Президент Путин, возможно, пойдет на самую крупную за последние годы в России реформу. А именно: в стране появится Национальная гвардия - специальные войска, подчиняющиеся непосредственно президенту и защищающие страну от внутренних угроз, то есть, читай, от революции. Численность нацгвардии, возможно, составит до 400 тыс. человек, 80% из которых будут контрактниками, и их будет легко перебрасывать с места на место с помощью вертолетов и транспортной авиации.

По идее в итоге Россия станет похожей на классические латиноамериканские или ближневосточные диктатуры, вроде Сирии, где в течение многих десятков лет у выходца из низов было два варианта карьеры: либо в госкомпанию, либо в войска, охраняющие вождя. По иронии судьбы, это происходит ровно тогда, когда в Сирии эта модель дала сбой.

Создание выделенных, отличных от армии и полиции подразделений, занимающихся не защитой граждан от преступников и внешних врагов, а защитой власти от граждан, — и есть один из самых верных признаков диктатуры.

Самой знаменитой из такого рода «национальных гвардий», без сомнения, является Добровольческая милиция национальной безопасности, или тонтон-макуты, организованная на Гаити в 1959 году, после того как не доверявший армии и полиции диктатор Дювалье распустил все силовые агентства.

Правила, которыми руководствовались тонтон-макуты, были просты: полная, тотальная безнаказанность в нищей стране, рэкет, убийства, возможность делать что хочешь — в обмен на тотальный же политический террор. Папа Док был одним из немногих, кто совместил секретную полицию с секретным (вудуистским) культом, так что трудно было понять, где кончаются рэкет, убийства и исчезновения и где начинается ритуальное людоедство.

Тонтон-макуты — это, конечно, крайняя форма, но вообще по тому же принципу, например, были организованы янычары в Оттоманской империи — войско людей без корней, не имеющих опоры в других социальных слоях и преданные только султану; даже Фридрих Барбаросса, христианский государь, в личную гвардию себе набирал сарацинов.

Самое удивительное то, что подобные войска в СССР уже есть. Это внутренние войска — род войск, которого не было ни в одной стране. Войско по определению — защищает от внешнего врага. Внутреннее войско против кого должно воевать? Против собственного народа? И воевали — статус «внутренней» не мешал дивизии им. Дзержинского иметь на вооружении танки и гаубицы.

Режим Путина часто воспринимается как опирающийся на силовиков, но это не совсем верно. Режим Путина скорее издал негласный указ о вольности силовиков, как безумный Петр IIIиздал указ о вольности дворянства. Вольным силовикам позволили всё: крышевать, убивать, воровать, но вот ответной службы, как ни парадоксально, государство не требовало, полагаясь скорее на некую джентльменскую договоренность: «Мы тебе позволим воровать и убивать, а ты нам будешь разгонять демонстрации».

Когда, однако, дело дошло до горячего, выяснилось, что мародеры — плохие воины. Этой зимой московские менты открыто говорили задержанным, что, если бы не прибавка к жалованью, они вообще бы не вышли на улицы.

Оно и естественно: это только кажется, что если ты предоставишь садисту и бездарю право драть народ, то садист проникнется любовью к тому, кто дал ему право драть. Отнюдь. Он возненавидит начальство со словами: «Как?! Я работаю — а они забирают половину и катаются на мерсах?!» Майоры карповы и следователи кузнецовы вряд ли повторят ради Путина подвиг Матросова.

То же с армией: правительство Путина, полагаю, вполне сознательно не проводило решительных реформ, полагая, что первое, что сделает возрожденная армия, — это отберет у Путина власть. В результате армия в таком состоянии, что отобрать ни у кого ничего не может, но и охранить — тоже.

То же самое и с ФСБ: структура эта, во-первых, достаточно малочисленна, а во-вторых, занята в основном денежными делами. Если постоянно отвлекать людей, которые делят таможню, на то, чтобы следить за какими-то оппозиционерами, они обидятся.

Была еще, правда, попытка создать добровольных хунвейбинов — «нашистов» то бишь. Набрать в депрессивных городах Центральной России, находящихся на расстоянии ночной автобусной поездки до Москвы, отряды молодых манкуртов, которых, если что, можно напустить на взбунтовавшихся граждан. Но этой зимой выяснилось, что вся эта ликующая гопота — распил денег, и больше ничего.

Организационный выход из этого тупика один: создание новой структуры. Нацгвардии. При этом, однако, этот теоретический выход порождает массу проблем.

Проблема первая: сколько будет в ней людей? Если мало, то традиционные структуры, армия и полиция, окажутся обижены на власть. «Ах, нам не доверяют?» Если много — до 400 тысяч, то новая структура унаследует все недостатки армии.

Проблема вторая: какова будет зарплата офицеров? Тотальное развращение люмпен-силовиков при Путине задает высокую планку: майоры карповы и следователи кузнецовы привыкли тратить в год по миллиону долларов. Если платить офицерам миллион — это очень много. Если платить меньше, офицеры либо обидятся, либо развратятся.

Проблема третья: отношение граждан. Все-таки провозглашать публично, что наш главный враг — Америка, а притом создавать военные части, чтобы перебрасывать их транспортной авиацией для разгона демонстраций, — согласитесь, это слишком.

Так или иначе, в принципе подобный проект означает переход нефтегазовой экономики на замкнутый безотходный цикл. Деньги за газ и нефть поступают хозяевам России. Большая часть их воруется и уходит за рубеж. Меньшая часть уходит на содержание нацгвардии, которая вбирает в себя молодых людей, не имеющих шансов на карьеру в стагнирующей экономике, и платит им за охрану тех, кто сделал так, что у них нет шанса на карьеру, а у России — на свободу.

Лет на двенадцать такой машины точно хватит.

Юлия Латынина