На прошлой неделе в Госдуме случилось событие, которое широкая публика не заметила: депутаты проголосовали за то, чтобы прекратить работу над законопроектом “Об обязательных профессиональных пенсионных системах в РФ”.

А жаль, что не заметила, потому что в истории жизни и смерти этого документа, как в капле воды, проявилась суть социальной политики последнего десятилетия.

Законопроект был внесен в парламент еще весной 2002 года и являлся одной из составных частей т.н. зурабовской пенсионной реформы. В пояснительной записке говорилось: досрочная пенсия, на 10 или 5 лет раньше обычного возраста, устанавливается “каждому четвертому” работнику, а каждый третий из этих четвертых “занят в нормальных условиях труда” и получает льготу лишь в силу “формального отнесения соответствующих профессий и должностей к спискам, дающим право на досрочную пенсию”. О списках и перечнях — ниже, пока же отметим: дополнительных отчислений в Пенсионный фонд хозяева предприятий, где трудились “досрочники”, не делают. А это значит, что по 5—10 лет досрочные пенсии выплачиваются Пенсионным фондом за счет общих средств, что приводит “к снижению общего уровня пенсионного обеспечения и использованию средств пенсионной системы на компенсацию неблагоприятных условий труда, ответственность за которые должен нести работодатель”.

Предлагалось по образцу западных стран создать специальные профессиональные пенсионные системы, куда хозяева шахт, рудников, портов и прочих “полезных для здоровья” мест будут отчислять процента по 2 от фонда зарплаты целевым образом. И пока мужчина не достигнет 60 лет, а женщина — 55, пенсии им будут платить из этой копилки.

Разве не справедливо? К тому же подобный подход к делу должен был простимулировать работодателей к модернизации производства и сокращению рабочих мест с опасными для здоровья условиями труда.

Но пройдя первое чтение в том же 2002 году, законопроект “завис” в думском Комитете по финансовому рынку. Причем “завис” капитально. Депутаты сняли с себя всякую ответственность за решение проблемы хитрым маневром — предложили правительству представить поправки ко второму чтению, которые позволили бы и рыбку съесть, и ног не замочить: и профессиональные пенсионные системы создать, и бизнес не сильно обидеть. Цель была поставлена такая: введение особых взносов на “досрочников” не должно привести к повышению налогового бремени для хозяев вредных производств.

Правительство с задачей не справилось. За 9 (ДЕВЯТЬ) лет из Госдумы 7 раз посылались обращения в Белый дом — “определитесь, пожалуйста!”. Премьеры, вице-премьеры и даже президенты сменяли друг друга. Дефицит Пенсионного фонда рос и рос. Досрочно на отдых выходил уже не каждый четвертый, а каждый третий пенсионер. 31%, по данным Минздравсоцразвития...

Но ответ из Белого дома так и не поступил.

А законопроект теперь “убит” окончательно. Мол, с момента его внесения зурабовская реформа приказала долго жить, многие положения документа “во многом не согласуются с нормами действующего законодательства”, говорится в “свидетельстве о смерти”, выписанном профильным комитетом. И сейчас даже говорить страшно о каком-то дополнительном взносе на часть работодателей, потому что с 1 января 2011 года страховые взносы и так резко выросли, до 34%, и власти голову сломали, думая, как их снизить! К тому же дополнительная нагрузка “может негативно сказаться не только на конкурентоспособности предприятий, но и на уровне оплаты труда работников и их занятости”.

Последняя формула гениальна. Вы поймете почему: достаточно сопоставить несколько фактов.

Факт 1. Перечень профессий, специальностей и должностей, которые дают право на раннюю пенсию (50 страниц текста), содержится в Постановлении кабинета министров СССР от 26 января 1991 года. Оно до сих пор действует — с некоторыми незначительными уточнениями. Это значит, что тотальной повторной экспертизы рабочих мест с тех пор не проводилось.

Факт 2. В списке №1 постановления — перечень особо вредных и особо опасных производств, которые дают право на пенсию в 50 лет мужчинам и в 45 лет — женщинам. Горные работы, рудоподготовка, черная и цветная металлургия, коксовое и коксохимическое производство, переработка нефти и газа, производство строительных материалов, в том числе цемента, стекла, медицинских препаратов, транспорт (воздушный и морской в первую очередь) и т.д. и т.п.

Факт 3. В топ-списке российских миллиардеров журнала “Форбс” сейчас 101 фамилия. Составители этого специфического рейтинга вкратце указывают на источники исключительного благосостояния наших т.н. олигархов. По странному стечению обстоятельств не менее половины всего списка и 16 из 20 первых самых-самых-самых сделали деньги и продолжают их делать как раз на особо вредных производствах. Нефть, уголь, металлургия черная и цветная, металлопрокат, фармацевтика, удобрения, порты, аэропорты...

Если уровень конкурентоспособности их предприятий такой низкий, то почему капиталы такие большие?

Равноудаленные олигархи — один из краеугольных камней системы. А своих обижать — себе дороже.

P.S. Сейчас чиновники из Минздравсоцразвития говорят о таком варианте решения проблемы, как выведение “досрочников” из пенсионной системы в страховую: пусть хозяин страхует их на случай потери трудоспособности в результате профессиональных заболеваний. Но почему-то кажется, что до выборов изменений ждать не стоит, даже если дефицит Пенсионного фонда станет подобен зияющей пропасти.