Недавно на одном либеральном ресурсе появилась публикация, автор которой, произнося филиппику против РПЦ МП, пишет о том, что во всем многомиллионном городе Москве он может назвать только одного нормального священника.

Что же, Москва — действительно многомиллионный город, в нем сотни храмов и тысячи священников, и утверждение, что только один из них — неназванный по имени — «нормальный», звучит довольно гротескно. Автор ознакомился со служением всех московских батюшек и нашел всех их, кроме одного, ненормальными? В таком случае он провел немалую исследовательскую работу. С точки зрения человека, который знает, ну, не тысячи, а хотя бы десяток священников, это — злая неправда на тружеников-пастырей, которые достойно исполняют свой долг. Нам, возможно, стоит смиряться с неправдой, которую возводят на нас лично — но стоит возразить, когда неправду говорят про других людей. По двум причинам. Во-первых, Господь создал Церковь и поставил священников принимать Исповедь и преподавать Причастие ради вечного спасения людей — и ради их вечного спасения нам стоит выступить против возводимой на них неправды. Во-вторых, сами эти священники, несущие чрезвычайно тяжелый — и эмоционально, и физически — труд, заслуживают нашей поддержки.

Господь в Евангелии говорит: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. (Иоан.13:35)». Принадлежность к ученикам Господа свидетельствуется тем, что Вы любите других учеников. Любить Господа — значит любить тех, кого Он искупил и призвал. Не только их — но их, по меньшей мере. «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1Иоан.4:20,21)». Братья для Иоанна — это, прежде всего, братья по вере. С другой стороны, враждебность к Церкви — это враждебность к Господу. Господь говорит Савлу «что ты гонишь Меня?» — хотя Савл гонит не Христа лично, а Церковь. Для Апостолов само собой разумеется, что если Вы любите Христа, Вы любите Его Церковь — собрание тех, кого Он призвал, кто принял Крещение во имя Его, тех, кто совершает Евхаристию, которую Он установил.

Человек, который говорит, что он любит Христа, но не любит Церковь, обманывает — прежде всего, самого себя. Этот тезис вызовет у многих неприятие — но тут уж ничего не поделаешь, другого Нового Завета у нас нет, как нет и другого Христа, кроме того, кто сказал «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Матф.16:18)» Христос не основал ни Христианства, ни, тем более, «Учения Христа» — Он основал Церковь.

В нашей стране Церковь Христова представлена Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Могут сказать, что не только ей — и здесь мы не будем спорить, во всяком случае, ей главным образом. И Ваша любовь или враждебность ко Христу проявляется в Вашей любви или враждебности к вот этим людям, которые собираются, чтобы вместе возносить Ему молитвы и совершать Евхаристию в воспоминание о Нем, как Он заповедал.

Христианская любовь вообще — и любовь к Церкви в особенности — приходит вместе с христианской верой и надеждой. Когда мы читаем слово Божие, мы обнаруживаем, что наша жизнь ему несообразна — в частности, мы не любим Церковь Христову так, как Господь это заповедует. Если я вижу, что я не люблю своих ближних и не исполняю своего долга, я могу реагировать по-разному. Я могу заняться самооправданием — мои ближние такие мерзавцы, что я совершенно прав, не любя их; более того, ненавидя таких уродов как они, я поступаю достойно и праведно и выказываю свою большую большую нравственную высоту, ведь главный признак порядочного человека — высокомерное презрение к непорядочным. Откуда я знаю, что они непорядочные? Ну как же они могут быть порядочными, когда я их презираю! И как с меня можно требовать исполнения долга, когда кругом такие мерзавцы?

Я могу покаяться и признать, что проблема во мне — это я не имею любви к ближним и усердия к исполнению долга. А покаяние открывает нас для надежды — да, мы несостоятельные, виновные и испорченные грешники, но Христос возлюбил нас и умер за наши грехи, Святой Дух терпеливо трудится над исправлением наших душ. Это не ближние должны что-то делать, чтобы мне понравиться — это мое сердце должно перемениться, чтобы полюбить их.

Признание своей греховности, нужды в прощении и помощи приводит к миру — миру с Богом, и миру с ближними. Мне уже не нужно быть окруженным уродами и мерзавцами, жуликами и ворами, стяжателями и лицемерами, потому что мне не нужно самооправдание — да, Христос знает, что я из себя представляю, и Он меня простил. Покаяние открывает наши глаза, чтобы видеть наших ближних, которых любит Бог — и, особенно, членов Церкви, которых Он призвал к общению с Ним, которых Он привел к вере и Таинствам.

Люди, рядом с которыми я стою в Церкви, призваны Богом к вечной жизни — когда придет время, они воссияют как солнце в Царстве Отца их. Христос признал их Своими, принял их в Крещении и питает их Своим Телом и Кровью. Все их человеческие немощи, глупости и ошибки воспринимаются на фоне этой истины. Это люди, которых возлюбил, искупил и принял Христос. Если я буду призван к уврачеванию их грехов (или, скорее, они будут призваны к уврачеванию моих), то оно может совершаться только исходя из этой реальности Искупления во Христе Иисусе.

В эту реальность можно не верить, и тогда остается только самооправдание — которому просто необходимо считать ближних своих моральными уродами, более менее независимо от того, каковы они на самом деле. Возьмите религиозное фарисейство, освободите его собственно от религии и от тех сдержек, которые на него навешиваются в религиозной традиции, и вы получите интеллигентский морализм. Его главная вера — вера в то, что все остальные — негодяи. При этом потребность считать всех негодяями оказывается настолько острой, что в «ненормальные» скопом записываются тысячи людей, большинство из которых автор никогда не видел.

К счастью, эта беда излечима — все мы грешим, все мы нуждаемся в примирении со Христом и Его Церковью, и всем нам, бедным грешникам, твердо обещано, что как только мы взыщем прощения, мы его обретем.

Сергей Худиев