Два всплеска. Два эмоциональных эпизода. Две картинки, застрявшие в уме. От одной хочется плакать, от другой рычать от ярости. Первая – боль, вторая – пустота. Две картинки, одно чувство. Слезы. И вакуум.

Первая картинка – меняют Варламова. Меняют правильно, меняют вовремя (упаси, господи, повторять ошибки Ванкувера), меняют на того, на кого надо. И вот он катится к скамье, волоча за собой уже повешенных на него всех пресловутых собак, и вот он жмет руки товарищам и что-то им кричит, чтобы поднять настроение. И вот он подкатывается к Бобровскому – и обнимает его.

Это один-единственный эпизод почему-то еще продолжающейся Олимпиады, в котором эта хоккейная команда предстала перед нами "командой братьев", как грозилась на своей уже полузабытой пресс-конференции. Двух конкретных братьев в данном конкретном случае… А как в этот момент Варли погано – это ни мне, ни вам не понять и словами не выразить. Но он катится, он жмет, он подбадривает. Собаки висят, а он обнимает Боба… Боли за родину в этот момент не чувствуешь. Чувствуешь просто боль – физическую.

Вторая картинка – глаза Дацюка. "Опустошение", – отвечает капитан на вопрос, что он чувствует. И это так. Дацюк опустошен и исчерпан. Имеет на это право – он действительно оставил в Сочи все, что имел. Если пройду сейчас прогулочным шагом по проклятому льду "Большого" – найду там тысячу осколков Дацюка. Он приехал сюда на одной ноге тащить сборную к триумфу, которого она не стоила, он взял данное ему звено и сделал из него то, что надо. Он не виноват в том, что оно так и осталось единственным. И не чувствуешь от этого обиды за державу. Держава заслужила то, что имеет. Чувствуешь обиду за Дацюка – за что мы его так?

Мы возвели себе для этой сборной хрустальные замки своих непутевых душ. Возвели ни на чем – на собственных иллюзиях, на ностальгических преданиях старины глубокой, на магии Сочи, на блеске трех-четырех имен, на том, что "пришло, братва, наше время"…

Все оказалось пустым местом – и тренер, и блеск, и даже родные стены, в которых сумевшая позволить себе цену билетов публика не знала, как гнать команду вперед в самое нужное для нее время. Вакуум… Тот же, что был за спинами звена Дацюка на льду и образовался в душе Дацюка потом. А в вакууме не горит даже олимпийское пламя.

Можно выиграть Олимпиаду одним звеном? Теперь вы знаете ответ. Бригада Дацюка трудилась, как проклятая: капитан геройствовал, Радулов безумствовал, Ковальчук был исправным ведомым. А дальше была пустыня.

Малкин и Овечкин – два гениальных игрока каждый в своем конкретном североамериканском городе – оказались способными к продуктивным взаимосвязям примерно в той же степени, что вода и масло. Или кошка с собакой. Ну не работало у Ови и Мала – не по чьей-либо конкретной вине, а просто не получалось. А ставить Овечкина к другому центру не числилось среди вариантов. К какому другому-то? К Анисимову, про которого мы все еще пытаемся выяснить, играл он или нет? К "сдерживателю" Терещенко?

Успех связки Малкин – Овечкин был картой, на которую мы поставили эту домашнюю Олимпиаду. Карта не вышла – и запасных путей не осталось. Вот теперь и удивляйтесь тому, что в Сочи наша сборная установила антирекорд собственной результативности на Олимпийских играх. Имея матчи со Словенией, Норвегией и никакущей Словакией!

Можно выиграть Олимпиаду с тренером, не умеющим и не хотящим что-либо менять? Ответ мы получали и раньше, так что не надо строить удивленных лиц. Мы ухнули в эту пропасть по накатанной дороге, и мы сами виноваты в том, что опять не узнали знакомых межевых столбов. Тренер делал то, что умел. Наладил командную оборону, придумал свой вариант "капкана", упрямо гнул свою линию, потому что ему никогда еще и нигде не приходилось ее ни загибать, ни выпрямлять, ни выкручивать.

Пока канадский коллега Майк Бэбкок устраивал в составе хоровод, пытаясь найти идеального партнера для Сидни Кросби, мы продолжали ехать на Дацюке и жить надеждой на призрачное семейное счастье пары Дацюк – Овечкин. А чем еще было брать свое нашему наставнику? Личной харизмой? В любое произвольно взятое утро Бэбкок и Билсма наковыряют больше харизмы из лезвий своих бритв, чем Билялетдинов нажил за всю жизнь. Куда ему было сплотить Овечкина с Малкиным, если у него вся команда колобродила умами и жила по наитию? Если летели наши соколики мимо протянутых журналистских диктофонов с лицами людей, у которых в жизни абсолютно все не слава богу? Даже после побед. Мы видели наших игроков такими же зажатыми раньше? Да постоянно! Ну так что же?

Удивляться сейчас надо только собственной глупости…

Есть у нас в принципе специалисты, умеющие тренировать против НХЛовского хоккея двадцать первого века? Умеем ли мы вообще жить сегодняшним днем, а не воспоминаниями о том, что уже никогда не вернется? Это же страшно подумать, что с такими залежами таланта сделал бы тот же самый Бэбкок! Это же только представить себе ту легкость бытия и компетентность процесса, которую привнес бы туда Билсма…

Но это очередные хрустальные замки души. Не будет нам хоккейных капелл и хиддинков, потому что в хоккее меняться и гнуться мы не хотим и не можем. Как не хотел и не мог Зинэтула Хайдарович, да будет грядущий контракт в КХЛ ему радостью и утехой. Мы получили то, чего заслуживаем, а дальше пошли те, кто живет сегодняшним днем.

И снимите, ради бога, собак с Варламова. Еще никто не останавливал историческую закономерность вратарским "блином".

Слава Маламуд