Все люди умеют предсказывать будущее. Вы поехали в другой город по делам и купили билет туда и обратно: вы уже предсказали будущее, потому что уверены, что с большой вероятностью поедете домой в этот же день. Формально я права, неформально - вы будете правы, когда назовете подобные “предсказания” читерством и чепухой, потому что когда говорят о знании будущего, имеют в виду совершенно неожиданные события типа крушения поезда или внезапной смерти. Именно такие непредвиденные обстоятельства Нассим Талеб называет Черными Лебедями; другие их имена - катастрофы и чудеса, в зависимости от полярности. Да-да, Черные Лебеди иногда приносят удачу.

В мире очень много людей, связанных с экономикой, которые пытаются что-то предсказывать: цены на нефть, продажи того или иного товара, риски. Меня всегда жутко поражало такое прогнозирование, но для остальных людей оно было в порядке вещей, и я думала, что я просто не обладаю всей информацией и в экономике много строгих законов, о которых я не знаю. Мне всегда казалось, что в мире полно неизвестных сущностей, которые могут “выстрелить” в любой момент, и при прогнозе надо учитывать слишком много переменных, чтобы он был действительно верен. Как выяснилось из книги, люди чаще всего просто игнорируют то, что они не знают, и предпочитают работать только с известным. Именно поэтому так важно помнить о подводной части айсберга и о нереализованных возможностях.

Писатель Умберто Эко — один из тех немногих ученых, которых можно назвать широко образованными, проницательными и при этом нескучными. У него огромная личная библиотека (в ней тридцать тысяч книг), и, по его словам, приходящие к нему гости делятся на две категории — на тех, кто восклицает: «Ух ты! Синьор профессоре дотторе Эко, ну и книжищ у вас! И много ли из них вы прочитали?», — и на тех (исключительно редких), кто понимает, что личная библиотека — не довесок к имиджу, а рабочий инструмент. Прочитанные книги куда менее важны, чем непрочитанные. Библиотека должна содержать столько неведомого, сколько позволяют вам в нее вместить ваши финансы, ипотечные кредиты и нынешняя сложная ситуация на рынке недвижимости. С годами ваши знания и ваша библиотека будут расти, и уплотняющиеся ряды непрочитанных книг начнут смотреть на вас угрожающе. В действительности, чем шире ваш кругозор, тем больше у вас появляется полок с непрочитанными книгами. Назовем это собрание непрочитанных книг антибиблиотекой.

Мы склонны воспринимать свои знания как личное имущество, которое нужно оберегать и защищать. Это побрякушка, позволяющая нам выделиться среди окружающих. Поэтому склонность фокусировать внимание на уже известном, столь обидная для Эко, — это общечеловеческая слабость, распространяющаяся на всю нашу умственную деятельность. Люди не размахивают своими антирезюме и не рассказывают вам про все, чего они не изучили и не опробовали (этим пишутся конкуренты), но вообще-то это было бы нелишним. Стоило бы перевернуть с ног на голову логику знания также, как мы перевернули библиотечную логику. Учтите, что Черный лебедь возникает из нашего непонимания вероятности сюрпризов, этих непрочитанных книг, потому что мы с излишней серьезностью относимся к тому, что знаем.

Кроме рассуждений о неизвестном Талеб также говорит о причинно-следственной связи, причем в ключе “не стройте лишних домыслов”. Он недоволен тем, что люди слишком часто притягивают за уши объяснения для разных явлений вместо того чтобы сказать элементарное “я не знаю”. Например: спросите обычного человека, как переводится preservative, и он с большой вероятностью ответит, что это “презерватив”: смотрите, он только что прочитал слово, вспомнил, что существует похожая русская единица и выстроил аналогию. Задайте тот же самый вопрос переводчику, который - внезапно! - забыл точный перевод. Он ответит “не знаю” и пойдет смотреть в словарь, где увидит, что это “консервант”. Именно об этом говорит Талеб, когда злится из-за человеческой склонности находить хоть сколько-нибудь правдоподобные объяснения для любых событий, даже тех, о которых они не обладают подобной информацией.

Попробуем рассмотреть под таким углом следующий вопрос: «Почему бубонная чума унесла столько-то народу, а не больше?» Люди приведут массу «косметических» объяснений — тут будут и теории об интенсивности заболевания, и «научное моделирование» эпидемий. А вот вам аргумент обесцененной причинности, на который я упираю в этой главе: если бы чума истребила больше народу, наблюдать теперь было бы некому ввиду полного отсутствия наблюдателей (то есть нас с вами). Так что снисходительность к роду человеческому вовсе не обязательно кроется в природе болезни. Когда речь идет о вашем выживании, не спешите выявлять причинно-следственные связи. Опознаваемая причина того, что нас не выкосили подобные эпидемии, может быть, просто спрятана от нас. Мы Казановы, к которым история повернулась «радужной» стороной, но нам трудно это понять, поскольку наши мозги напичканы причинностью и нам проще сказать «потому что», чем признать власть случайности.

Моя основная претензия к образовательной системе заключается именно в том, что из студентов выжимают всевозможные толкования и стыдят их, когда они воздерживаются от суждений, говоря: «Я не знаю». Почему закончилась «холодная война»? Почему персы проиграли битву при Саламине? Почему Ганнибал получил пинка под зад? А почему Казанова всегда выходил сухим из воды? В каждом из этих примеров мы берем условие (выживание) и ищем объяснения, вместо того чтобы перевернуть аргумент с ног на голову и констатировать, что именно по условию выживания мы не можем глубоко проникнуть в процесс и должны научиться апеллировать к некой доле случайности (случайность — это то, чего мы не знаем; апеллировать к случайности — значит взывать к неведению). [...]

Заметьте, я не утверждаю, что причинности не существует; не пытайтесь оправдать моими словами нежелание учиться у истории. Я только хочу сказать, что все очень непросто; не слишком доверяйте причинам — особенно тогда, когда есть вероятность существования скрытых свидетельств.

У Нассима Талеба офигенно много интересных идей, которые я сейчас просто не могу перечислить в рецензии. Кое-где он даже приводит математические выкладки, которые, признаюсь, я не осилила, хотя честно пыталась. Единственное, что немного напрягает в книге - автор иногда повторяется (хотя, быть может, он просто хочет, чтобы читатель все получше запомнил). И Талеб категоричен: это может не понравиться чересчур чувствительным к такому тону людям. Но в целом “Черный лебедь” чрезвычайно познавателен и несколько меняет отношение к окружающему миру: с одной стороны, он становится гораздо более зыбкой штукой, с другой - ты видишь возможности и вероятности. Рекомендую всем, кто привык наблюдать и размышлять.

...Однако все эти идеи, вся эта философия индукции, все эти проблемы со знанием, все эти сумасшедшие шансы и возможные тяжелые потери — всё бледнеет перед следующим метафизическим наблюдением.

Иногда я просто отказываюсь понимать, почему несвежая еда, холодный кофе, отказ принять в компанию и недостаточно любезный прием могут начисто испортить людям день, обманув их ожидания?

Вспомните, как в главе 8 я говорил о том, насколько сложно осознать, какой в действительности была вероятность совпадений, приведших к тому, что мы есть. Мы легко забываем, что жизнь сама по себе — удивительное везение, редчайшее событие, случайное происшествие гигантского масштаба.

Представьте себе пылинку рядом с планетой в миллиард раз крупнее Земли. Пылинка — перевес в пользу вашего рождения; большая планета — против него. Так что бросьте психовать по пустякам. Не уподобляйтесь тому брюзге, который, получив в подарок дворец, жалуется на плесень в ванной. Перестаньте смотреть в зубы дареному коню; помните, что вы — Черный лебедь. И спасибо, что прочитали мою книгу.