самолет, – если ребенок, вырастая из детского возраста и входя во взрослый, осознает, что предмет этот остался позади, в его детской, игрушечной вселенной, из которой он выходит навстречу реальности, – у него в этой связи не будет решительно никаких отрицательных эмоций: останется лишь теплая грусть о детстве, которую он разделит со своими родителями…

Но если это реальность, важность которой резко возрастает при входе во взрослый мир, будь то Бог, вера, Церковь, Родина, или смерть близких, или развод родителей и т.п., о чём родители даже «из лучших побуждений» сказали ему неправду, то его ждет страшное разочарование. Как в родителях-лжецах, так и в самом предмете, который он будет стремиться вытеснить из своего сознания. Что, увы, и происходит довольно часто.

К сожалению, этим дело не ограничивается. Пришлось раз услышать, как пожилой священнослужитель объяснял молодежи, что всех инославных христиан «заново крестят» при принятии в Православие. Я возразил, что русские святые ХХ века, сестры-мученицы принцессы Гессенские Элла и Алиса, были приняты в Церковь через таинство Миропомазания. На это последовала приснопамятная реплика:

– Их крестили тайно. Но об этом не все должны знать.

Удивительно ли после этого, что матушка-игумения чуть ли не языком лижет асфальт перед архиереем: «Ах, ах, дорогой наш любимый Владыченька», – лохам на загляденье. А назавтра дает установку для конкретных: «С сестрой такой-то разговаривать не разрешаю! У неё друзья в епархии». И такое случается в нашей жизни.

Есть уникальная жемчужина около-православного фольклора, столь же суеверная, сколь глубокомысленная. Нательные кресты – объясняют конкретные знатоки – бывают двух видов: с черепом и без черепа. Если ребенку при крещении наденут крестик без черепа, он вырастет счастливым, а если с черепом – то несчастным. Священники это хорошо знают, но нам не говорят [об этом не все должны знать…] – ведь не может же быть счастье у каждого!…

Христос пришел в этот мир, чтобы Его знали все и чтобы дать счастье каждому. Узнать Его или отвергнуть, принять Его дар или оттолкнуть – зависит от нашего свободного выбора жизни не по лжи.