Историки и сегодня спорят о том, кем на самом деле была женщина, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны.

Холодный сентябрь 1777 года, в Петербурге бушует сильнейшее наводнение. В каземате Петропавловской крепости несчастная женщина с ужасом смотрит, как прибывает вода. Ее надзиратели забыли о ней. Пройдет еще немного времени, и государственная преступница утонет… Очень приятно, царь!

На самом деле гибель княжны Таракановой во время наводнения — не более чем миф, закрепившийся благодаря картине художника Константина Флавицкого, написанной во второй половине XIХ века. В жизни женщины, которая выдавала себя за претендентку на русский престол, было столько мифов, что разглядеть среди них правду очень непросто.

«Золотой век» самозванчества на Руси — Смутное время. Григорий Отрепьев, он же Лжедмитрий I, добился удивительного успеха: выдав себя за чудом спасшегося сына Ивана Грозного, он был коронован.

И хоть удача Лжедмитрию сопутствовала недолго, а конец его был плачевным, желающих повторить оказалось немало.

Императрица Екатерина Великая была женщиной умной и сведущей в истории. Поэтому к появлению самозванца, выдававшего себя за ее мужа, императора Петра III, отнеслась весьма серьезно. И хотя казак Емельян Пугачев не отличался умом и ловкостью Григория Отрепьева, он попортил императрице немало крови.

А одновременно с Пугачевым в Европе появилась некая дама, заявлявшая о своих правах на российскую корону.

Польский вопрос и внезапная «принцесса»

С 1768 года Российская империя вела борьбу на два фронта. С одной стороны — противники посаженного Екатериной на польский трон Станислава Августа Понятовского, объединенные в Барскую конфедерацию, подняли вооруженный мятеж. С другой — вспыхнула очередная русско-турецкая война, спровоцированная в известной степени как раз действиями конфедератов.

К 1772 году основные силы конфедератов были разбиты, да и у турок дела шли не ахти. Противников России обнадежило масштабное восстание Пугачева, на подавление которого у Екатерины уже не оставалось серьезных воинских контингентов.

А в декабре 1773 года в среде польских конфедератов поползли слухи: в Европе живет некая «принцесса Волдомир», которая на самом деле является дочерью покойной императрицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского. «Принцесса» якобы мечтает вернуть себе трон, а за поддержку в борьбе она готова предоставить полякам полную независимость от русского вмешательства и даже отдать кое-что из исконно русских земель.

На «принцессу» обратил внимание князь Кароль Радзивилл, один из самых богатых и влиятельных дворян Великого княжества Литовского, поддерживавший Барскую конфедерацию.

В 1772 году произошел так называемый первый раздел Речи Посполитой, в ходе которого разные земли государства отошли Австрии, Пруссии и России. Радзивилл, который в результате этого процесса пострадал лично, потеряв часть своих владений, рассчитывал использовать «принцессу Волдомир» в дальнейшей борьбе против Екатерины Великой.

«Дочь» императрицы, «сестра» Пугачева

Почувствовав интерес к своей персоне, «принцесса» вошла во вкус. Она рассказывала, что родилась в 1753 году и до десяти лет жила вместе с матерью. После смерти Елизаветы Петровны Петр III должен был якобы стать не императором, а регентом при малолетней царевне. Но в результате заговора он был убит, а захватившая трон Екатерина выслала «соперницу» в Сибирь, откуда ей удалось бежать при помощи «преданных друзей». Затем шел рассказ о приключениях в Персии, визите в Россию инкогнито, переезде в Европу.

«Принцесса Волдомир» рассказывала, что Емельян Пугачев — на самом деле ее сводный брат, сын гетмана Разумовского, и воюет он за трон для «сестры».

В доказательство женщина приводила документы, подписанные Екатериной I, Елизаветой Петровной и даже Петром Великим. Документ, подписанный Елизаветой Петровной, представлял собой завещание в пользу «дочери».

Вряд ли опытный князь Радзивилл поверил ей до конца. Но он тоже неплохо знал историю и помнил об успехе Лжедмитрия. Почему бы не повторить тот успех?

Князь взял «принцессу» на довольствие, а заодно попытался договориться о ее поддержке со стороны Турции.

Сама претендентка на престол тоже не теряла времени даром и пыталась вести переписку с влиятельными людьми в России, дабы подтвердить свой высокий статус.

Претендентка на престол и обиженный граф

Затея, однако, очень скоро оказалась близка к провалу. Россия договорилась с Турцией о мире. Освободившиеся войска были брошены на подавление пугачевщины, что привело к завершению крестьянской войны.

Интерес к «принцессе» стал гаснуть, а вместе с ним иссякал и финансовый ручеек. Елизавета Владимирская, как стали именовать ее сторонники, обратила внимание на русскую эскадру, базировавшуюся в порту Ливорно, которой командовал Алексей Орлов.

Брат фаворита императрицы в течение нескольких лет руководил морскими операциями в Средиземном море, появляясь в России редко. За время его «командировки» Екатерина охладела к Григорию Орлову, сменив его на тезку Потемкина.

Влияние Орловых при дворе резко снизилось, и как раз в этот момент командующему русской эскадрой в Средиземном море пришел «манифест Елизаветы Владимирской». Без обиняков «претендентка на престол» предлагала выступить на ее стороне, обещая взамен «опору, защиту» и царские милости после победы.

Казалось бы, обиженный Алексей Орлов — отличная кандидатура для подобной интриги. Отчего бы ему, участвовавшему в перевороте ради одной женщины, не повторить это еще раз ради другой? Роман с перспективой на корону

И Орлов действительно откликнулся: сначала — через доверенных лиц, а затем пригласил ее для дальнейших переговоров в Пизу.

В Пизе для «княжны» был арендован дворец, куда Орлов явился в парадной форме с орденами. Он общался с «Елизаветой» как с особой царской крови, и она, поначалу опасавшаяся подвоха, прониклась к командующему доверием.

«Елизавета» пересказала свою историю, сообщила, что ее поддерживают влиятельные европейцы, на ее стороне готовы выступить Пруссия, Барская конфедерация, Швеция и, возможно, Турция. Алексей заверил «княжну» в своей преданности.

Их отношения развивались стремительно. Вскоре «Елизавета Владимирская» уже ездила в открытом экипаже с Орловым, а по Пизе пошли слухи о том, что они стали любовниками.

Более того, граф предлагал ей замужество, но она отвергла предложение, мягко пояснив: оформить отношения они смогут только после того, как решится вопрос с троном.

Пленница «Святого великомученика Исидора»

В феврале 1775 года Алексей Орлов уговорил «принцессу» поехать в Ливорно, чтобы осмотреть эскадру. Когда она поднималась на борт флагмана «Святой великомученик Исидор», матросы и офицеры в парадной форме встречали ее криками «ура» и салютом.

«Елизавета» была счастлива и даже не заметила, как куда-то исчезли все люди ее свиты, а затем — и сам граф Орлов. Вскоре после этого русский офицер объявил женщине, что она арестована.

«Елизавета Владимирская» не верила, что все кончено. Она писала записки Алексею Орлову и даже получала ответы. В них граф сообщал, что и сам арестован, но предпринимает усилия, чтобы освободить их обоих.

Лишь когда русские корабли добрались до английского Плимута, она все поняла и попыталась бежать, выпрыгнув за борт. Ее схватили в последний момент.

Граф Орлов прекрасно сыграл свою роль. На самом деле сразу после получения «манифеста» он известил о нем Екатерину II, и та отдала распоряжение: выкрасть самозванку и доставить ее в Россию. Операция была проведена блестяще, без единого выстрела и крупных дипломатических осложнений.

11 мая 1775 года «Святой великомученик Исидор» прибыл в Кронштадт. Двумя неделями позднее пленницу тайно перевезли в Петропавловскую крепость. Там же поместили и нескольких приближенных «принцессы», захваченных вместе с ней.

Ответов много, правды нет

Императрица находилась в Москве, откуда давала распоряжения о допросах самозванки. Более всего Екатерину интересовало то, кем является пленница на самом деле и в чьих интересах она разыгрывала из себя претендентку на российский престол.

Именем «княжна Тараканова», закрепившимся в истории, женщина никогда не пользовалась. Его придумал французский дипломат Жан Анри Кастера, автор книги «Жизнь Екатерины II, императрицы российской», написанной через два десятилетия после смерти самозванки.

Но дело в том, что настоящее имя «Елизаветы Владимирской» неизвестно. Допросы в Петропавловской крепости ничего не дали. Возможно, женщина и сама не знала, кем были ее родители.

На допросах «княжна» продолжала рассказывать о своем высокородном происхождении, правда, уже без упоминания императрицы Елизаветы и Разумовского. Она уверяла, что «русской принцессой» себя никогда не называла и именовали ее так лишь влиятельные европейцы, а она сама всячески отказывалась от подобного титула.

Женщина просила ее отпустить, заявляя, что никаких притязаний на трон не имела, не имеет и не собирается иметь в будущем.

В этом она, пожалуй, была искренней. Но она так часто рассказывала все новые и новые версии своей жизни, что верить ей было совершенно невозможно.

«Светская львица» XVIII века

Русские агенты в Европе рыскали в поисках информации о прошлом «Елизаветы Владимирской». То, что удалось узнать, совершенно не соответствовало ожиданиям.

Историки и сейчас не могут сойтись во мнении о том, в какой стране она родилась, где получила образование. Одни считают ее простолюдинкой, другие — незаконнорожденной дочерью высокородных особ.

Впервые о юной красавице заговорили в Берлине около 1770 года. Она жила там под именем фройляйн Франк, но недолго: будучи замешанной в некоей неприятной истории, девушка поспешила в Гент, где представлялась уже фройляйн Шелль.

Она легко меняла имена, места жительства и ухажеров. «Светская львица», «содержанка» — примерно так можно было определить ее образ жизни. Красавица была умна, достаточно хорошо образована и обладала настоящим талантом по части покорения мужчин. Богатые купцы, влиятельные политики, графы, бароны, князья готовы были тратить на нее свои капиталы, рисковать ради ее милой улыбки своей репутацией.

Девушка с легкостью тратила деньги кавалеров на роскошную жизнь, брала с их помощью кредиты. Когда над ее головой начинали сгущаться тучи, она сбегала в поисках новых жертв.

Удивительно, но многие мужчины, пострадавшие от нее, готовы были все простить и предлагали ей руку и сердце. Граф Филипп Фердинанд фон Лимбург-Штирум, глава владетельного вестфальского рода Лимбург-Штирумов, готов был взять ее в жены, но роль супруги ее не прельщала.

У нее все получалось настолько легко, что в какой-то момент она решила сыграть по-крупному, объявив себя особой царских кровей. Следя за актуальными событиями, происходящими в Европе, авантюристка решила, что более всего для ее замысла подходит Россия.

Свобода в обмен на разоблачение

Агенты сообщали в Петербург: ни одно европейское правительство не оказывало «Елизавете Владимирской» поддержки. За ней наблюдали с интересом, но считали слишком несерьезной для большой политической игры.

Получив донесения из Европы, Екатерина II приказала предложить самозванке выбор. Если она продолжает настаивать на своем высокородном, пусть даже и не царском происхождении, то ее ждет пожизненное заключение в Петропавловской крепости. Но если она признает себя мошенницей, простолюдинкой, расскажет правду о своем происхождении, то ей будет позволено выйти замуж за одного из мужчин своей свиты и покинуть Россию. Впрочем, этот брак ей не навязывали, предлагая отпустить и к графу Лимбургу, но только при условии признания себя простолюдинкой.

Казалось бы, в этой ситуации выбор для «принцессы» был очевиден. Но она продолжала настаивать на своем благородном происхождении.

Умереть «княжной»

Почему? Возможно, потому, что возвращение в Европу в статусе простолюдинки, разоблаченной мошенницы, отрезало ей возможность продолжать вести привычный образ жизни. Ее любили как загадочную «княжну», «принцессу», а не как смазливую дочку пражского лавочника.

Есть и другая версия. Известно, что еще в Европе «Елизавета Владимирская» тяжело болела. Лечащие врачи настоятельно советовали ей поменять образ жизни, отказаться от излишеств. Но, как только ей становилось легче, «княжна» вновь бросалась в омут бесконечных празднеств.

В Петропавловской крепости здоровье ее резко ухудшилось. Медики сообщали императрице: пленница проживет недолго.

Понимая, что дни ее сочтены, она предпочла умереть в неволе, но в образе благородной дамы.

30 ноября 1775 года заключенная попросила пригласить священника для исповеди. Священник храма Рождества Богородицы Петр Андреев посещал ее два дня подряд. 4 декабря 1775 года «Елизавета Владимирская», «княжна Тараканова», скончалась от туберкулеза.

Тайна исповеди — дело святое, но по причине важности дела на нее махнули рукой. Однако отчет священника Андреева разочаровал: даже перед лицом смерти пленница не открыла тайну своего происхождения.