The Bootleg Beatles, или «Подпольные Битлз», вовсе не считают, что в слове «подпольный» есть что-то зазорное. Это феноменальные ребята— они уже 30 лет ездят по всему миру, изображают группу The Beatles, и им это совершенно не наскучило. Публика, похоже, искренне благодарна им за то, что они оживляют «битлов», дают возможность как будто оказаться на концерте легендарной четверки. Поют хорошо, внешне похожи— что еще нужно? На съезды двойников Элвиса Пресли и Майкла Джексона это точно не похоже. Британская пресса двойников The Beatles привечает за технику и артистичность.
Именно с тура в СССР когда-то начался международный успех The Bootleg Beatles, и, как бы в благодарность за это, «Джон», «Пол», «Джордж» и «Ринго» отметят 70-летие Леннона концертом в Москве— 9 октября они выступят в клубе Milk. На другой день их услышат нижегородцы. Незадолго до российских гастролей «Джордж Харрисон» из The Bootleg Beatles— Андре Барро— рассказал GZT.RU, что стало причиной распада The Beatles, как их группа пережила смерть Леннона и как спелась в 1990-е с Blur и Oasis. Ваша группа родилась из британского варианта бродвейского мюзикла Beatlemania. Это было в марте 1980 года, и вы вроде бы не планировали играть на протяжении стольких лет. Что повлияло на ваше решение продолжать выступления?
Дело в том, что примерно через полгода после того, как мы начали выступать, нам стало приходить довольно много предложений. И мы тогда поняли, что у группы, которая изображает The Beatles, есть больший потенциал, чем у мюзикла Beatlemania, в котором мы тогда играли. Людям нравилось приходить на концерты и видеть реальную группу. Мы в свою очередь могли использовать все преимущества живого выступления: общаться с залом, шутить, менять песни по настроению публики. В мюзикле, конечно, все это было невозможно. Поэтому мы решили идти своим путем.
Совсем скоро после образования группы погиб Джон Леннон. Каково вам было? Это укрепило вас в мысли, что The Bootleg Beatles должны существовать?
Когда Леннона убили, для нас это стало настоящим шоком. Было очень тяжело. Мы тогда серьезно задумались о том, чтобы прекратить свои выступления. Некоторые люди до сих пор— по глупости или по наивности— обвиняют нас в том, что мы нажились на смерти Леннона. Это, конечно же, чушь. После смерти Леннона мы долго думали, что нам делать. И в итоге решили: будет лучше, если прекрасная музыка The Beatles продолжит звучать, а не замолкнет навсегда. Как вы думаете, если бы Леннон остался жить, европейская рок-музыка в 1980–2000-е годы была бы другой?
Если честно, без понятия. Я могу сказать только то, что гибель Леннона возложила огромную ответственность на Маккартни. Маккартни продолжил свою карьеру, свой живой творческий путь, со своими падениями и взлетами. А Леннон навеки остался автором песен величайшей группы.
Мне кажется, Леннон хотел бы остаться в сердцах своих поклонников именно таким. Вот только жалко, что он не застал вторую волну любви к The Beatles, которая поднялась в 1990-е. До этого казалось, что появится какая-нибудь другая группа, которая так же масштабно изменит мировую музыку. В 1990-х стало ясно, что такой группы не появится никогда.
Ответственным за распад Beatles считают Пола Маккартни— мол, он первым ушел, выпустив сольный диск. Однако недавно были обнародованы неизвестные интервью с Маккартни и Ленноном, из которых можно сделать вывод, что Пол не хотел рвать с The Beatles, а вот Леннон как раз хотел работать сам по себе. Для вас все это имеет какое-то значение? Важно, кто стал инициатором?
Мне кажется, что главными виновниками распада The Beatles были успех и смерть Брайана Эпстайна (менеджер The Beatles.— GZT.RU). Когда вы играете в самой популярной группе мира, то вы не можете бесконечно продолжать. Все когда-нибудь рушится. И после смерти Эпстайна, насколько я понимаю из интервью с членами The Beatles, группа стала стадом овец без пастуха, если можно так выразиться.
Я бы не стал сводить вопрос о распаде The Beatles к одному определенному человеку: Йоко Оно, Маккартни, Леннон. Можно еще упомянуть Джорджа Харрисона, который не раз заявлял, что никогда особенно не хотел играть в The Beatles. Но это все не неважно. После смерти Эпстайна The Beatles просто перестали существовать. Они еще продолжали играть какое-то время, но Эпстайн был связующим элементом группы. После него все кончилось.
С кем из участников The Beatles вы встречались лично? Как они оценили вашу интерпретацию их творчества?
Мы встречались с Джорджем и Полом. Джордж видел нас на сцене, а Пол Маккартни слышал наши записи. Еще раньше мы слышали, как в середине 1990-х Джордж Мартин, продюсер The Beatles, сказал в одном из своих интервью: «Мы обсуждали с ребятами The Bootleg Beatles и пришли к выводу, что нам всем это нравится— до тех пор, пока эта группа играет хорошо». Таков был ответ Мартина.
А сами Джордж и Пол при личном общении были очаровательными собеседниками, мы прекрасно провели время. Вот только Джордж, как мне кажется, не очень понимал, зачем мы всем этим занимаемся. Почему мы вместо этого не играем свою музыку. Это, наверное, действительно трудно понять, если ты участник The Beatles. На встрече с Джорджем было весело. Он тогда спросил нас: «Если вы копия The Beatles, то где копия Эпстайна— он должен забирать все деньги?!» Интересная история с составом The Bootleg Beatles. Вы с Нилом Харрисоном, исполняющие роли Харрисона и Леннона соответственно, в коллективе— со дня основания, а вот Дэвид Кэтлин-Берч, ваш «Маккартни», уходил. Вместо него с 1987 по 2001 выступал Пол Купер, потом Кэтлин-Берч опять вернулся— спустя 14 лет. Как так случилось?
История «Маккартни» довольно простая. В 1980-х мы стали довольно популярными, причем в международном смысле. При этом мы были первой группой подобного рода— играли только репертуар The Beatles и ничего, кроме этого. Работы было довольно много, у нее была своя специфика, и у каждого из нас возникали мысли насчет собственного, самостоятельного творчества. Поэтому Дэвид Кэтлин-Берч однажды принял решение заняться сольной музыкальной карьерой. Он был довольно успешен. Присоединился к группе World Party, показал себя как по-настоящему талантливый музыкант.
Между тем нам очень повезло с Полом Купером, который заменил прежнего «Маккартни». Помимо всего прочего он настоящий ливерпулец, живет на Пэнни-лейн. Мы играли с Полом все 1990-е, когда произошел новый всплеск интереса к The Bootleg Beatles. В это время мы тратили особенно много сил, и это отражалось на всех нас, в том числе на Поле. Во всех наших турне, которые случились в этот период, он показал себя как отличный музыкант. Тем не менее, в конце концов, Пол осознал, что это выше его сил. И он предпочел отойти от дел. И тогда же абсолютно органично в состав вернулся Дэвид, который к этому времени как раз закончил сотрудничать с World Party. Расскажите несколько слов о «Ринго». Поначалу его вообще не было, спустя несколько лет появился Рик Рок, а теперь Хьюго Дегенхардт— с чем это связано?
Ну, во-первых, если уж мы решили делать копию The Beatles, то менять барабанщиков надо обязательно— такова история. Ведь и у самих The Beatles до Ринго играл Пит Бест. А если серьезно, то для того, чтобы точно копировать стиль Старра, необходимо быть очень техничным музыкантом. Я знаю, многие даже до сих пор считают, что Ринго плохо играл на барабанах. Но на это я всегда отвечаю: посмотрите видео Long Tall Sally, на которых Ринго играет живой сет. И после этого говорите мне, что он не великолепный барабанщик.
Так что с нашим первым «Ринго» произошла примерно та же история, что и с Полом Купером. Дело в том, что Хьюго Дегенхардт играет несколько лучше, чем это делал Рик Рок. Ваш первый масштабный концертный тур состоялся в СССР в начале 1980-х. Как так вышло, что после нескольких камерных концертов вы сразу отправились на шесть недель в одну из самых закрытых стран?
Этот концерт устраивали власти СССР. Идея была пригласить в страну что-то новое и необычное для советской культуры. И, в конце концов, Министерство культуры решило пригласить нас. Перед тем, как начать тур, мы должны были пройти прослушивание в Лондоне. На нем присутствовали несколько представителей британских и советских властей— чтобы определить, достаточно ли мы благонадежны.
Все прошло неплохо. Вот только московским представителям не понравились наши ботинки. Тур начался в октябре 1982 года. Сначала мы прибыли в Ялту, давали там серию концертов в течение недели. Иногда на наших выступлениях вперед к сцене выходили молодые люди и начинали танцевать. Ничего особенного в этом не было, но иногда они немного выходили из-под контроля. Наш импресарио постоянно боялся, что нашу музыку воспримут как вызывающую— так сказать, плохое поведение.
Вообще, это было одно из самых замечательных турне. Вы, конечно, намного лучше меня знаете об этом времени. Все, кто приходил на наши концерты, знали все слова каждой песни The Beatles. Мы купили несколько виниловых пластинок The Beatles, которые были записаны с радио. В общем, полная фантастика. А как вы вышли из положения с ботинками?
Да никак. Я, например, выступал в тех же ботинках, что и в Лондоне. Какую программу вы покажете российским зрителям— уже знаете?
Мы осветим всю карьеру The Beatles, все четыре «эры» группы. Ранние вещи, сыграем что-то из альбома «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», возможно, из «Magical Mystery Tour». А закончим песнями из «White Album», «Abbey Road LP». Я не назову конкретные песни, однако мы точно сыграем «Hey Jude».
Кроме того, мы вспомним некоторые сольные песни— из репертуара The Beatles или членов группы. Возможно, будет «Yesterday» и «While My Guitar Gently Weeps». И поскольку мы играем в 70-й день рождения Джона Леннона, я думаю, будет правильным, если мы споем «Imagine». Чтобы вспомнить Джона.
Каково это— быть на протяжении столь долгого времени чьим-то отражением? В музыке, во внешнем виде… или вы иначе себя воспринимаете?
The Bootleg Beatles зарождалась именно как группа-копия. На этом все и строилось. Более того, мы сами страстные поклонники The Beatles, и то, что мы делаем, приносит нам большое удовлетворение. Конечно, мы не сочиняем собственной музыки, и мы много думали об этом.
Однако когда ты чувствуешь, что люди получают огромное удовольствие, слушая нас и представляя, что перед ними выступают живые The Beatles, становится понятно— мы делаем правильную вещь.
Кроме того, в нашем материале есть и весьма интересная сторона. Мы играем песни, которые сами The Beatles никогда не исполняли вживую. Например, «Penny Lane» или «Strawberry Fields». Мы используем разнообразные инструменты, приглашаем духовые секции— чтобы добиться студийного звучания The Beatles. В этом смысле мы чувствуем себя первопроходцами. Как вообще получилось, что The Bootleg Beatles просуществовали так долго? Неужели материала Beatles вам хватило на 30 лет прибыльных концертов?
Я однажды пытался подсчитать, сколько раз я повторял слово yeah на бэк-вокале, исполняя те же песни The Beatles. Миллионы, миллионы раз. Скажу только, что в мире есть огромное число рок-бэндов, которые на репетициях ради развлечения играют песни The Beatles. Знаете, эти песни до такой степени хороши, что их действительно не надоедает играть.
Кроме того, надоедает песня или нет, зависит от исполнения. Я имею в виду, если ты играешь одни и те же каждый вечер в пабе, то ты не слишком заботишься о качестве, да и никто этого особенно не требует. Но если речь идет о масштабных концертах международного уровня— подобных московскому концерту 9 октября,— то на них музыкант не может не ощущать давления ответственности. А если ты чувствуешь такое давление, то ты просто не можешь себе позволить играть плохо. Тебе необходимо добиться идеального результата.
В нашем случае музыка The Beatles стала классическим репертуаром, чем-то типа шекспировского «Гамлета» или классических музыкальных произведений, которые не устаревают. Их переигрывают множество раз, и каждый раз в них открывается что-то новое. В 1994 году вас заметили на фестивале «Гластонбери» братья Галлахеры из Oasis, и вы несколько раз выступали с ними. После этого вы появились на обложке журнала NME, выступали с Родом Стюартом, Элтоном Джоном— и, по вашим словам, так завоевали более молодую аудиторию. Но для этого надо было сначала попасть на «Гластонбери», который отслеживает все актуальное в музыке. Как вам это удалось спустя 14 лет после создания, во времена, когда битломания осталась далеко позади?
Пожалуй, время пришло. Знаете, 1980-е годы, особенно в Великобритании, не слишком жаловали The Beatles. В это время их музыка не пользовалась популярностью. Ее сильно недооценивали. Но в 1990-е годы стало очевидно, что вклад The Beatles в современную музыку по-настоящему колоссален. Другой такой группы просто не будет. Мне кажется, такое понимание пришло именно в 1990-е.
Если сейчас сравнивать отношение к The Beatles и, например, Rolling Stones, когда-то их главных конкурентов, то интереса к последним сегодня все-таки меньше. По крайней мере такое чувство складывается именно у меня. И британские супергруппы 1990-х, например, Blur и Oasis, обратили внимание на нас, как бы признавая: The Beatles были величайшими, давайте это отпразднуем. Вы чем-нибудь занимаетесь помимо этого проекта?
Я занимаюсь другими музыкальными проектами. Одни довольно успешны, другие— не очень. Я выпустил два сольных альбома. Кроме того, я занимаюсь графическим дизайном и иллюстрацией. Но гитара— это, конечно, моя первая любовь.
Другие члены группы также заняты различными любопытными проектами. Нил, исполняющий роль Джона Леннона, пишет мюзиклы. Дэвид играет со многими другими музыкантами. Хьюго играет в театральных постановках. В общем, много всего.
Игорь Крючков
