В последние дни представители России и Польши регулярно обмениваются взаимными упреками. Польский премьер Дональд Туск сообщил, что Москва не передает Варшаве все документы о расследовании катастрофы польского Ту-154 под Смоленском 10 апреля 2010 г. МИД Польши официально высказал недовольство заменой мемориальной доски на месте гибели президента Леха Качиньского и его 95 спутников. Отечественные чиновники отвечают контрвыпадами о неисполнительности и несанкционированных действиях польской стороны.

Многие опасаются, что объединяющий импульс общей скорби по расстрелянным в Катыни в апреле 1940 г. польским офицерам и погибшей год назад правительственной делегации иссяк, а полемика сторон означает неудачу примирения Москвы и Варшавы. Скорее можно говорить о неизбежном замедлении перезагрузки российско-польских отношений, начавшейся, к слову, не в день гибели Леха Качиньского, а 7 апреля, когда Владимир Путин встал на колени перед памятником убитым в Катыни. Года усилий (пусть и энергичных) первых лиц обеих стран слишком мало, чтобы ликвидировать многолетнее (или даже многовековое) взаимное недоверие между народами и правительствами. Сделано между тем немало. Публикация документов Политбюро ЦК КПСС и НКВД о расстреле польских пленных на официальном сайте Росархива и слова первых лиц о событиях 70-летней давности повлияли на отношение россиян к этой трагедии. По данным «Левада-центра», в марте 2010 г. больше половины россиян не слышали о Катыни. Из знавших 60% считали, что поляков расстреляли нацисты. Не исключено, что многие путали Катынь с уничтоженной нацистами белорусской Хатынью. Но уже к концу апреля опубликованные документы прочитало более 4 млн пользователей, о событиях знало 74% опрошенных, большинство считало виновными в катынском расстреле НКВД, нацистов — 26%.

Тысячи горожан пришли вчера возложить цветы к польским представительствам в России — это все-таки свидетельство общей скорби. Другое дело, что в обеих странах найдется немало желающих жить в мире собственных предубеждений и поддерживать вражду и недоверие к соседям в политических целях. Вопрос в готовности государств и народов выдерживать стратегическую линию сближения, несмотря на неизбежные сбои.