Ценности поколения, сформировавшегося в нулевые годы в России, приведут к более медленному экономическому росту по сравнению с развитыми странами. О следующем поколении россиян мы пока знаем не так много. Но мы уже можем судить об уровне преступности среди несовершеннолетних.

По данным статистического сборника «Дети в России — 2009», издаваемого UNICEF и Росстатом, в 2008 г. было зарегистрировано 116 090 преступлений, совершенных несовершеннолетними (в возрасте от 14 до 18 лет) или при их участии; это составило 6,8% от общего числа преступлений. Из них 36 336 преступлений были тяжкими или особо тяжкими. Несовершеннолетними было совершено 795 убийств или покушений на убийство, 3600 разбоев, 60 766 краж. Правоохранительными органами выявлено 107 890 несовершеннолетних, совершивших преступления (8,6% от общего числа лиц, совершивших преступления). По данным Федеральной службы исполнения наказаний на конец 2008 г., в местах лишения свободы (воспитательных колониях, сизо и тюрьмах) содержалось почти 13 000 несовершеннолетних. На первый взгляд эти цифры лучше, чем в 2000 г., — тогда несовершеннолетние составляли 10,2% от общего числа лиц, совершивших преступление. Но надо учесть, что в силу демографических факторов поколение сегодняшних несовершеннолетних на 20% меньше.

У преступности среди несовершеннолетних есть много причин, но экономисты особо выделяют зависимость преступности от уровня образования. Повышение уровня образования в первую очередь влияет на уровень доходов — как настоящих, так и, что особенно важно, будущих. Более высокий уровень легального дохода уменьшает привлекательность криминальных заработков, например доходов от краж или разбоя. Кроме того, увеличивается и упущенная выгода от неполученных будущих доходов во время нахождения в местах лишения свободы. Особенно значительна упущенная выгода от долгосрочных сроков заключения, например за убийство. Кроме того, образование имеет и непрямое влияние на потенциальный уровень преступности. Школа воспитывает ценности, уменьшающие вероятность того, что подросток станет преступником. Да и сам факт нахождения в школе уменьшает количество времени, которое остается на совершение или подготовку преступления.

Теоретические аргументы вполне согласуются с данными. Например, в США две трети заключенных не имеют полного среднего образования. Но сама по себе отрицательная корреляция между уровнем преступности и образования не означает, что образование приводит к снижению преступности. Вполне возможна обратная причинно-следственная связь: подростки, планирующие стать преступниками, решают не получать среднего образования.

«Лабораторный эксперимент» по измерению влияния образования на преступность мог бы быть построен примерно так. Группу одинаковых по характеристикам старшеклассников случайным образом делят надвое. Расходы на образование одной группы увеличиваются. Вторая же группа остается контрольной, и расходы на образование в ней остаются прежними. Исследователь может затем оценить, привело ли увеличение расходов на образование первой группы к снижению преступности по сравнению с контрольной группой. Проблема, конечно же, в том, что в реальной жизни такие эксперименты ставить нельзя. Поэтому экономисты используют так называемые натурные эксперименты.

В своих недавних статьях Ланс Лохнер из Университета Западного Онтарио и Энрико Моретти из университета Беркли изучили изменения в законах различных штатов США в 1960-1990 гг., по которым некоторые штаты увеличили продолжительность обязательного среднего образования. Эти изменения не были связаны с уровнем преступности. Другими словами, штаты, в которых изменились законы, были подвергнуты «эксперименту» по увеличению длительности образования. А штаты, в которых законы не изменились, стали «контрольной группой».

Лохнер и Моретти показали, что увеличение длительности обязательного образования в средней школе на один год приводит к уменьшению вероятности заключения подростков в местах лишения свободы в среднем на 12%. Количество арестов снижается на 11%. Количество убийств и разбоев уменьшается на 20-30%, угонов — на 13-20%, поджогов — на 8-13%, краж — на 6% (правда, количество изнасилований увеличивается на 12%).

Авторы также посчитали доход на вложение денег в образование как средство борьбы с преступностью. Доллар, вложенный в увеличение числа подростков, получивших полное среднее образование, приносит обществу $3,3 дохода от уменьшения потерь от преступлений в течение жизни. Стивен Левитт, профессор Чикагского университета и автор бестселлера «Фрикономика», оценил влияние увеличения численности полиции на уровень преступности в различных городах и штатах США (опять-таки используя «натурный эксперимент»). По его данным, доллар, вложенный в увеличение числа полицейских, приносит $2,5 дохода от уменьшения потерь от преступности. То есть с точки зрения борьбы с преступностью американскому обществу более выгодно дополнительное вложение ресурсов в среднее образование, чем в правоохранительные органы.

Эти результаты скорее поддерживают тех участников дискуссии о ювенальной юстиции в России, которые считают, что необходимо перенять европейский и мировой опыт, где создана особая система правосудия с более мягкими наказаниями, фокусом на перевоспитание и образование, с увеличением прав несовершеннолетних, введением уполномоченных по правам и делам детей с широким кругом влияния на семьи. Их оппоненты полагают, что введение такой системы ювенальной юстиции приведет к росту числа преступлений среди несовершеннолетних, а дети будут изыматься из семей по доносам самих детей или по решению государственных органов. Безусловно, на уровень преступности среди несовершеннолетних влияют не только образование и состояние правоохранительных органов. Но исследования американского опыта показывают, что одной из самых действенных мер снижения как преступности среди несовершеннолетних, так и будущей преступности являются инвестиции в образование. Они уменьшают стимулы к совершению преступлений не только в подростковом возрасте, но и во всю последующую жизнь. Мягкие меры борьбы приносят значительно более высокий долгосрочный доход для общества, чем жесткие.

Сергей Гуриев, Олег Цывинский