13 января 1779 года родилась Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, которую называли одной из самых красивых женщин того времени. В день рождения императрицы вспоминаем малоизвестные факты из её жизни.

Брак четырнадцатилетней принцессы и шестнадцатилетнего престолонаследника даже по тем временам считался ранним, однако и по политическим причинам, и по личным симпатиям Александра, венчание состоялось. Да и мог ли будущий император упустить такую красавицу, о которой говорили: «Я ничего не видывал прелестнее и воздушнее её талии, ловкости и приятности в обращении»?

Свадьба состоялась 28 сентября 1793 года. Празднества продолжались 14 дней и завершились шикарным фейерверком на Царицыном лугу.

«Счастье моей жизни в его руках»

По воспоминаниям современников, Елизавета Алексеевна была не только самой красивой императрицей, но и одной из самых развитых личностей русского общества. За первый год своего пребывания в России (принцесса Луиза Мария Августа родилась в Карлсруэ) она выучила язык и научилась говорить на нём без акцента, настолько живо интересовалась русскими обычаями, что ставила в неловкое положение даже россиян, которые, подчас толком не знали традиций своей страны.

Французский посол Савари вспоминал, что она много читала, была склонна к изучению языков и именно благодаря искусству красноречия, которым она обладала, образование императора можно было считать завершённым: после женитьбы он часами сидел около неё и слушал рассказы, почерпнутые из книг, которые она с вдохновением ему рассказывала.

Юных молодоженов сравнивали с парой ангелов, а Гавриил Державин находил сходство с героями Амуром и Психеей. Психеей называла Елизавету и французская художница Элизабет Виже-Лебрен, которая в 1795 году была приглашена написать ее портрет:

«Ей, казалось не более 17 лет. Черты лица её были тонкими и правильными, а сам склад его восхитительным. Пепельно-белокурые волосы ниспадали па шею и лоб. Она была в белой тунике, небрежно перевязанной поясом на талии, тонкой и гибкой как у нимфы. Вся фигура этой молодой особы, облик, который я только что набросала, таким чарующим образом выделялась из глубины комнаты с колоннами, обитой розовым газом с серебром, что я воскликнула: «Да это Психея!». То была великая княгиня Елизавета, супруга великого князя Александра», - вспоминала позже Виже-Лебрен.

Чувства Елизаветы и Александра в первые годы брака были трогательным. Новоиспеченная супруга писала своей матери, что без мужа она «должна была бы умереть тысячью смертей»: «Счастье моей жизни в его руках, если он перестанет меня любить, то я буду несчастной навсегда. Я перенесу все, все, но только не это».

Стоит отметить, что Елизавета никогда не искала для себя почестей и не испытывала тяги к роскоши. По закону, ей, как императрице, на содержание полагался миллион рублей в год. Однако она согласилась принимать только 200 000 - из этих денег на туалет и на другие расходы она тратила 15 000, а оставшиеся деньги отдавала на нужды благотворительности. Жила она скромно, хотя при любви к ней всего двора она могла стать самой блистательной императрицей, устраивать самые пышные торжества и не бояться упрёков в чрезмерном мотовстве. Однако балам она предпочитала книгу, умную беседу и…вечера с мужем, любовь которого очень быстро начала остывать. После смерти двух дочерей свою энергию императрица тратила на благотворительность и на созданное в годы войны с Францией женское патриотическое общество.

Как Пушкин подглядывал за купаниями императрицы

Александра Пушкина и Елизавету Алексеевну отделяли друг от друга двадцать лет разницы. В союзе между мужчиной и женщиной такая разница может быть несущественной, но когда речь идёт о мальчике и сформировавшейся женщине – это уже совсем другой сценарий. Однако если только вспомнить, какими афоризмами, эпитетами, восторженными воспоминаниями откликались все те, кто знал Елизавету, можно поверить в то, что Пушкин — тогда ещё только подросток — мог безоглядно влюбиться в неё.

Впервые поэт и императрица встретились в Царском селе, куда с визитом приехала венценосная чета. Простота, задумчивость в глазах и бесспорное очарование пленили Пушкина до того, что он, по мнению некоторых исследователей, именно ей посвятил своё стихотворение «Я помню чудное мгновенье», а вовсе не дворянке Анне Керн.

Однако, как гласит легенда, Пушкин видел императрицу не только в коридорах и на торжественных мероприятиях в Царском селе. По приданию, Елизавета будто очень любила купаться обнажённой тёплыми летними вечерами в Царскосельских прудах вместе со своими фрейлинами, а воспитанники лицея не раз сбегали из дворца прогуляться по саду, и во время такого очередного побега Пушкин и увидел прекрасную императрицу, которая покорила его сердце…

Я, вдохновенный Аполлоном,
Елисавету втайне пел.
Небесного земной свидетель,
Воспламененною душой
Я пел на троне добродетель
С ее приветною красой.
Любовь и тайная свобода
Внушали сердцу гимн простой…

«Мой друг, моя жена, мой Бог, моя Элиза!»

Впрочем, если к любовной коллизии с Пушкиным ещё можно отнестись с большой долей сомнения, то в отношениях императрицы и штабс-ротмистра Кавалергардского полка Алексея Охотникова такие выводы будут неверными.

В 1909 году из-под пера двоюродного брата Николая II, Великого князя Николая Михайловича, выходит биография Елизаветы Алексеевны в трёх томах. Однако даже высокое положение в обществе и приближённость к царю не подарили ему шанса обойти цензоров и оставить на страницах книг сведения о страсти императрицы и Охотникова. По воспоминаниям современников (из тех немногих, кто видел страницы, описывающие крамольную историю), у Великого князя получилась целая глава, в которой он подробно рассказывал о запретной теме, но Николай, который являлся примерным семьянином и, кроме того, был всю жизнь сильно привязан к своей Аликс, счёл историю «нечистоплотной» и попросил князя уничтожить всякое о ней упоминание.

Если бы не сохранились дневниковые записи супруги Николая I , то история эта превратилась бы в одну из тех сотен небылиц, окружавших каждую русскую императрицу, однако благодаря Александре Фёдоровне можно считать, что любовная связь имела место быть.

«Если бы я сама не читала это, возможно, у меня оставались бы какие-то сомнения. Но вчера ночью я прочитала эти письма, написанные Охотниковым, офицером-кавалергардом, своей возлюбленной, императрице Елизавете, в которых он называет ее ma petite femme («моя женушка»), mon amie, ma femme, mon Dieu, ma Elise, je t’adore («мой друг, моя жена, мой Бог, моя Элиза, я обожаю тебя») и т. д.» - писала Александра Федоровна.

История запретной связи началась в 1805 году. Когда в сентябре Александр I уезжает в Аустерлиц, вместе с ним столицу покидает почти вся русская гвардия, оставляя за собой офицеров, занимающихся решением тыловых хозяйственных и финансовых задач. Одним из таких интендантов и был красавец Алексей Охотников — сын богатых помещиков, быстро заслуживший симпатию со стороны самых влиятельных в Петербурге лиц, один из постоянных участников самых громких и красивых балов, раутов и торжеств при дворе.

К тому времени в отношениях Елизаветы и Александра был вбит последний клинышек, который расколол тёплый союз супругов: император открыто, на глазах у всего общества, вовсю ухаживал за фрейлиной Марией Нарышкиной – темноволосой и румяной красавицей, обращавшей на себя внимание хорошими манерами и яркой внешностью.

Любовная связь императрицы и офицера сначала не переходили границу писем, но потом они не стали противится чувствам. Поговаривали, что отцом старшей дочери Елизаветы, умершей в детстве, был вовсе не император, а Охотников, и что Александр знал об этом со слов самой императрицы, однако ввиду дружеских отношений между супругами, и во имя стремления соблюсти приличия, он согласился признать ребенка.

Любовь Елизаветы доказала всем, кто знал её лично, что за ангельским ликом скрывается воля и твёрдость: когда Охотникова, выходящего из театра, ранили в грудь кинжалом, и он лежал на смертном одре, императрица, не раздумывая над тем, как к этому отнесётся общество, бросилась в его дом, чтобы проститься с любимым. После его смерти на прощание она положила ему в гроб локон своих белокурых волос.

Муза великих

Елизавета Алексеевна скончалась в 1826 году в Тульской губернии, спустя полтора года после смерти своего супруга. Не оставив после себя завещания, полагая, что раз она не привезла с собой ничего в Россию, то и не имеет права ничем распоряжаться, она оставила после себя много вопросов. Правда ли, что произведение «К Элизе» Бетховен посвятил именно ей, истинно ли, что она была Пушкинской музой? Действительно ли умерла она своей смертью или была убита? Эти вопросы могут так и не найти точных ответов, однако тот говорящий факт, что народ кланялся ей в ноги, когда она проезжала мимо, в то время как царю кланялись только по пояс, говорит сам за себя. Этой женщине могли и должны были посвящать свои лучшие произведения величайшие гении эпохи.