Поезд медленно подползал к перрону вокзала. Тамара стояла там, где должен был остановиться 6 вагон, помогала поезду взглядом, сжимая сумочку подмышкой и деловито терзая во рту мятную жвачку. Глаза ее были спрятаны за стеклами темных очков, хвостик на голове собран наспех. Вчера она сопровождала начальство на встречу, которая закончилась бурной пирушкой. А утром ей надо было встретить с поезда бывшую одноклассницу, едущую в столицу по делам. Еще месяц назад мама Тамары сообщила ей о том, что Вера едет и что ее надо встретить. В каждом разговоре мама напоминала о Вере и добавляла, что встретить ее нужно, как следует, что она, мама, краснеть за дочь не собирается. Тамара усвоила.

Сваливающаяся на голову приятельница была ей не то, чтобы некстати, но все же Тамара ждала ее приезда без нетерпения. Когда-то они с Верой дружили, и даже за одной партой в школе сидели, но потом, по мере того, как раскрывались характеры подруг, они перестали понимать друг друга в принципиальных моментах. Дружба сошла на нет, а потом Тамара уехала. В последний раз, когда Тамара видела Веру, та была беременна третьим ребенком, абсолютно счастлива, и доставала незамужних и бездетных одноклассниц своими проповедями на тему семьи и материнства. Ее реально повернуло на детях. На той встрече выпускников их школы одну только Тому Вера трижды задвигала в угол необъятным пузом и начинала допытываться, когда же они с мужем «родят детку». Девушки, которые порезче, даже позволили себе резко остановить этот поток слюней. Тамара ценила их былую дружбу, поэтому никогда бы себе не позволила послать Веру в пень, и поэтому же морально подготовилась терпеть то, что ее так раздражало в бывшей однокашнице. Опять же, мама просила позаботиться…

Поезд подкатился к столбу, у которого Тамара ждала свою гостью, громыхнул, содрогнулся, захлопал дверями тамбуров. Тамара выплюнула жвачку, посторонилась от выгружаемого багажа, пригласила на лицо гостеприимную мину. Вера вышла последней, следом за ней проводник вынес ее сумку, почему то на руках, как ребенка. Девушки обнялись, Тамара даже почувствовала волнение, как будто встречала любимую родственницу.

- Ручки порвались, представляешь? – пожаловалась Вера, когда церемониал вокзальных приветствий был завершен.

Тамара склонилась к старенькому изрядно потрепанному баулу:

- Да, без носильщика не обойтись…

- Зачем?! – испугалась Вера. – Так дотащим! Или вон… мужчина! Мужчина, помогите сумочку до метро донести, пожалуйста!

Мужчина, к которому обращалась Вера, шарахнулся от нее, как если бы она посреди толпы неожиданно и резко начала бы размахивать ножом.

- Да тише ты! – одернула ее Тамара. – Тут так не принято, - она махнула носильщику.

Вера пошла впереди тележки и не видела, какую купюру дала носильщику Тамара. Сама Тамара плелась в хвосте цепочки, размышляя, как быть дальше. Самочувствие ее оставляло желать лучшего, да и чемодан этот без ручек им не дотащить, поэтому она уверенно направила носильщика на парковку такси. Их тут же окружили частники, предлагающие свои по их мнению недорогие услуги.

- Знаем мы ваше «недорого»… - ворча, Тамара сунула носильщику еще полтинник, и он бодро последовал за ней, влекущей под руку озирающуюся Веру, к краю парковки, где стояли городские такси.

- Зачем нам такси? – робко спросила Вера, глядя, как подруга, вертя головой, выбирает машину.

- А ног тебе не жалко? Милейший! – она подняла руку и одна из машин, вырулив, направилась к ним.

- У меня денег не очень много…

- А у меня волшебная штучка есть, - Тамара покопалась в сумке и достала пластиковую карту с удостоверением. – С ней не надо денег. По договору поедем? – она показала водителю карту и корочку. – Отлично. Багажник откройте, у нас чемодан.

В машине притихшая Вера несколько минут смотрела по сторонам, затем что-то обдумывала и, наконец, спросила:

- А, если не по договору… то сколько бы наша поездка стоила?

- Тыщу двести, - простодушно ответил таксист, Тамара не успела ни предотвратить ответ, ни сказать раньше него.

- Да вы что! Я тебе обязательно отдам!

- Не надо. Говорю же – я по работе много езжу, у нас для таких, как я, сотрудников, заключили договор и дали такие вот карты. Мы ездим – компания все оплачивает.

- А-а… так то ж по работе…

- Не парься, проверять никто не будет… Я часто на вокзалах-аэропортах людей встречаю, и провожаю тоже, в том числе и выходные. Все, успокаивайся! Сейчас домой приедем, сразу в душик, я тебе кофе сварю вкусненький…

Вера замялась:

- Томчик, мне бы в гостиничку…

- А что такое?

- Да что я вам с мужем мешать буду? Вы вдвоем, вам надо после работы и потолковать, и приласкаться…

Тамара незаметно содрогнулась. Ох уж эта Вера со своими семейными ценностями!

- Могу посоветовать недорогую гостиницу, - встрял водила.

- Не надо, - ответила Тамара и обратилась к Вере. – Денег, что ли много? У меня поживешь три дня. Мы тебя потом и на поезд посадим. Места у нас хватит, дела свои сделаешь, мы тебе город покажем. Что у тебя за дела, кстати?

- Ты только не смейся, но мне нужно в магазин Ашан.

- Не поняла…

- Татьяну помнишь Белых? Ну блондинка крашеная такая, вечная пионервожатая, меня по математике подтягивала в школе? Замуж она вышла, хорошо вышла, мы в роддоме с ней лежали, я с третьим – а она с близнецами. Муж у нее в администрации работает, хороший мужик такой…

- Да помню я Татьяну, Ашан при чем?

- Так она с мужем на машине – они, кстати, машину купили, «Логан» - с мужем, значит, поехали в Москву, в Ашан, закупились по дешевке игрушками, одеждой детской, трусы-колготки по 20 рублей, памперсы… все дорого сейчас, я вот тоже решила.

- Вон чего… - Тамара задумалась, в какой такой Ашан им удобнее пойти. – Ну Ашана у нас нет поблизости, зато есть другой, тоже недорогой…

- Не, Томчик, я знаю Ашан – я поеду в Ашан. Я с самого Медного приехала ради этого, а ты говоришь, поблизости нет… скажешь мне, как доехать, я и доеду.

- Да их знаешь, сколько по всему городу? Вон один, кстати, мимо проезжаем.

Вера благоговейно проводила взглядом белое здание гигантского магазина.

- Большой… в него и пойду.

- Не, этот далеко. Покажу я тебе, где поближе.

Вера как будто бы успокоилась.

Дома у Тамары, когда Вера уже посетила душ и отведала обещанного кофе, на нее снизошло благодушие. Она стала вновь обильно сдабривать свою речь уменьшительно-ласкательными словечками, согласно своей привычке, и опять завела свою любимую пластинку.

- Ну? Когда детку родите? – спросила она, скользя взглядом по фотографиям в рамках. Лицо ее при этом приняло так раздражающее Тамару выражение торжественное выражение.

- Может, через год… может, через два, - ответила она нейтральным тоном.

- А чего ждете? Ты, я вижу, вся в карьере, вся в работе, а годы?

- Да какие годы! – уже начиная дергаться, отмахнулась Тамара.

-Такие, Том, годы! Ты моложе не становишься!

Повисла пауза. После чего Тамара вздохнула:

- Вер, ты меня извини, ты гость и все такое… но тебе никогда не говорили, что это не твое дело?

- А я что – я молчу… - но молчала Вера недолго. – У меня вот трое, и ничего, не смертельно, и при работе, вроде, и так… не развалюха еще. «Поздравляю», тявкнула про себя Тамара и пошла на кухню разогревать для мужа ужин. «Правда, что-ли в гостиницу отвезти?», подумала она было, но сразу отбросила эту идею: мама просила хорошо принять Веру.

Поужинали на славу. Вера при муже Тамары не садилась на своего конька, а он был мил и гостеприимен, и его очень позабавила мечта Веры попробовать еду из ресторанов Мак-Дональдс.

На следующее утро поехали в Ашан. Тамара ненавидела торговые центры и старалась не посещать их без крайней необходимости, однако, отпускать туда провинциальную подругу одну она не решилась. Опять же, мама не хочет краснеть… сцепила зубы и поехала. Вера своим наивным поведением и порою откровенным бестолковством настроения Тамаре не поднимала. Она дергала ее за локоть, чтобы обратить внимание на каждого забавного малыша, попадающегося по пути, и донимала матримониальными беседами и нытьем. Метро Вере не понравилось, маршрутки не понравились, дорога не понравилась, то, что сам торговый центр за городом – вообще, кошмар, проезд дорогой, и прочее, прочее, прочее. В торговый центр обе зашли оглушенные – Вера от транспорта, Тамара – от Веры. А вот сама атмосфера торгового центра Веру очень впечатлила. Она заставила Тамару пройти его весь, заглядывала в магазины и, тыча локтем ей в бок, кивала умиленно на нарядных и забавных малышей. Тамару качало в парах валерианки. Она старалась думать о маме. А потом Вера увидела Мак-Дональдс… они заняли очередь, отстояли ее, и, когда дошло до заказа, Тамара увидела, как вытянулось лицо Веры от цен. Она вздохнула и подтолкнула ее к кассиру. Оплатив обед, из которого сама съела только морковку, она напомнила попутчице о прямой цели визита. Но Вере стало нехорошо – она переела не очень полезной еды. Экскурсия продолжилась ознакомлением с туалетом, в котором, как обычно, в женские кабинки был путь через огромную очередь.

Они вернулись домой около полуночи, на такси, под аккомпанемент Вериных заверений, что она отдаст Тамаре деньги. Вера начинала входить во вкус, перечисляла места, которые хочет посмотреть в столице, и блюда, которые хочет попробовать. Тамара сидела подавленная – еще два дня… На что только не идешь, если мама просит. Если до мамы дойдет откуда-нибудь, что гостья была недовольна, мама Тамаре потом мозг вынесет...

На второй день во время прогулки по Тверской Вера решила пронять Тамару рассказами о своих детях – может, так подействует. Даже добродушный и спокойный Олег, муж Тамары от этих рассказов начал к обеду грустнеть лицом и то и дело отставать от женщин, чтобы покурить. В какой-то момент Тамара не выдержала и попросила у него сигарету и для себя, чем повергла Веру просто в ужас:

- Ты что? Ты как рожать собираешься? Это убивает тебя!

- Еда из Мак-дака тоже убивает, - парировала Тамара и уверенно закурила.

Какое то время шли молча. Тамара умоляла высшие силы, чтобы в районе Пушкинской площали Вера не посмотрела бы в сторону бульвара и не увидела Мак-Дональдс. Но она его увидела и предложила зайти. Тамара с мужем переглянулись.

- Вер, тут всегда очереди. Мы потом зайдем в хорошее кафе, зачем тебе эта отрава?

- Вы разве не голодные?

- Немножко, но мы вообще-то такое не едим.

- Ну когда еще мы дойдем до вашего кафе, давайте зайдем! Ну ты уже покурила, теперь и мне надо немного отравиться! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Через полтора часа они вышли из закусочной и, тяжелые, недовольные, пошли далее на Красную площадь. Вера трещала о детях, меню Мак-дака и о том, что за три дня она уже вполне привыкла к метро и что на вокзал уже спокойно доедет. Тогда ей нужна новая дорожная сумка, неосторожно заметил Олег. Этот факт так обеспокоил Веру, что она было почти спросила у прохожего, где тут ближайший Ашан. На предложения купить чемодан в другом, тоже недорогом, магазине, Вера отказывалась наотрез. На третий день вместо прогулки на судне по Москве-реке пришлось опять тащиться в торговый центр, опять терпеть маршрутки, нытье и, конечно, Мак-Дональдс. Тамаре казалось, что ее пищеварительная система задохнулась от возмущения за то, что она с нею так обращается три дня подряд.

Чемоданы в Ашане оказались вовсе не дешевые. Вере не хватало порядочной суммы, и Тамара, желая прекратить этот ад, оплатила ее покупку под заверения выслать деньги переводом завтра же. Она отмахнулась под обещание Веры пойти с нею в ресторан по ее, Тамариному, выбору. Но дойти до него им не пришлось, так как Вера увидела суши-бар. Ей захотелось суши.

- У нас в Медном открыли суши-бар, да. И я ела суши уже сто раз. Хочу сравнить с московскими.

Тамара не возражала. Но, когда Вера раскрыла меню и явила уже знакомое выражение лица, означающее «слишком дорого», Тамар со вздохом простилась мысленно со второй леопардовой босоножкой (с первой она простилась утром при покупке чемодана) и разрешила заказывать все, что душе угодно.

Вечером, за пару часов до поезда, Вера сообщила, что у нее начались критические дни, и это ее очень расстраивает по трем причинам:

1. Тяжело будет на метро сумку до вокзала тащить. 2. В поезде ехать будет мука, у нее же верхняя полка. 3. Она не беременна, хоть были все признаки.

После этого она робко осведомилась, нельзя ли вызвать такси. Деньги она вышлет, конечно же. Надо ли говорить, что Тамара с мужем были готовы отправить ее на такси аж до самого Медного. Тамара даже немножко огрызнулась на Веру, когда та, сидя вразвалочку на диванчике, начала вдруг отдавать приказания Тамаре по поводу того, как фотки на флешку скидывать. О чем, правда, сразу пожалела, вспомнив о маме. В поезде Вера сразу договорилась о нижней полке с попутчиками, которые оказались милейшими людьми. «Жалко их», поймала себя на мысли Тамара.

- Извини нас, если что… - сказала она при прощании.

- Это вы меня извините, свалилась я вам на голову…

- Привет всем передавай, кого увидишь.

- Передам. А вы давайте, - Вера погладила Тамару по животу, - не затягивайте.

Тамару незаметно передернуло. Поезд тронулся, Вера помахала из окошка и погрозила с серьезным видом Тамаре. Тамара натянуто улыбнулась в ответ, и, когда поезд стал набирать скорость, выдохнула, выдохнула так, как будто три дня носила в себе весь этот воздух. Дома первым делом она набрала маме и отчиталась о визите Веры. Мама, вроде, осталась довольна, и Тамара не стала говорить ей о том, как гостья ее достала. Она сразу поняла, почему закончилась их дружба.

Где-то через неделю мама позвонила и сообщила, что Вера разнесла рассказ о ее визите по всему городку, что она довольна приемом, как слон, восхищена столицей и вся распластывается в благодарностях и реверансах.

- Она сказала, что всем будет рекомендовать у тебя останавливаться. Ты же не против, думаю?

- Мам, я, конечно, не против, но без фанатизма.

Мама помолчала и сообщила главное:

- А то – у Анютки Скоркиной сессия начинается, она спрашивала, может ли она у тебя 3 недели пожить…

- … ну мам..!

- … так я сказала, что можно. Ты уж там меня не опозорь, краснеть-то не заставляй! Не отказывать же теперь!