Одна Россия — про которую нам вещают, другая — та, которая есть

На днях мой дальний родственник вернулся домой, в Москву, из отпуска.

По какой-то неведомой мне причине отдыхает он всегда в ноябре–декабре. Раньше летал то в Египет, то в Эмираты, где в это время года хорошо, а то и в Париж — пройтись по Елисейским Полям...

На этот раз, в соответствии с историческим моментом, как истинный патриот, родственник ездил не в загнивающую Европу и не к теплым морям, а в Тамбовскую губернию — в деревню, где живет его мама.

Впрочем, возможно, никакого отношения к патриотизму его вояж не имел, а просто, например, давно обещал он навестить маму. Или еще проще — денег не хватило на заграницу: цены-то на туры и путевки, как и мировые валюты, на месте не стоят, растут. Но не в этом суть. Суть в том, о чем расскажу чуть ниже. А пока вернусь мысленно на несколько лет назад и вспомню два эпизода, участником которых был сам.

Первый произошел недалеко от Москвы, в духовном центре России — Сергиевом Посаде.

Повез я своих немецких друзей в лавру, хотел им православные святыни показать. Посмотрели они, поохали от изумления, глядя на роспись и позолоту, удивились столпотворению (как раз патриарх должен был появиться), а потом вышли за монастырскую стену, в «город».

Буквально в ста метрах от золотых куполов лавры увидели ряд скособоченных избушек, к которым на машине подъехать было невозможно — в таком состоянии находилась дорога. На одном из дворов пожилой мужичок, пошатываясь — то ли от усталости, то ли от чего-то еще, — колол дрова, не выпуская при этом изо рта «беломорину». Избушка его была крива и черна. И вот эта картина поразила моих немецких друзей больше шикарного убранства соборов.

В другой раз я получил редакционное задание.

Случилось это аккурат накануне Нового года. Мне предстояло доехать до нескольких населенных пунктов во Владимирской области, которые остались без электричества из-за сильного снегопада. Где-то оборвались провода ЛЭП. Об этом надо было снять «актуальный репортаж».

Километрах в ста пятидесяти от Москвы мы съехали с дороги в лес. Это был единственный путь к заснеженным и отключенным от света пяти или шести населенным пунктам. Снег был почти вровень с крышей наших «Жигулей», машина ехала по тропе, пробитой грейдером в снегу, среди вековых сосен и елей. Тропа же, на которой развернуться не представлялось возможным, потому что она была чуть шире автомобиля, закончилась тупиком через километр. Видимо, грейдерщик, устав пробиваться через снега, включил заднюю и уехал обратно по своей же колее.

И вот в этом снежном тупике, прямо в сугробе, сидел мужик в ватнике, шапке и с топором. Когда я спросил у него, сколько до деревни Гадюкино (настоящего названия я, к сожалению, не помню) и как туда пробраться, он махнул рукой себе за спину, в темноту леса, и сказал:

— Верст пять напрямки. А более никак…

Оказалось, что Василий, так звали мужика, сумел выбраться из своего занесенного метелью дома и, по пояс в снегу, пробиться к проезжему тракту, чтобы купить водки. И вот, купив, собирался с духом в обратный путь.

Не знаю, проложили ли теперь к этим владимирским деревушкам нормальную дорогу, по которой можно ездить и ходить не только летом, но и зимой. Допускаю, что такое могло случиться (говорят, во Владимирской области сейчас весьма дельный губернатор). Хотя все-таки сомневаюсь.

Не знаю, поправили ли домики на соседней с Сергиево-Посадской лаврой улице. Или просто снесли, переселив жителей подальше от глаз иерархов, чтобы не портили вида золотых куполов и не рушили представление церковных начальников об уровне жизни в России. Вот ведь недавно, комментируя экономические потрясения последних месяцев, сам патриарх посетовал, что в последние годы мы (то есть, видимо, россияне) слишком богато жили и что надо бы быть скромнее.

Зато теперь, когда мой родственник вернулся домой из отпуска, проведенного под Тамбовом, я знаю точно другое. В этом и будет суть, как я обещал.

Когда-то деревня Вырубово (и это настоящее название) славилась на всю губернию своим хлебозаводом, собственной больницей и прочими «глупостями». Сейчас, наконец, от всего этого наносного, пафосного и лишнего удалось очиститься. Завода больше нет, больницу закрыли, вдоль главной деревенской дороги, раньше всегда освещавшейся в темное время суток, теперь не горит ни один фонарь. Несколько десятков стариков доживают свой век. Но доживают с комфортом, надо сказать. Еще в те времена, когда вырубовский хлебозавод кормил всю округу, в деревню провели газ. С тех пор у мамы моего родственника в доме — газовая колонка.

Вот что я точно знаю о деревне Вырубово. И о том, как она живет сегодня. То есть — «живет».

На днях же из служебной командировки вернулся домой, тоже в Москву, еще один мой знакомый. Он прислал мне феерический текст, прочитанный им в одном из журналов в самолете, летевшем из Берлина в Москву. Это был российский самолет (рекламу компании я делать не буду) и российский (естественно) журнал (его рекламировать не стану тем более). Опустив два начальных абзаца, далее воспроизведу текст почти целиком.

«Сегодня мы все живем в эту волшебную, вдохновляющую эпоху — эпоху грандиозных перемен. Мы с вами — свидетели сложной шахматной партии, разворачивающейся на мировой арене, в которой Россия показывает себя опытным, волевым игроком, настоящим гроссмейстером.

2014 год нельзя назвать спокойным да гладким, но в том-то и заключается суть патриотизма — в желании быть сопричастным историческим процессам, происходящим в стране, естественным образом быть вовлеченным в важные события. Быть патриотом — значит искренне переживать и радоваться за свое Отечество.

Ход за ходом наша страна возвращается к идее державности. Национальный проект — зимние Олимпийские игры в Сочи — показал всему миру новое лицо России: интеллектуального, стабильного инновационного государства. Активная политическая позиция и участие в проблемах родных нам народов привели к событию исторического значения — присоединению Севастополя и Крыма к Российской Федерации. В условиях обострившейся конфронтации Россия ищет и находит альтернативные варианты развития экономики, открывая для себя новые рынки и реализуя неслыханные по своей масштабности инфраструктурные проекты…»

И так далее, с соответствующим по силе финалом.

Думаю, что надо отдать должное автору текста. Он большой мастер по части изложения правильных тезисов. Но почему-то мне кажется, что некоторые жители Московской, Владимирской, Тамбовской, Тверской и всех прочих областей не поняли бы с первого раза, о какой стране все это написано.

Но в приведенном тексте — всего лишь набор худо пришитых друг к другу пропагандистских штампов, даже без отсылки читателя к тем конкретным сферам деятельности, в которых Россия, по мнению авторов «глянцевых» статей, добилась особо выдающихся успехов. А каково, например, читать статьи и слушать бодрые теледоклады об успехах отечественной системы здравоохранения родственникам человека, насмерть забитого на днях в очереди в районной поликлинике?..

Приятель, живущий в Чехии, рассказал буквально вчера следующее. Ему позвонил друг из Екатеринбурга и попросил узнать, сколько стоит лекарство N. для лечения онкозаболеваний. В России его купить можно (если повезет) за 10 000 рублей. В Чехии — в переводе с крон на рубли — за 700. То есть почти в 15 раз дешевле. И без всяких проблем. Просто потому, что в маленькой и скромной Чехии, которую у нас некоторые и за страну-то не считают, объявлена национальная программа по борьбе с раком. А в огромной и гордой России больные адмиралы стреляются, потому что не могут достать лекарство…

Когда я пересказал этот разговор с чешским товарищем моей коллеге, известной журналистке, она предложила не красить все в черные цвета. Была она, мол, только что в командировке в одном областном городе, и ей там очень помогли врачи. Да, стены дырявые, да, окна кривые в больнице, да, очереди во весь коридор… Но какие чудесные доктора!

Я не стал объяснять девушке, что такая великая страна, как Россия, достойна не только хороших врачей (которые действительно у нас пока еще есть), но и чистых стен и ровных окон в больницах, а также отсутствия смертельных (в прямом смысле слова) очередей к этим самым врачам.

Потому что когда люди видят кривые окна, но пишут «глянцевые» статьи, объяснять им что-то — бессмысленно.

Двое моих знакомых вернулись домой, в Москву. Один — с твердым знанием журнальной реальности. И с чувством глубокого удовлетворения относительно будущей судьбы своей Родины. Второй — из деревни Вырубово, которая, скорее всего, в ближайшие пару-тройку лет просто исчезнет с карты.

Сергей Гапонов