Издательство "Иностранка" выпустило книгу американской писательницы Донны Тартт, перу которой принадлежит знаменитый бестселлер "Тайная история",— роман "Маленький друг". АННЕ НАРИНСКОЙ это представляется особо уместным в свете общего интереса к жизни подростков, подогреваемого демонстрацией телесериала "Школа". Дайджест основных претензий/восторгов по поводу "Школы", если не считать сугубо эстетической критики, сводится к тому, что создатели сериала впервые пристально и с максимально близкого расстояния посмотрели на жизнь современных подростков и предъявили ее нам во всей ее нереально-реальной чернушности.

Так вот, про роман Донны Тартт в принципе можно сказать то же самое. Только к современности этот текст отношения не имеет (в США он вышел в 2002 году, а действие там развивается в начале семидесятых), да и речь там идет не о внешней, а о внутренней жизни человека в период гормонально-эмоционального слома.

"Маленький друг" — о переходном возрасте, точнее, о возрасте перехода. О тягучем ощущении одиночества, о невозможности смириться с неотменимостью "положения вещей", тем более стать его частью. О полном отчуждении от взрослого мира, безусловно, враждебного, об ощущении этого мира как заговора.

Кроме прочего, и даже в первую очередь это значит, конечно, что "Маленький друг" относится к той выделенной части литературы, которая называется "американский роман" и для которой подросток, живущий до странности собственной жизнью в небольшом провинциальном городке (лучше южном), стал, выражаясь школьным языком, типическим героем в типических обстоятельствах. Персонажем, достойным самого пристального взгляда.

Героиня "Маленького друга", 12-летняя Харриетт Дюфрен, проживает в начале семидесятых в штате Миссисипи, откуда родом сама писательница, а также Том Сойер с Гекльберри Финном, к чьим приключениям она настойчиво читателя отсылает, и где располагается фолкнеровский округ Йокнапатофа, узнаваемые потомки жителей которого населяют книгу Тартт.

Но в Харриетт куда больше подростковой боли, чем в героях Твена или Харпер Ли, уровень ее несогласия с жизнью "как она есть", нежелание принять ее вкус, запах и цвет сравнимы разве что с тотальным недоверием протагониста перетекающих друг в друга "романов взросления" Томаса Вулфа.

Тут стоит притормозить с литературоведческим апломбом и сообщить, что "Маленький друг" — чтение не трудное, захватывающее и вообще это триллер. И в прямом, открытом смысле: совершено преступление, главная героиня считает, что знает виновного, и преследует его. И в том смысле, в котором триллером оказывается жизнь любого тинейджера — когда отношения с родителями и учителями видятся цепью непоправимых событий, а дежурные ситуации чреваты катастрофами. Когда маниакальное — в глазах взрослых — преследование цели оказывается единственным более или менее надежным якорем.

В этом ландшафте подростковой жизни Донна Тартт разыгрывает историю о преступлении без наказания. Эта тема — преступлений, оставшихся без возмездия,— была главной и в "Тайной истории", но тогда 28-летняя писательница не смогла не вывести свой вполне выдающийся сюжет на общедоступную тропу неизбежности возмездия нравственного в отсутствие возмездия человеческого. В написанном десять лет спустя "Маленьком друге" все куда точнее и страшнее: преступник-убийца не просто не разоблачен, он, можно сказать, не существует, он растворен в воздухе, он может быть кем угодно. Преступление и наказание разведены окончательно и бесповоротно. Оставшаяся висеть в воздухе вина неизвестного убийцы оказывается вечным наказанием для всех остальных — невиновных или, вернее, виновных, но не именно в этом, ужасающем и оттого слишком наглядном преступлении.

Взрослые — и в романе Тартт, и в жизни — готовы смириться с жизнью в присутствии чужой и своей вины, тинейджер, который вечно сам виноват и перед которым все виноваты,— никогда.

Донна Тартт. Маленький друг. М.: Иностранка, 2010