Ирине 55 лет, и почти 20 лет она счастлива в браке. Хотя в первые годы семейной жизни ей казалось, что этот союз – ошибка. Более того, долгое время она была убеждена, что вообще не способна на такое чувство, как любовь.

«Вот мы прожили вместе несколько лет, а я все-таки не люблю тебя, неужели ты этого не чувствуешь…» – эти слова вырвались у меня вдруг, ни с того ни с сего. Однажды ноябрьским днем, когда мы с Сашей возвращались по слякоти в мастерскую, которую тогда снимали. Шел снег с дождем.

Зачем надо было говорить такие жестокие слова? Ноябрь, что ли, был такой безрадостный? Мы молча пришли в мастерскую. Вскоре вижу: Саша с небольшой сумочкой направляется к дверям. «Ты куда?» – «Ну какая тебе разница? Ты же меня не любишь».

Именно в это самое мгновение со мной вдруг что-то произошло. Еще секунду назад я его не любила и была полна этим ощущением: рядом со мной прекрасный человек, но наш союз – ошибка. А сейчас я встала у двери и раскинула руки: «Ты никуда не пойдешь, ты останешься здесь». Он усмехнулся: «В качестве кого?» – «В качестве моего единственного, моего любимого мужа». Это была чистая правда: в этот самый миг я впервые поняла, что люблю его.

К моменту нашего знакомства с Сашей я уже побывала замужем. Свой брак я сама разрушила ради совершенно безнадежного романа с женатым человеком. Роман тоже закончился очень тяжелым для меня разрывом. Пусть не сразу, но мне удалось усилием воли справиться с болью и взять себя в руки. Это дало мне ощущение внутренней силы. А тут еще случилась нежданная радость: какой-то «новый русский» прельстился нашей коммуналкой, и впервые в жизни у меня появилась собственная квартира. Я была свободна, мне наконец было легко, спокойно и интересно жить. У меня было все, чего я тогда хотела: интересная работа в замечательной команде и моя квартира, где я собиралась жить по-холостяцки.

Мне было хорошо с самой собой, я наслаждалась одиночеством. Мужчины периодически появлялись в моем доме, но я не влюблялась. Хотя и о близком знакомстве с ними не жалею. Секс был для меня удовольствием, способом ближе узнать человека, но уж точно не попыткой, что называется, «устроить свою женскую жизнь». У меня не было в этом потребности. Более того, пугала сама мысль – лишиться этой, с трудом завоеванной, свободы. Я считала, что и так слишком много душевных сил потратила на мужчин. Теперь мне было жалко на них времени и энергии.

И в этот момент в моей жизни появился Саша. Появился так же, транзитом. Он работал обозревателем на телевидении – по тем временам большой начальник, ездил на государственной «Волге» с шофером. Это был явно не мой типаж (о чем я ему и сообщила). А он почему-то сразу был уверен, что я – его женщина, и что у нас с ним серьезные совместные перспективы.

Его напор пугал меня. Он с женой много лет все расставался и расставался, даже уезжал один работать на Дальний Восток, а тут понял, что расстаться надо, уйдя ко мне. Саша настойчиво меня убеждал, что я его полюблю, и в какой-то момент сломил мое сопротивление. Он появился в дверях с чемоданчиком, в котором умещалось его имущество. За ним были сожжены все мосты, я просто не могла не впустить его к себе.

И обнаружила поразительную вещь: этот человек меня не раздражал. О других посетителях я всегда думала: скорее бы уж шел домой. А этот, мужчина очень больших габаритов, даже как будто не занимал места, совершенно не мешал в моей малюсенькой квартирке. И второе, что меня удивило: с его появлением мне перестал сниться тот, герой моего безнадежного романа. Эти сновидения были мучительны – единственный след не до конца зажившей раны. А теперь вдруг сны прекратились.

Мы с Сашей расписались. Я еще не знала, что нам предстоит вместе выдержать серьезные испытания. Дефолт, разорение, крах нашей небольшой производящей фирмы, страшные долги – мы лишились всего, и мою любимую квартиру тоже пришлось продать. Все эти годы я ощущала, что рядом – очень хороший, верный, надежный, любящий, но не мой человек. В наших общих бедах мы с ним поддерживали друг друга, как два солдата, выбиравшихся из окружения.

Но в высшем смысле мужем и женой, видимо, не стали. Эта раздвоенность все больше мешала мне, да еще тот осенний день был такой депрессивный. Вот и вырвалось у меня, наконец, жестокое признание, что я так и не полюбила его. Но когда я увидела Сашу у двери, готового уйти навсегда, мне, вообще-то лишенной интуиции, на долю секунды представилась картина, как сейчас я увижу в зарешеченное окошко нашей мастерской спину этого человека с его сумочкой, как он пройдет через двор в последний раз – и навсегда выйдет из моей жизни. Такая ясность невозможной потери – я лишусь самого лучшего человека. Мужественного, благородного, невероятно доброго и щедрого. Самого родного. Который любит меня так, как никто любить не будет. И, как вспышка, пришло осознание: я его люблю!

Теперь я понимаю, что любовь – это и волевой импульс. Волю к любви в себе надо воспитывать. Мои ранние женские драмы проистекали, наверное, оттого, что дар любви и верности у меня не врожденный. В молодости любовные отношения превращались для меня в замаскированный турнир: чтобы доказать свою ценность, надо было кого-то влюбить в себя, покорить. С годами я стала самодостаточной и от этой «завоевательской модели» полностью излечилась. Однако ей на смену пришел другой тип любовной имитации. «Прочитать» человека и искать новую «книгу», потом еще одну и еще одну…

А вот Саша родился с талантом любить. Он помог мне проделать грандиозный путь – к настоящей любви. Продолжая аналогию с книгами, мы друг друга за 17 лет совместной жизни «зачитали до дыр». Что-то новое друг о друге вряд ли уже узнаем. Но мне в Саше интересно все! Я теперь понимаю, что принятые в современной системе ценностей легковесные понятия типа «измена укрепляет брак» разрушительны. У нас брак – как семейный монастырь. Когда сама мысль об измене – невозможна. Нельзя засорять священный сердечный колодец, его нужно оберегать. Нужно бесконечно твердить другому про свое восхищение, подтверждать его и тем укреплять. Это как поливать растение, тут приходится постоянно трудиться. Когда ты любить не умеешь, жизнь с другим человеком может незаметно превратиться в спортивное состязание. И будет множество бесконечных поводов раздражаться на другого за то, в чем он, в общем-то, и не виноват. Я научилась не поддаваться им. Я научилась быть верной».

Автор - Марина Топаз