Лев Самойлович Бакст родился в ныне белорусском городе Гродно 9 мая 1866 года, мальчика нарекли Лейбом-Хаимом Израилевичем Розенбергом.

Харизматичная фигура деда — коммерсанта, сибарита и благотворителя — оказала большое влияние на маленького Лёвушку, который в 90-х годах даже взял дедовскую фамилию. Дед фактически содержал своего зятя и перевез все семейство от мала до велика в Петербург.

В отроческие годы Лев с удовольствием играл в домашних спектаклях, разыгрывая перед сестрами целые представления. 12 лет отроду Лев, нарисовав портрет поэта-романтика Василия Жуковского, победил в гимназическом конкурсе. Его отец, знаток талмуда, ортодоксальный еврей, вместо того, чтобы порадоваться за сына, запретил ему думать о карьере художника.

Строптивый мальчик, вооружившись фонариком, по ночам увлеченно рисовал картины.

И только сдержанная, но обнадеживающая оценка Марка Андреевича Антокольского, русского скульптора-реалиста, помогла решить вечную проблему «отцов и детей».

С родительского благословения Лев поступил вольнослушателем в Академию художеств, которую вскоре покинул в знак протеста из-за обидного проигрыша в художественном конкурсе. Жизнь не закончилась на этом досадном инциденте: Лев коротко сошелся с русскими художниками Альбертом Бенуа и Валентином Серовым.

К этому времени можно отнести акварельные портреты — «Боярыня», «Испанец», «Украинка», «Кармен», которые появились не без влияния новых знакомых.

Предпочитая «полевые исследования» «стационарным», Бакст переехал в Париж, где брал уроки у маститых художников: представителя академизма Жерома, представителя реализма Жульена и финского живописца Эдельфельта, предпочитающего писать на бытовые и исторические сюжеты.

Во Франции Лев Бакст был потрясен картинами импрессионистов и романтиков. И по следам Эжена Делакруа отправился в Алжир. После восточного приключения в творчестве молодого мастера наметилась тенденция к декоративному стилю.

В 90-х годах Бакст присоединился к художественному объединению «Мир искусства», который возглавлял Александр Бенуа.

«Мирискусники» призывали оценивать картины через призму личности творца. Они отрицали искусство ради искусства и искусство ради достижения каких-либо целей. Художники были вовлечены в культурную жизнь: они посещали музыкальные вечера, уважали североевропейскую художественную школу и организовывали выставки.

Так, выставка русских и финляндских художников привлекла внимание публики, которая еще долго обсуждала представленные работы.

«Мирискусники» также выпускали одноименный журнал. За литературные статьи отвечал секретарь четы Мережсковский-Гиппиус — Дмитрий Философов, за освещение музыкальных событий — Вальтер Нувель, а за иллюстрации — Лев Бакст.

Лев часто использовал античные орнаменты, мифологические элементы и барочные завитушки. Искусные, стилизованные рисунки отлично подходили к статьям журнала.

Бакст, в свободное время изучая творчество английского графика, декоратора и иллюстратора Обри Бёрдслея, создавал картины в угоду собственному воображению.

«Женский портрет», портрет Левитана, картина «Голова старухи» — пожалуй, лучшие произведения этого времени.

За твердую руку, четкий контур и использование разных стилей Льва Бакста наградили прозвищем «дерзкого графика».

В портретах Александра Бенуа, профессора Розанова, а также в работах «Ужин», где художник изобразил влекущий, чарующий образ женщины, без сомнения уже можно разглядеть руку крупного мастера. Решая последнюю картину в контрасных цветах, художник добился элегантной загадочности, которую отметил русский философ Розанов.

Помимо картин Лев занимался оформлением выставок и салонов, сегодня за подобную деятельность его бы назвали интерьерным дизайнером.

Заметив увлечение художника, Сергей Дягилев, один из основоположников группы «Мир искусства», предложил Баксту декорировать его театр. Позже Дягилев и Бакст продолжили сотрудничество в Париже, где художник создавал превосходные декорации для русских балетных сезонов. Эскизы декораций и костюмов вызвали неподдельный восторг парижан.

Услугами художника Льва Бакста также пользовались многие сатирические журналы, которые, как грибы, выросли после 1905 года.

Впрочем, многосторонний Лев Бакст запомнился своим современникам и как отличный педагог, который помогал ученикам найти собственный путь. Ему довелось работать в художественной школе Елизаветы Званцевой, где его жесткий, но вовсе не жестокий стиль преподавания помог становлению Марка Шагала.

1907 год Бакст провел в путешествиях, вместе с Валентином Серовым он исследовал остров Крит и Грецию.

Художник восхищался античной культурой и многое перенял у древних греков. Картина «Древний ужас» насыщена символами грядущей катастрофы. Статуя богини любви Афродиты с загадочной улыбкой на устах стоит посреди разламывающейся земной платформы в эпицентре грозы с голубем мира на руках, воплощая собой рок.

Греческое путешествие помогло Баксту декорировать драмы: «Эдип в Колоне» и «Ипполит».

Период жизни с 1909 по 1914 год был полностью посвящен спектаклям Сергея Дягилева. Восхитительные костюмы персонажей, красочные декорации создавали театральные пейзажи, на фоне которых артисты жили, любили и умирали. Поверить в драму Клеопатры и Нарцисса зрителям помог именно Лев Бакст, создавший потрясающий художественный образ, который ни на минуту не позволял усомнится в том, что происходящее реально.

Декорации балета «Послеполуденный отдых фавна» Бакст создал на основе визуального эффекта — сочетания и противопоставления крупных цветовых пятен.

Вацлав Нижинский, поставивший балет на музыку Клода Дебюсси, благодаря Льву Баксту придал консервативному искусству балета новое направление для развития.

Романтические балетные постановки «Карнавал», «Бабочки», «Видение розы» были оформлены с той же чуткостью, детальностью и экспрессией.

Сотрудничая с домом моды Пакена, Лев Бакст оказал влияние на моду начала XX века.

Последние годы жизни Лев работал за океаном, в Америке, где создавал декорации для элитных театров, таких как: «Гранд-опера» и «Мишель».

Специально для Иды Рубинштейн художник разработал удивительные сценические костюмы и декорации для ее постановок.

В 1921 году состоялась последняя совместная работа с Дягилевым — балет «Спящая красавица» на музыку П. Чайковского. Пресыщенные критики невысоко оценили работу художника.

В конце жизни Лев не оставил творческих занятий: он писал портреты, читал лекции о современном искусстве, создавал декоративные панно, декорировал театральные постановки. Нервный срыв, случивший во время работы над спектаклем красавицы Иды Рубинштейн, буквально вогнал художника в могилу. В канун нового 1925 года Лев Бакст скоропостижно скончался.