В марте 1996-го Дэвид Туа провел свой незабываемый левый хук на скачке, а затем еще парочку, и отправил Джона Руиса в страну сновидений всего через 19 секунд после начала боя. Четырнадцать лет спустя Руис потерпел свое второе досрочное поражение и, по всей видимости, закончил карьеру элитного тяжеловеса. За прошедшие годы, поединки и раунды Джонни утомил всех: комментаторов, экспертов, зрителей, своих соперников – и едва не утомил Дэвида Хэя. Энергии не хватило.

Согласно закону сохранения энергии, энергия никуда не исчезает и ниоткуда не берется, а лишь переходит из одной формы в другую. Большую часть карьеры Руис расходовал свои мощности в полном соответствии с другим законом – вторым началом термодинамики. Он преобразовывал механическую энергию, запасенную в своем немного припухлом, но очень сильном теле, в теплоту клинчей и возню борьбы, а тепловую энергию, как известно, во что-нибудь осмысленное уже не соберешь, она диссипирует. Джонни лишь ускорял этот процесс. Три боя с Эвандером Холифилдом (не тем, который «гнобил» Тайсона, но и не тем, который в одну калитку проиграл Лэрри Дональду), сражения с мелкими шустриками Джонсом и Тони, возня в клинче с Николаем Валуевым, где мелким был уже Руис – как тут не устать?

Перед боем с Хэем Джонни хорохорился: бодренько выскочил в квадрат ринга, ходил вдоль и поперек, как тигр в клетке, бросая мрачные взгляды на мулата по ту сторону ринга, насупился. Он словно взывал к своему внутреннему «я», стараясь и убедить его в возможности победы, и взять напрокат еще толику сил. Только возможностей-то для победы у него почти и не было – это стало ясно с самого начала, а по ходу поединка это чувство лишь усиливалось. За годы карьеры растратил почти все, сохранив лишь упорство, мужество и умение терпеть. Тоже немало.

Победить Хэя мог бы сам Дэвид Хэй. Так было в бою со старым кошаком Карлом Томпсоном. Если кто не помнит, британец тогда бил Карла почем зря первые пару раундов, а потом растерял все силы и проиграл. Именно в выносливости и состоит главная проблема Хэя. Остальные мифы на его счет несостоятельны – мы уже выясняли это. Слабо бьет для тяжа? Да что вы, помилуйте: Дэвид провел в тяжах пять боев, четыре из которых закончил досрочно, и в каждом его противники по нескольку раз находили себя на настиле ринга. Да и так болтануть Николая Валуева еще никому не удавалось. Плохо держит? Валуева выдерживал без напряга, да и Джонни, который бьет совсем не слабо, его не потряс. А вот с выносливостью у Хэя проблемы, и это было видно уже во втором раунде. С такой скоростью и силой удара нужно набрасываться на противника и рвать его на куски. В сказках. Строгая же теория говорит об обратном. Эффект от удара определяется его импульсом – произведением массы на скорость, а кинетическая энергия, которая при этом теряется – произведением массы на квадрат скорости. Со скоростью у Хэя никаких проблем нет (ни с ручной, ни с ножной), да и выглядит он уже как настоящий тяжеловес, не дутый. Понятно, что на удары и перемещение уходит столько сил. Товарищи, Хэй не будет рубиться в тяжелом весе a la Артуро Гатти в легком. Забудьте про это: Хэй не делал этого в крузерах, а в тяжах все станет еще скучнее. Если же британец полезет в рубку, все закончится весьма печально. Главный козырь Дэвида – пора бы уже к этому привыкнуть – не сила удара, а голова. Потому что он ей думать старается, а не ловить удары. Потому их и ловит, кстати.

Есть ли у Хэя шансы против Кличко? Ответ тот же: против Виталия – пока никаких (но тут тяжело гадать – старший из Братьев уже не мальчик), против Владимира есть – если попадет – в начале боя, а не в конце. Бой оставил странное впечатление. Вроде были нокдауны, вроде не было клинчей, но ощущение праздника отсутствует. После унылого андеркарда, во главу которого поставили скучнейшего, хотя и сильного Олусегана, хотелось чего-то яркого, запоминающегося, а вспоминаю его по утру, и на память почему-то приходят только удары Дэвида по затылку Джонни. Лучший поединок в тяжелом весе за последние несколько лет? Хм… Подытожу впечатления о схватке стихами одной моей подруги:

Ты мне подарил цветок

И было тебе невдомек

Что это за цветок

Ты смеялся надо мной:

«Какой же это василек?

Василек – он голубой.

А этот лиловый какой!...»

Вот и я, как этот цветок:

васильковая,

Да только лиловая...

P.S. И еще чуток о Руисе. За эти четырнадцать лет боец, которого считали бесталанным, сделал карьеру если и не на уровне Hall of Fame, то уж, по крайней мере, близко к нему. Нет, в самом деле: если в Канастоте нашлось места для средненького ирландца Бэрри МакГуигана, то почему бы и Руису не отправиться в Зал Славы? Я готов даже петицию на этот счет подписать – только дайте!