Как-то после выхода на экраны фильма «Мимино» Фрунзик Мкртчян оказался в московском метро. Народу в вагоне было - не протолкнуться, кто-то читал, кто-то дремал. Но прошло всего мгновение после того, как актер зашел, — и его буквально «искупали» в овациях... Его любил весь советский народ, но мало кто знал, почему у знаменитого комика такие печальные глаза.

У будущих папы и мамы Фрунзика Мкртчяна - Мушега и Санам - кроме друг друга, никого не было. Они даже не помнили своих родителей. Их обоих пятилетними нашли буквально на большой дороге возле Ленинакана. Все их близкие, как и тысячи других армян, погибли во время турецкой резни, вошедшей в историю Армении как геноцид 1914 года. Из детдома оба пошли работать на текстильный комбинат. Мушег - табельщиком, а Санам - в столовую посудомойкой. Поженились, 4 июля 1930 года у них родился сын. В тридцатые годы советское руководство постоянно обвиняло армян в национализме. В результате, детей стали называть странными для Армении именами - Роберт, Альберт, Роза и даже Лениниана. Мушег и Санам назвали своего первенца в честь советского военачальника Фрунзе. Дома малыша любовно называли Фрунзик. Позже и в паспорте записали уменьшительно-ласкательный вариант: Фрунзик Мушегович Мкртчян. Однако и этого его землякам было мало: на родине Мкртчяна называли не иначе как «Солнце», Мгер по-армянски. И даже второй паспорт выдали на имя Мгера Мушеговича Мкртчяна.

Его отец не возражал бы против такой перемены имени. Мушег безумно любил своего старшенького. Правда, мечтал, чтобы Фрунзик прославился, как художник. Мальчик действительно очень хорошо рисовал, но сам для себя уже в десять лет твердо решил - идти в артисты. На площадке второго этажа, где жила семья Мкртчян, он вешал самодельный занавес и показывал соседским ребятишкам выдуманные им же сценки. Позже, когда Фрунзик стал посещать драматический кружок, его игру приезжали смотреть со всего Ленинакана. А отец в подпитии, бывало, кричал на весь дом: «Что это за профессия - актер?!». И вот однажды он сам отправился к Фрунзику на спектакль. Вечером, вернувшись домой, мальчик с ужасом ждал реакции отца, но тот все не приходил. Была уже глубока ночь, когда Мушег на нетвердых ногах подошел к кровати Фрунзика, который от страха притворился, что крепко спит. В темноте отец долго смотрел на него, потом снял ботинки и лег спать в ногах у сына, как преданная собака. Утром он сказал Фрунзику только одну фразу: «Молодец, ты хорошо играл».

Это был последний разговор отца с сыном. Текстильный комбинат, где работали Мкртчяны, выпускал бязь, или, как ее называли в голодное послевоенное время, «белое золото». Работники, получавшие нищенскую зарплату, кто как мог выносили отрезы «золота» через проходную. А попался один Мушег Мкртчян. За кражу пяти метров ткани ему дали десять лет лагерей. Срок отбывал под Нижним Тагилом, валил лес. Он не смог разделить восторг всего Еревана, когда его сын впервые вышел на сцену столичного театра. Семнадцатилетнему студенту второго курса театрального института поручили роль Эзопа, которого он должен был сыграть попеременно со своим педагогом. Даже друзья Мкртчяна, сидящие в зрительном зале, не смогли узнать в согбенном восьмидесятилетнем старце парнишку с рабочей окраины Ленинакана. Его игре аплодировали стоя. А его учитель подошел к Фрунзику после спектакля, расцеловал его и уступил роль совсем...

В ожидании чуда

«Мужчины не плачут, мужчины огорчаются», «Валик-джан, я тебе один вещь скажу, только ты не обижайся!», «Такую неприязнь чувствую к истцу, что кушать не могу!» - что ни фраза, сказанная Мкртчяном в фильме Георгия Данелии «Мимино», то поговорка. В сценарии этих знаменитых фразочек не было в помине, актер придумал их сам. А сцена в суде, когда допрашивают героя Фрунзика, водителя Хачикяна, - вообще чистой воды импровизация гениального комедийного актера, снимая которую съемочная группа умирала со смеху.

А между тем пора было плакать - во время съемок «Мимино» Фрунзик просто не просыхал. В конце концов, Данелия поставил ему жесткий ультиматум: или фильм делаем, или водку пьянствуем. Мкртчян мгновенно взял себя в руки. Искусство для него было свято. Но продержаться в трезвом состоянии смог только десять дней. После чего произнес речь в стиле восточной мудрости: «Я понял, почему бездарности завоевали весь мир! Они совсем не пьют, встают утром все такие бодрые и все силы тратят на карьеру!». И после тяжкого вздоха Фрунзик добавил, глядя на коллег своими огромными печальными глазами: «Это же так ужасно!».

Пил Мкртчян действительно очень много. С возрастом даже появились серьезные проблемы с печенью. А начал еще в Ленинакане, в своем первом театре, где познакомился с Азатом Шеренцем, ставшим его лучшим другом на всю жизнь. После первого выхода Мкртчяна на сцену Азат вместо «Поздравляю!» налил новичку до краев в чайную чашку водки и сказал: «Ты талантливый и ты должен выпить, потому что все талантливые актеры были алкоголиками!». Фрунзику никогда не нужен был допинг, чтобы играть, но тогда он еще не знал, что алкоголь понадобиться ему, чтобы жить. Иначе впору было наложить на себя руки…

Однажды в жизни любимца публики появилась ослепительная красавица Данара. Она приехала из его родного Ленинакана в Ереван поступать в театральный институт и попросила Фрунзика ей помочь. Вся Армения знала, что Мгер никогда и никому не отказывал в помощи, тем более женщинам, к которым питал слабость. Актер не мог спокойно пройти мимо привлекательной девушки на улице. Толкал смеющихся над ним приятелей под бок: «Как вы можете упустить такое чудное создание! Она же сейчас завернет за угол и навсегда исчезнет из вашей жизни!». Поклонницы отвечали ему тем же обожанием, преследуя буквально толпами. А тут перед ним стояла такая красавица, какой он еще никогда не видел. Потрясающие, как у газели, глаза так запали в душу этого женолюбца, что он, позабыв о не слишком удачном и очень коротком первом браке, повел их обладательницу в ближайший ЗАГС. Вскоре у них появилась дочка Нунэ и сын Вазген. Супруги вместе работали в Ереванском академическом театре драмы имени Сандукяна.

Вместе они снялись в «Кавказской пленнице». Фрунзик играл водителя товарища Саахова, а Данара - его жену. Вся съемочная группа любовалась нежно-трогательным отношением Мкртчяна к супруге. Никто не мог и предположить, что дома у него царил ад. Его обожаемая жена, как разъяренный дикий зверь в клетке, металась из угла в угол, устраивала многочасовые истерики, ревнуя Фрунзика ко всем подряд: от Натальи Варлей до помощницы костюмера. С каждым месяцем их семейной жизни ее душевное состояние ухудшалось. В отчаянии Мкртчян отвел жену к лучшим психиатрам Армении. Те только руками развели: тяжелая форма шизофрении лечению не поддается. Фрунзик не мог смириться с таким приговором его любимой женщине, семье в целом. Он повез Данару в лучшую психиатрическую клинику Франции, уверив самого себя, что заграничные медицинские светила непременно спасут ее. Те предложили оставить несчастную у них для дальнейшего исследования и лечения, но надеяться посоветовали только на чудо…

Через несколько лет тот же диагноз поставили сыну Мкртчяна Вазгену. Заболевание передалось по наследству. Почему-то Фрунзик решил, что если мать и сын увидят друг друга, то долгожданное чудо случится, оба наконец-то освободятся от тяжелых пут болезни, и все они вновь станут счастливой семьей. Он повез Вазгена в ту же психиатрическую клинику, где находилась Данара. Но два самых родных ему человека даже не узнали друг друга…

Солнце погасло...

Мкртчян запил с новой силой, но надо было дальше жить, играть, бороться за Вазгена. Дочь Нунэ к тому времени вышла замуж за иностранного студента и улетела с ним в Аргентину. И Фрунзик решил, что ради сына просто обязан создать новую семью. Как-то актер познакомился с первой красавицей Армении с царским именем Тамара и почти царским положением в обществе – она была дочерью председателя Союза писателей Армении Оганесяна. Актер вновь отправился в ЗАГС. Его друг, бывший свидетелем на двух предыдущих свадьбах, пошутил тогда: «Не слишком ли часто, Мгер, мы ходим в это учреждение?». Мкртчян, не терявший чувство юмора ни при каких обстоятельствах, тут же ответил: «Чаплин вообще восемь раз женился. Я что, хуже?».

Но, к сожалению, и этот брак не принес актеру счастья и спокойствия. Тамара, привыкшая к светской жизни и ожидавшая ее продолжения со звездой советского экрана, просто не была готова ни к запоям Мкртчяна, ни к ухудшавшемуся состоянию его сына. Супруги постоянно ссорились, месяцами могли жить врозь. А незадолго до Нового 1994 года Мгер с сыном окончательно ушел жить на отдельную квартиру. Утром 29 декабря он узнал о смерти своего лучшего друга Азата, а через несколько часов его самого нашли мертвым - обширный инфаркт сердца. Рядом с Фрунзиком сидел Вазген, который даже не понимал, что отца не стало.

31 декабря весь Ереван не Новый год встречал, а провожал в последний путь своего обожаемого Мгера. Из-за войны с Азербайджаном страна находилась в блокаде, в домах армян не было ни света, ни тепла. А теперь еще и их «Солнце» погасло. Прощание с артистом затянулось до ночи. Тысячи людей вышли на улицы с зажженными свечами, и гроб с Фрунзиком пронесли по живому многокилометровому освещенному коридору.

До сих пор Мкртчян в Армении - настоящий национальный герой. Всюду - от центрального проспекта столицы до сапожной мастерской в Гюмри (бывший Ленинакан) - висят его портреты. А его младший брат создал в Ереване театр имени Мгера Мкртчяна, на стене которого висит мемориальная доска с барельефом в виде знаменитого профиля актера.

Автор: Марина Холодова