Смысл семьи – в детях, в непрерывности и преемственности. Так писала я в предыдущей колонке о метаморфозах института брака. Писала как махровый консерватор, конечно. Тема получила интересное продолжение. Не то чтобы я раньше не замечала того, как странно идея продолжения в детях интерпретируется обывателем. Я, в общем, давно не удивляюсь тому, с каким искусством иные наши люди переворачивают все с ног на голову. Но тут, погрузившись вновь в семейно-социальное, углубившись в комментарии, которые писали мне в блоге после выхода статьи, я очутилась в каком-то аду. А на воротах этого ада начертано: «И на нас давали».

Для наивного читателя, больше частью молодого, не испорченного еще квартирным вопросом, поясню: «И на нас давали» – главный лозунг дележки родственниками советских квартир. «И на нас давали» – главный аргумент выросших в этих квартирах детей в имущественных спорах с родителями. «И на нас давали» – это такое заклинание, такая мантра, с помощью которых маму-пенсионерку можно отправить даже в грязную коммуналку и не испытывать угрызений совести. «И на нас давали», – говорят 35-40-летние детки, имея в виду, что в трехкомнатной квартире, полученной от государства в конце восьмидесятых, как минимум две комнаты были выделены на них, на деток, и теперь родители должны либо срочно разменять квартиру, либо выдать наследникам, не желающим дожидаться этого самого наследства, кругленькую сумму. Такая разновидность семейного рейдерства.

Если вы думаете, как думала я, что эти пещерные разборки почти ушли в прошлое и только какие-то динозавры изредка портят картину, то вы думаете так напрасно. Оказывается, все еще многие грызутся за советские площади. Людям по сорок, по пятьдесят, иным и по шестьдесят. Я на своем «Дзен»-канале чего только в комментариях не прочитала. Люди, будучи уже сами родителями взрослых детей, писали о своих стариках, что те «живут в одно рыло в трешке», признавались, что принципиально не помогают мамам-пенсионеркам с оплатой ЖКХ, осуждали близких за нежелание переехать в деревню.

Молодежь смотрит на все на это – мотает на жидкий юношеский ус. 30-летние, да уже и 20-летние тоже хотят свою долю. Им нужен, как они это называют, старт в жизни. Думаете, старт – это хорошее воспитание и образование? Как же! Старт – это студия к окончанию колледжа или университета. Не в ипотеку же двадцатилетним лезть? Ипотека – это для нелюбимых, нежеланных детей, для сирот практически. Гуманнее задушить в роддоме, чем бросить ребенка на растерзание банкам. Я не выдумываю, я пересказываю лишь то, что молвит наш глубинный народ.

Я этому народу даже вопросы задавала. «Что, – спрашивала я, – страшного в том, чтоб самостоятельно заработать себе на жилье?» И мне хором кричали, что в нынешней России это ужас как тяжело, некоторые отвечали, что это, в конце концов, просто страшно. Я взывала к логике. «А разве родителям, – уточняла я, – не тяжело, когда уже и здоровье подводит, а разве им перед самой пенсией не страшно лезть в долги?» И мне снова хором кричали, что не надо было тогда рожать! Какие-то голоса из ада.

Впрочем, еще зумеры убеждают общественность, что сами они непременно и даже с удовольствием обеспечат своих детей метрами, в отличие от своих родителей-эгоистов. Непонятно только, о каких метрах речь, если они себе заработать не в состоянии. Но говорят об этом с непоколебимой уверенностью, на Библии поклясться готовы. Нет, понятно, что это в нынешних детях-снежинках говорит травма. У нас же каждый второй теперь травмированный. А травма еще и не на такие песни способна. Травма знает: обещать не значит жениться.

А меж тем у песен этих, у всех этих кухонных злых разговоров, есть благодарные слушатели. Это нынешние подростки.

Сегодня все замерли в ожидании новой остросюжетной драмы. Она уже анонсирована и вот-вот выйдет в семейный прокат. Говорят, скоро начнут делить квартиры, «купленные на маткапитал» (в кавычках, потому что каждый здравомыслящий человек, в общем, понимает, сколько примерно метров можно купить на госсубсидию).

Я не знаю, чего ожидать в будущем от нынешних 14-летних. Мне хочется верить, что они будут лучше, добрее нас. Но я не могу не видеть и не могу не ужасаться, с какой легкостью их благословляют на подлость.

Сегодня говорят: материнский капитал – это детские деньги. Говорят, даже не чувствуя противоречия (материнский – детские). Говорят, отмахиваясь от того факта, что вообще-то сертификат не обязательно должен быть потрачен на улучшение жилищных условий, что он может быть вложен в образование детей или вовсе в пенсию матери. Говорят, деньги маткапитала родители обязаны в будущем вернуть детям. Вернуть! Точно родители у детей занимали.

Идеологи неоплатного родительского долга никак не могут понять одной простой вещи. Материнские капиталы, семейные льготы, пособия – это поддержка не детства, а родительства. И это не дар, а что-то вроде премии, стимулирующей надбавки. Это часть денег, выведенная из обращения на рынке труда. Но вывели их тоже в пользу трудящихся.

Логика такая: работающий человек, воспитывающий детей, зарабатывает столько же, сколько и бездетный, а расходов и потребностей у него больше, времени на отдых и восстановление меньше – его нужно поддержать, чтоб он не свалился без сил (не потому, что если он свалится, то тем причинит убытки, а потому, что его очень уж жалко). Про неработающих говорить не будем: быть родителем и при этом не работать, но покупать пусть и с помощью маткапиталов квартиры – это что-то из области фантастики. К тому же воспитание детей – тоже труд (маргиналов в расчет не берем).

Советские метры, к слову, имеют ту же экономическую природу. Такова особенность советской системы распределения благ: при формировании зарплаты просто не учитывались траты на медицину, образование, жилье – все это выделялось в натуре (нет, не всем поровну и не всем сразу, у государства были свои приоритеты). Сейчас мы и вовсе живем при каком-то жутком гибридном устройстве: с одной стороны, у нас капитализм, причем местами даже не дикий, а пещерный (да здравствует гиг-экономика), а с другой – государство все еще играет в социализм. Но не стоит обольщаться, в социализм наше государство играет точно в наперстки. То есть в выигрыше всегда только оно само и его подельни... (зачеркнуто) партнеры: например, банки и застройщики.

Как это работает? Государство не повышает ни МРОТ, ни прожиточный минимум, не наводит порядок на рынке труда, не защищает работника от злоупотреблений работодателей, зато оно печатает сертификаты якобы в поддержку семей. Потом, правда, выясняется, что использовать эти сертификаты можно только каким-нибудь очень неудобным способом, а проще всего почему-то при погашении ипотеки. И вот люди несут эти бумажки в банки. И что? Банки заработали, застройщики – тоже (цены на недвижимость постоянно растут), а обладатели сертификатов на полмиллиона «подаренных» государством денег получили на три миллиона процентов. И в обмен на всю эту радость человек еще и обязуется выделить доли – то есть, по сути, действительно обеспечить метрами своих детей. Ну, великолепная же схема! Все ж нельзя обвинить власть в отсутствии изобретательности.

Как бы все развивалось, если бы не было никаких сертификатов? Чтоб вместо них – достойные зарплаты? Люди могли бы часть этой зарплаты откладывать на покупку жилья. Рынок недвижимости без искусственной стимуляции в виде субсидий и льгот, скорее всего, оставался бы довольно стабильным: и люди реально могли бы выбирать, что им удобнее – копить лет пять или покупать квартиры в рассрочку под небольшой процент. И детям не нужно было бы выделять доли. И никто бы и слова не сказал. Родители всегда могли бы ответить детям: мы заработали сами, и вы тоже справитесь.

Интересно то, что сегодня идеологи возвращения маткапитала детям в виде недвижимости тоже говорят, что родители избавлены от долга перед детьми только при условии, что полностью купили жилье на свои, без господдержки. Но господдержка – это те же свои, просто позаимствованные государством у работающих же людей, позаимствованные как бы на общие нужды. Я ведь говорю – шулерство.

Да ведь и если говорить о поддержке не родительства, а именно детства, тут ведь тоже не обходится без хитрых подмен. Да, родители должны детям. Но только до тех пор, пока они дети, то есть пока они не самостоятельны, пока они не могут нести за себя ответственность. Но дети вырастают. Дети перестают быть детьми. Дети сами становятся родителями. Дети сами переходят в разряд должников. Круг замыкается.

А нынешним 14-летним уже совсем скоро предстоит сделать выбор, на чьей они стороне. На стороне тех, для кого семья – пустой звук, а взаимоотношения поколении сводится к подсчету, кто кому сколько должен, или на стороне людей, давших жизнь, потерявших, ради этой жизни, здоровье, но которые, конечно, по возможности все равно всегда сами поддержат и помогут. И не только по возможности, но и вопреки ей.

Марина Ярдаева Журналист, педагог