- Уверена, что ничего не хочешь добавить к заказу? Только салат и сок?

- Именно так, не настаивай.

- Убедила... Я очень рад, что мы наконец встретились.

- Взаимно. Хорошо выглядишь...

Поверить не могу: она согласилась поужинать со мной. Хотя... нет, именно сейчас не удивляет ее демократичность, а вот лет десять назад презрительный отказ был гарантирован. Мы общались в одной компании, Маша приходила с верзилой Лешкой, который хлопал коровьими ресницами и смотрел на нее с обожанием, мне же оставалось бросать незаметные взгляды и жгуче желать, чтобы Лешка пропал без вести, в идеале навсегда.

Причина моей тогдашней кровожадности проста: по досадному совпадению я тоже сходил с ума по Маше, однако на стороне Лешки был громадный рост, внушительные бицепсы и, самое обидное, Машкина взаимность. Надеяться, что она вдруг обратит внимание на меня и оставит своего гулливера, не имело смысла: я мог похвастать разве что сколиозом, отборными прыщами и жиденькой косичкой, которую отпустил на затылке в подражание рок-звездам. За эту чертову косичку Маша окрестила меня «китайским воином» и не упускала случая сострить на тему Поднебесной. Когда во всеуслышанье заявлял, что уезжаю на две недели рыбачить, вредина Машка строила понимающую мину: «На Хуанхэ или Янцзы? Андрюшенька, прививку от кори не забудь сделать». А когда я, не пойми каким образом, подцепил золотуху в 18 лет и появился в компании с характерными корками на ушах, Машка звонко хохотала: «Все-таки забыл привиться!» и демонстративно весь вечер держалась подальше, не забывая рекомендовать товарищам тщательно мыть руки — мало ли, «вдруг Андрейка заразен».

Я ненавидел и обожал ее, вечерами, лежа в постели, представлял, как однажды все изменится, и она придет, нет, приползет ко мне, моля о прощении, предлагая поцелуи... и не только. А мне надлежало пренебрежительно фыркнуть (может, даже пнуть ногой) и процедить: «Ты мне больше не нужна, поди прочь...» Но на следующий день снова несся туда, где была она, и терпел очередные порции ее возмутительного острословия. Маша всегда была недосягаема, неуязвима, единственное, что могло ее разочаровать — Лешкина прижимистость. Парни из компании ежедневно покупали подружкам шоколадки, коробочки «Раффаэлло», а Машке такая радость перепадала только в день Лешкиной стипендии.

Страдала ли она? Конечно. Будучи девушкой тщеславной и самолюбивой, моя мучительница считала, что достойна самого щедрого поклонника. И я не понимал, как Лешка смеет ее разочаровывать. Да я бы … ну, не знаю, продал дедову золотую табакерку, лишь бы бесперебойно снабжать Машу сладостями. Однако от меня она не приняла бы и стакан воды в пустыне Гоби...

- Ну, как выбор? Не разочарована? Может, все-таки закажем что-то поосновательнее?

- Спасибо, Андрей, не надо.

- Кстати, как Леша?

- Думаю, в порядке. Мы уже два года, как расстались...

Ага, значит, мои сведения верны. Я знал, что Машка ушла от него, поэтому всего лишь подстраховался уточнением...

Она тогда бредила фильмом «Непристойное предложение», где брошенный муж купил жене бегемота за миллион долларов. И все терзала Лешку вопросом: «Леш, а ты купил бы мне скотинку за миллион?» А тот идиот на полном серьезе бубнил: «Маш, ну что чего? Зачем тебе бегемот? Он же ест много, а пользы никакой. И сама подумай, где я возьму столько денег?» Машка надувала губы и весь вечер так страдала, словно ей жизнь не мила без бегемота. И тогда я решил: чтобы завоевать, нужно дать ей все, что пожелает. Даже бегемота.

Вскоре умер дед. Вместо того, чтобы переселиться от матери в освободившуюся квартиру, я сделал ремонт и стал сдавать ее влюбленным парам, этакий лав-отель. Забавно, правда? Я продавал людям возможность любить друг друга, чтобы купить Машину любовь... В компании перестал появляться: пока эти оболтусы вечерами веселились и орали под гитару песни Кузьмина, я стирал простыни, полотенца, выбрасывал пустые бутылки из-под шампанского и мучительно искал способы повысить расценки на свои апартаменты...

Под Новый год приехал к Маше на собственном жигуленке, подарил букет роз, флакон духов и огромного Деда Мороза из шоколада. Если честно, боялся, что спустит с лестницы, а цветы и подарки швырнет вслед. Но она изумленно распахнула глаза, тут же уткнула носик в розы, а шоколадного деда прижала к себе: «Спасибо, Андрюшенька...» Так я понял, что первый раунд за мной, Лешка пусть не повержен, но посрамлен...

***

- Маш, ты прекратишь свою голодовку? А давай штрудель закажем?

- Нет, спасибо. Тебе очень идет этот костюм...

- Да, костюм что надо, нитка 140′S.

- Прости, не понимаю, что это значит...

- Это значит, что ткань очень дорогая и престижная...

Боже, зачем я вообще согласилась на эту встречу? Нам же совершенно не о чем разговаривать. И я сейчас умру от комплексов: Андрей то поправляет дорогие часы, то рассматривает свое кольцо, то терзает зипповскую зажигалку. К чему эта ярмарка тщеславия? А у меня в сумочке денег ровно на такси... И все же ему повезло меньше, чем мне. Я выросла и перестала мечтать о бегемоте за миллион долларов, зато любила и была любима. А он все эти годы потратил на то, чтобы избавиться от звания китайского воина. Хотя все позабыли о его тощей косице, и только ему она не давала жить.

С Лешкой все складывалось неплохо, может, чуть скучновато, ну да семейная жизнь не цирк, чтобы ежедневно хохотать до упаду. Первые полгода я боялась появиться при нем в удобном халате, дома носила исключительно пеньюары с драконами на спине — подарки мамы. В «драконовых одежках» летом было жарко, зимой холодно, я дрожала, но держала марку. Зато потом не находила ничего криминального в том, что ношу колготки с «художественной штопкой» на мыске: именно в этом месте образуются несносные «стрелки». Мы сидели с Лешкой на диване, он проводил пальцем по шву, я смеялась от щекотки. Знаете, настоящая близость между людьми — это когда можно сидеть в зашитых колготках и не стесняться. И не злиться, что новую пару можно надеть только по серьезному поводу, ведь мы копим на машину, расходы урезаны до минимума.

А потом я потрясала кипой штопаных галантерейных изделий, обвиняя Лешку в жадности, он уходил в гараж и до вечера пропадал возле своей «ласточки». После развода он забрал машину, мне же достались увесистые альбомы с хроникой наших лет и мамины нравоучения на тему «дурища, говорила же тебе, он голодранец». Два года живу в непрерывных баталиях с родительницей, Лешка является только в день моего рождения и на восьмое марта — вручить букет и флакон духов. А я все жду невозможного: что он продаст свою «ласточку» и предложит вместе куда-нибудь съездить. Какие уж тут бегемоты за миллион долларов, пускай бы просто вернулся...

С Андреем мы недавно столкнулись на улице, он тут же попросил телефон, и вот теперь я готова залезть под стол от щедрости нежеланного мужчины.

***

- Машенька, а может, все-таки шампанского?

- Андрей, прекрати меня искушать и соблазнять.

- А мне приятно искушать тебя и соблазнять...

…Я зарабатывал не помня себя. На следующий год купил еще одну квартиру, потом еще и еще. В те же стены приводил своих случайных барышень, и меня совершенно не заботило, что кувыркаюсь на тех же простынях, что и мои клиенты. Женщин было много, слишком много, и я надеялся, что однажды количество перерастет в качество, когда-нибудь смогу успокоиться и насытиться. Мне так хотелось быть значительным, важным для своих подружек, чтобы ни одна не догадалась, как я стесняюсь вспоминать и золотуху, и косицу, и подростковые прыщи. Получалось. Однако желания купить кому-то из своих утешительниц бегемота за бешеные деньги не возникало. Да они и не просили бегемота, их привлекали обычные бабские цацки, а то и вовсе наличность, без заморочек...

Когда я узнал, что Маша в разводе, хотел тут же бежать к ней со всех ног, но вовремя одумался. Что я скажу: «Здравствуй, Маша, я Дубровский»? Зарабатываю, сдавая комнаты на час... Так мы с компаньоном Славиком переквалифицировались в совладельцев автомастерских. За это время я не раз попадал в поле зрения правоохранителей: угнанные автомобили дело прибыльное, но жутко хлопотное...

Сейчас она сидит передо мной, моя мечта 10-летней выдержки, а я, несмотря на «заряд» золотых кредитных карт, чувствую себя тем же робким пацаном. Мне хочется удивить ее, поразить своими возможностями, хочется, чтобы восхищалась и думала, мол, какая же я дура была, что упустила! А она ковыряет салатик, ежится, как от холода, и все время поглядывает на серебряные часики. Кстати, часы у нее дешевые, видно, этот олух Лешка не разорился на нормальную вещь для своей женщины. Будь что будет, пойду ва-банк, предложу продолжить вечер у меня дома. Не в оставшемся «запасном аэродроме», а на родных квадратных метрах. Ведь счастье не в тех женщинах, с кем спишь, а в тех, с кем хочешь просыпаться. Наверное, даже утром она красивая. И, в конце концов, я сильный успешный мужик, не имею права на неисполненные мечты...

- Машенька, может, продолжим вечер?

- А какие будут предложения?

- Сейчас, минутку...

Чертов мобильник, надо же было прервать такую «песню». На дисплее значится Славик, а у нас с компаньоном уговор — быть доступными для общения в любое время дня и ночи, на кону далеко не дружба, но огромные деньги.

- Шалом, коллега, чем обязан?

- Андрей, дело на миллион, срочно нужно твое присутствие. Один я не могу принимать такие решения, но если рискнем, сорвем приличную кассу. Жду.

Маша ждет ответа. А что тут ответишь? Пока я не могу купить ей бегемота, да, в конце концов, бог с ней, с этой Машей, помытарила меня вдоволь. Никуда не денется, поди не девочка на выданье. Что же за предложение у Славика?.. Черт, как я умудрился посадить пятно на пиджаке?

- Сейчас я отвезу тебя домой, Машенька, а потом позвоню, и мы встретимся в более подходящий день. Прости, неотложные дела.

… Она ныряет в подъезд, я наблюдаю из окна машины. Могло ли все сложиться иначе? Не знаю. Дался же ей когда-то этот бегемот...

Автор: Наталья Гребнева