Этим летом Алексей Смертин нарасхват. Сейчас он работник заявочного комитета чемпионата мира, политик, комментатор и игрок в пляжный футбол. В разгар борьбы за ЧМ-2018 бывший игрок «Челси» ответил на колкие вопросы Sports.ru, рассказал, какое кино снимал в Капотне, и искренне удивился, что кому-то не нравятся его комментарии.

Выборы

– Вы приехали на эту встречу из Капотни – района, который считается чуть ли не самым страшным в Москве. Что вы там делали?

– Мне он показался не таким уж и страшным. Добираться туда далековато, а так… Там есть замечательная школа «Смена», с которой была договоренность у заявочного комитета ЧМ-2018/2022 и съемочной группы. Объясню: к нам скоро приезжает комиссия ФИФА. Будет турне, за три дня четыре города: Москва, Питер, Казань и Сочи. Это одно из самых значимых событий за всю нашу кампанию. Как раз для презентации мы и делали сегодня сюжет. В нем будет говориться о development of sport, развитии детского футбола. Я буду рассказывать, что я приехал из провинции, но смог создать в Барнауле школу, которая функционирует и воспитывает игроков. Снимали все это на фоне детей из «Смены». Кстати, про «воспитывает» – это действительно так. Могу похвастаться: трех девчонок из нашей школы взяли в сборную до 17 лет, а «Локомотив» пригласил к себе в интернат одного из наших маленьких футболистов.

– На каких проектах вы сейчас только ни заняты. Когда в последний раз просыпались и не знали, чем себя занять?

– Давно такого не было. Вот недавно провел неделю с семьей в Бордо. Где играл, там по сути и обосновался – мы каждый год туда приезжаем. Так вот каждое утро просыпался и заставлял себя – именно заставлял, это не так просто сделать, тем более, во Франции, после плотного ужина – идти на пляж и бегать по песку. Потому что знал, что через неделю у меня будет дебют за «Локомотив» в пляжном футболе.

– На прошлой неделе вы летали в Сингапур. Зачем?

– Очередная презентация нашей заявки. Там была крупная выставка – SoccerEx, мы на ней трижды присутствовали. У нас был свой стенд. Общались с журналистами, познакомились с президентом Азиатской конфедерации Мухаммедом бен Хаммамом. Он представляет Катар, и очень серьезно, кстати. Вообще, ездишь, общаешься и понимаешь, что у России шансы очень большие.

Микрофон

– Ваши отношения с «Первым каналом» продолжаются?

– Продолжаются. Мне интересно. Но я занят заявочным комитетом, плюс у меня депутатство в Алтайском крае – каждый месяц я приезжаю на сессии. С таким графиком не всегда удается быть в Москве, чтобы выступать экспертом.

– На ЧМ-2010 вы отработали только групповой турнир. Почему?

– Там две миссии было. Сначала заявочный комитет, у нас там очень мощная презентация была. Потом – комментировал. Но все-таки у меня деятельность, которая не позволяла целый месяц находиться в ЮАР.

– А то некоторые подумали, что вами недоволен «Первый канал» и потому отозвал вас в Москву.

– В смысле?

– Просто есть те, кому Алексей Смертин в амплуа комментатора не очень нравится.

– Первый раз слышу. Есть такие, да?

– Вот, например, журнал PROспорт написал: «Уж лучше вувузелы, чем комментатор Смертин».

– Серьезно, PROспорт написал? (смеется) Я хуже вувузел, в том плане, что не такой громкий. Вообще, мне понравилось комментировать – кажется, все было нормально. Ни разу не слышал негативных отзывов.

– Народ говорит, что вам не хватает эмоций.

– Ну, это же не программа. Это матч, здесь есть определенные рамки, некий лимит того, что ты должен говорить. Кроме того, я не комментатор. Я эксперт. Есть основной комментатор, а я уже дополняю. Как мне говорят, слов у меня должно быть мало, но они должны быть емкими.

– То есть шоу во время трансляции вы устраивать не собираетесь?

– Ну, конечно, нет. Это же «Первый канал». Это серьезная игра.

– У вас есть любимый комментатор в России?

– Мне многие нравятся. Но если топ-3, то Гусев, Казаков, Стогниенко.

– Вы, кажется, ходили к преподавателю, готовясь к эфирам?

– Ходил. Мне начали поправлять речь, но потом сказали, что этого не надо. Это некий второй этап – если серьезно заниматься комментаторством. Еще раз скажу, что вы неправильно меня позиционируете. Я не комментатор, я эксперт или сокомментатор, который помогает разбирать те или иные эпизоды. Потому что знаю ситуацию извне. Вторая вещь, которую сказал преподаватель, – добавить эмоций, быть расслабленным и открытым. К этому я и стремлюсь.

Пляж

– В прошлые выходные вы вернулись в «Локомотив». Как так получилось, что вы стали игроком в пляжный футбол?

– Мне позвонил президент пляжного футбольного клуба «Локомотив» и предложил. Я подумал, что это было бы здорово. Я видел эту игру по телевизору, все проходило весело, под музыку. Те эмоции, которые были раньше. То, что разница с футболом большая, я испытал в прошлые выходные. Игра вроде одна и та же, но специфика другая.

– Первое, что вас удивило?

– Что ты толкаешь мяч, а он не катится – застревает в какой-нибудь ямке. Как забил гол? В принципе, в свойственной манере большого футбола. Развернулся, показал в одну сторону, ударил в другую. Таких голов там не так много: как правило, бьют слета, издали. Как закончили? В финале проиграли местным, «Строгино».

– На какой срок этот проект рассчитан?

– Мне нравится, функционально я хорошо себя чувствую. Да и России это, на мой взгляд, интересно. Хоть мы и ассоциируемся со снегом, оказывается, в пляжный футбол мы играем хорошо. И это на мировом уровне – не говоря уже о европейском.

– Вы довольно долго принимали решение об окончании карьеры. Правда ли, что в прошлом году у вас была возможность перейти в MLS?

– Да, в «Вашингтон». Там почти разрешился вопрос. Нужно было только освободить зарплатную ведомость и продать двух игроков. Не получилось. Вообще мне было бы интересно. И с житейской точки зрения, и с игровой. Анри, Юнгберг уехали туда не доигрывать, а открывать для себя что-то новое.

Политика

– Вы сказали, что влюбились в депутатскую работу с первого дня. Что же в ней такого?

– Я такого не говорил. Влюбился? Нет, точно не говорил. Мне комфортно и интересно работать, так будет правильнее сказать.

– Насколько вам вообще интересно в политике?

– Это сопряжено с той спортивной и общественной деятельностью, которой я занимаюсь. Так или иначе какие-то проекты, которые получается осуществлять, это здорово. Приятно, что их уже не один и не два, мы постоянно над чем-то работаем. Есть уж точно одна вещь, из-за которой уже не зря пришел в политику. У нас в крае есть тренеры-ветераны с небольшой пенсией. Мы внесли поправку, согласно которой они уже получают надбавку.

– Большую?

– Небольшую. Но сам факт приятен.

– Все знают вас как крайне интересного человека. Вы коллекционируете вина, читаете Фаулза, не брезгуете поездками в метро. Объясните тогда, зачем вы пошли в политику? Там же сплошная грязь.

– Это просто общее мнение. Такое же, как и то, что все футболисты – зазнавшиеся ублюдки. Или что у всех футболистов пониженный IQ. Это не так. В политике тоже все не совсем так, как о ней говорят.

– Как должен закончиться этот год, чтобы по его окончании вы сказали: «Доволен!»?

– Однозначно: чемпионат мира должен проводиться в России.

– Вы застали еще тот «Локомотив», где игрок мог пообещать: выиграем чемпионство – полезу с кубком на крышу. На какой поступок вы готовы, если России дадут чемпионат мира? Хоть под конец интервью пообещайте что-нибудь сумасшедшее.

– Не готов ни на какой поступок. Банально отмечу это в кругу друзей в ресторане. И заплачу за это. Но лезть никуда не буду.