Но митинг-концерт на Пушкинской было слышно и в Белом доме, и на Старой площади. Неполитическая оппозиция испугала власти даже сильнее, чем несогласные.

АРТЕМИЙ ТРОИЦКИЙ: Нулевые кончились.

Ситуация имеет все шансы зацепить немереные массы нашего народа. Все началось с того, что Юрий Шевчук познакомился с Женей Чириковой, и они решили вместе что-то замутить. Потом к этой истории с одной стороны пристроился я, как большой друг не только зеленого друга, но и друзей зеленого змия, то есть музыкантов, с другой - движение «Солидарность». С какого переулка они заехали, я не знаю, но думаю, что из Химкинского леса, где некоторое время уже действовали. В этой связке Женя Чирикова обеспечивала знамя, я - музыкальные таланты, а «Солидарность» - административную и техническую поддержку, поскольку ни Шевчук, ни активисты-экологи не в курсе того, как получаются разрешения на митинги, подписываются согласования, в какие коридоры надо ходить, с кем и как разговаривать. Изначально речь шла о том, чтобы провести этот концерт в центральном парке Химок, и эта идея мне очень нравилась. Но, по словам тех, кто общался с химкинской администрацией, она повела себя крайне мутно. У ребят возникло ощущение, что даже если эта администрация даст разрешение, то за день или час до концерта она вполне может сказать: вскрылись новые обстоятельства, концерта не будет. Поэтому возникла Москва. В Москве предложили на выбор несколько мест, из которых лучшим была Пушкинская площадь, место намоленное, духовитое. У меня есть копия бумаги с разрешением на митинг.

Дальше начинается хитрая история. Я специально спросил у людей из «Солидарности», используют ли они звукоусиливающую аппаратуру на митингах. Они сказали: «Конечно». Все митинги обставлены микрофонами, колонками. Когда выступают барды, то все слышно. Прекрасно. Были люди, настаивавшие на том, чтобы сделать полноценный рок-концерт. Я с самого начала был против, на мой взгляд, Пушкинская площадь для этого не самое приспособленное место. Большую сцену там не поставишь, да и вломить звуком в центре Москвы было бы избыточным. Я был за то, чтобы концерт был тихим, но с нормальным звукоусилением. Сомнений в том, что власти дадут поставить несколько микрофонов и усилителей, не было, поскольку это обычная практика для митингов.

Сюрпризы начались в день концерта. Сначала замели двух учредителей митинга из трех, а именно Шнейдера и Пономарева. Потом милиция оцепила всю площадь, установила металлоискатели и не пустила на площадь никаких музыкальных инструментов, микрофонов, ничего, нужного для концерта. Позиция у властей здесь лукавая, иезуитская. Они говорят: не было разрешения на концерт, и я готов признать это аргументом. Но мы и не собирались устанавливать концертную аппаратуру. У нас была аппаратура, предназначенная для того, чтобы озвучить митинг, который был разрешен. Но и ее не пропустили. Пропустили одну «Газель» без аппаратуры, из которой была сделана сцена. Еще четыре, с микрофонами и колонками, выследили, у водителей отобрали права и отправили на штрафстоянки. А ровно в 8 часов отпустили. Ясно, что было дано указание: не допустить выступления музыкантов. И не думаю, что оно было дано на московском уровне. Подозреваю, что оно шло из Белого дома или со Старой площади.

Почему решение было принято и жестко проведено в жизнь, я не знаю, но к моменту начала концерта он был организационно обезглавлен и технически подрублен под корень, как деревце в Химкинском лесу. У нас в руках оказались лишь мегафоны, да и то не сначала. Конечно, мы могли бы оказаться хитрее, но ни я, ни Шевчук организацией митингов никогда не занимались. И боданий с властями в своей творческой жизни не практиковали. Если бы я знал, что так получится, мы бы принесли мощные, хорошо заряженные микрофоны или устроили это дело еще более хитрым способом. Как говорится, на хитрую жопу и х… с винтом. Но мы были беспечны, наивны и неподготовлены к такому повороту событий. По самому худшему нашему сценарию получалось, что милиция не даст нам смонтировать сцену заранее. На этот случай план был таков: нам дают отмашку, в это время начинают выступать ораторы, а рабочие монтируют сцену и устанавливают аппаратуру, с тем чтобы к 6 часам начать концерт. Но такого расклада, что музыкантов с инструментами не пустят на площадь, мы не представляли в худших кошмарах. Человеку, который привез баян из Питера, было приказано сдать его в камеру хранения, будто Пушкинская площадь - это площадь Трех вокзалов. В конце концов мне удалось убедить охрану и пронести баян. Кстати, милиция и омоновцы вели себя корректно, у меня было ощущение, что если они и не сочувствуют событию, то не испытывают явного остервенения, которое я почувствовал, оказавшись на Триумфальной площади 31-го числа. Наверное, это связано с тем, что тысячи человек, пришедших на площадь, были настроены крайне миролюбиво. Милиционеры, если они не какие-нибудь отморозки, всегда чувствуют, когда к ним относятся нормально, а когда люди их заведомо, с полуоборота ненавидят.

Если говорить о причинах такого оборота событий, то, по одной теории, дело в Шевчуке, который после известного эпизода под названием «Поэт и царь», стал наряду с Ходорковским, Саакашвили фетиш-врагом для В.В. Путина. Не думаю, что эта теория справедлива. Тут что-то другое. Власти уже привыкли иметь дело с традиционной оппозицией, непримиримой и неудержимой. Они прекрасно знают, что на уме у Лимонова, Алексеевой, как они себя поведут, чего хотят. И они точно знают, что людей этих мало, что народные массы их не поддерживают, считают кучкой неудачников и городских сумасшедших. Эта ситуация власть устраивает, поскольку иметь дело с такой оппозицией просто. Она сама загнала себя в гетто и шансов выбраться из этого гетто не имеет. А в данном случае власти столкнулись с чем-то им неведомым. Известные, публичные, успешные, почти гламурные люди делают что-то такое, что делать им не очень положено. Для власти страшно, если сегодня выступит одна рок-звезда, завтра другая, а там, глядишь, и вся элита покатится в сторону от государственной кормушки. Кроме того, они понимают, что у Юрия Шевчука популярность в народе на порядки выше, чем у всей оппозиции, вместе взятой. Здесь ситуация имеет все шансы выйти из-под контроля и зацепить не группку обычных подозреваемых внутри Садового кольца, а немереные массы нашего народа. Поэтому ее желание - задавить это движение в зародыше, пока оно не пошло в рост. Намерение, по-моему, бесперспективное. Когда я выступал на Пушкинской, то вспомнил анекдот времен 60-летия революции: «Николая II посмертно представили к ордену Октябрьской Революции за создание в стране революционной ситуации». Народ долго смеялся.

Наши власти абсолютно во всем бездарны, вороваты и в результате непопулярны, от чего раздражительны. При этом взять и накинуть узду и придавить все и всех окончательно они не могут, поскольку разрываются между желанием удержаться у власти любыми способами и необходимостью иметь цивилизованное, приемлемое для Запада выражение лица. Это раздвоение ограничивает их возможности для маневра. Они не будут арестовывать Шевчука, понимая, что за него встанут миллионы. Меня арестовать можно, но опять-таки нет резона, поскольку за меня встанет международная музыкальная общественность, включая моих приятелей из группы «U2», лидер которой сегодня встречается с Медведевым. Не останется в стороне и журналистское сообщество. На самом деле мы, оппозиция неполитическая, полезные люди. Мы стремимся к диалогу с властью, а не к лобовой конфронтации. Нам власть не нужна, и деньги тоже. Нам нужно, чтобы государство уважало нас и свои законы.

Мне, например, экологические проблемы важнее, чем проблемы политики. Экологическая поляна - это то место, где можно найти общий язык, поскольку все хотят жить, дышать и плавать в чистой воде. И власти придется договариваться. Альтернатива - растущее напряжение в обществе, недовольство народа и стремительное перетекание масс из обожаемой начальниками сонной апатии в активное состояние. То, что и происходит сейчас в музыкальном сообществе. Оно оживилось, в первую очередь потому, что возникла другая бытийная ситуация. С появлением интернета госмонополия на массовое тиражирование музыки исчезла. Если раньше музыканты зависели от государства, от радио- и телеэфиров, то теперь все эти помойные каналы, подыхающие FM-радиостанции мало кому нужны. Выросло новое поколение, которое само решает, как строить свою музыкальную карьеру. За молодыми оживились и деды музыкальные, активисты 80-х. Шевчук не один. Вернулся из Америки Вася Шумов, восстал из склепа Миша Борзыкин, и, я уверен, это только начало. Нулевые кончились. Для такой власти, как наша, главный враг не наша оппозиция, не низкие цены на нефть, а интернет. То, что дает возможность в умственной жизни не зависеть от внушений сверху. Власть с интернетом никогда не справится - и значит, не справится со свободой.

МИХАИЛ БОРЗЫКИН: Для власти без разницы, эколог ты или музыкант

О концерте

Концерт, каким его планировали, конечно, не удался. Виноваты в этом власти Москвы и ГУВД, проявившие ну просто изуверскую хитрость, мешая организаторам. Заблокировавшие Пушкинскую площадь со всех удобных сторон. До последнего момента не было понятно: можно ли привозить свою аппаратуру. Для нас это было серьезной нервотрепкой. Машину с инструментами мы все-таки привезли, но протиснуться сколько-нибудь близко нам не разрешили. Я не смог пройти за ограждения вместе с Троицким и Шевчуком, которых сопровождали примерно 20 телекамер, добирался до «сцены» в очередях к металлоискателям примерно час. Этот первый час был для организаторов очень трудным. Не было слышно ничего, а народу собралось примерно 3 тысячи человек. И тут на помощь пришел Юрий Шевчук.

О Шевчуке

Юра Шевчук молодец. Он принял на себя первый, самый сложный удар «народной любви». Без микрофона стал играть свои песни. Не было слышно и за 10 метров, но люди начали подпевать - и что происходит, становилось понятно всем. Потихоньку люди стали оживляться. В таких условиях петь свои песни мы не смогли. И перед моими ребятами было очень неудобно: репетировали, отладили программу, привезли все - и в итоге не выступили. Но я думаю, нас не очень поняли бы. Я подпевал Юре Шевчуку песню «Когда закончится нефть». Было видно, как он устал.

О провокациях

На самом концерте были «внезапные провокаторы» - нашисты, что-то выкрикивали из толпы. Был один ДПНИшник, который хотел что-то задвинуть с трибуны, но его вовремя оттуда стащили. Но мы к этому были готовы. Для нас провокации начались еще на подступах к Пушкинской. Мотоциклисты в черных шлемах на светофоре попытались металлическими прутьями проколоть колеса у машины с нашей аппаратурой.

Об участниках

Выступали коллективы из разных социальных слоев. Даже гламур в виде Кати Гордон подтянулся, и это хорошо. Больше людей будут заняты в общем деле. Она предложила даже совместно песню исполнить - но я пока к этому не готов. Скляр обещал выступить и привезти с собой Галанина. Не получилось. Но и то, что обещал, что публично в YouTube агитировал за концерт, - хорошо. Пусть просыпаются даже самые асоциальные наши звезды, которые, кроме концертов, нигде не светятся.

О зеваках с мигалками

Особенный сюр всему действу придавали подъезжавшие к «Пушке» машины с мигалками. Из них вылезали биороботы с золотыми мобильниками и туда что-то рассказывали. Видимо, они хотели посмотреть, НАСКОЛЬКО они унизили людей.

О действиях власти

Очень унизительно был организован вход на концерт. Узко, долго, с отпиранием музыкальных инструментов… ОМОНа нагнали много, а вокруг площади нам встретились и люди с собаками, и даже бронетранспортер. И только это мешало провести аналогию с очередями в Советском Союзе. Особой жестокости среди сотрудников ОМОНа я не видел. Но в принципе вся организация «порядка» на митинге-концерте выглядела как провокация.

О метафоре митинга

Я был на всех Маршах несогласных в Петербурге. Так вот, этот экологический митинг-концерт собрал намного больше людей. Почему? Почему и Артем Троицкий, когда микрофон все-таки появился, все время говорил со сцены, что это не политический, а экологический митинг? Думаю, людям важнее вот этот образ Химкинского леса, который касается каждого. Важнее, чем политическое требование. Каждый видит за всей этой историей в Химкинском лесу какую-то свою неудовлетворенность тем, что происходит. На личном уровне. Это важно. Но и другое стало понятно. Теперь экологии без политики не бывает. Надеюсь, больше этого инфантильного бреда уважаемых людей я на эту тему не услышу. Для власти эколог ты или музыкальный фанат - без разницы. Ты быдло, и это на Пушкинской почувствовали все.

Что получилось

Чем оказался полезен концерт? Он не состоялся с организационной точки зрения, но в эмоциональном смысле удался абсолютно. Хорошо бы, идея вот таких концертов в будущем вылилась в фестиваль. А услышали ли нас власти? Да. И мы их. Совершенно нагло своими действиями они показали, что им плевать не только на нас и на нашу позицию - но и на иностранцев, которых в воскресенье было очень много на площади. Кремлю все равно, что о нем говорят.

О дискредитации Шевчука

После концерта в очередной раз на него полилась грязь: Шевчук пиарится, рвет на себе тельняшку. Но очень точно сам Юра ответил своим врагам: «Лучше рвать тельняшку, чем задницу». Да, ему неприятно, но тот позитив, те отклики, которые он получает от своих друзей, намного круче всей этой ерунды. В истории с «молодогвардейцами», которые закинули в Сеть пошлую поделку про Шевчука, надергав из старых интервью музыкантов якобы обидные для него слова, нет ничего интересного.

ЮРИЙ ШЕВЧУК: Даже Пушкин повеселел

Будем честны. Милиция сделала свое дело хорошо - сумела не пустить музыкантов на Пушкинскую, сорвала концерт, как было приказано.

Мы сделали свое дело не очень хорошо - не сумели пронести аппаратуру, не смогли быть услышанными всеми, кто пришел нас услышать. Но люди умные, даже если не все всё расслышали, то все поняли, что мы хотели сказать. Химкинский лес живет в каждом из нас, в каждой душе. У каждого из нас есть выбор - вырубить этот лес из своей души или холить и лелеять там эту красоту. Знаю, и среди музыкантов не меньше козлов, чем среди милиционеров. Я не политик, я за то, чтобы люди могли разговаривать друг с другом, отстаивать свои ценности. Власти надо бояться не нас, а жополизов, которые сидят в ее коридорах, считаются ее друзьями и обворовывают народ. Но наша родина другая, она такая, какой была во время пожаров, когда все сострадали и помогали друг другу. Мы сорвали глотки, крича об этом. И не зря. Было весело, и даже Пушкин повеселел.

ЕВГЕНИЯ ЧИРИКОВА: Это было здорово! Теперь идем к Медведеву…

Я счастлива. Я только что приехала из Франции, с экологического конгресса, и мне было обидно, что там меня встречали 2 тысячи человек, а дома не удавалось собрать столько неравнодушных. И вот - удалось.

Лично для меня это был день, когда я прикоснулась к гению. Я буду внукам рассказывать, как держалась за стремянку Шевчука, с которой он пел свою «Родину».

Реальные силы уже привлечены - это простые люди, в том числе пришедшие на воскресный митинг. Главное, что Химкинский лес стал метафорой, - это главное. Процесс сопротивления чиновничьему беспределу, когда у людей отнимают их образ жизни, уже запущен, и его не контролирую ни я, ни кто-либо другой. Процесс консолидации людей начался, скоро поднимут голову новые объединения. Я надеюсь, появятся и новые политики.

Во Франции на экологическом конгрессе выступали докладчики из четырех стран, где к экологам относятся особенно бесчеловечно. Это Эквадор, Колумбия, Руанда и Россия. Вот в какой компании мы находимся! Теперь европейская партия «зеленых» будет обращаться к Медведеву.

- Сначала власти были настроены лояльно, а потом поставили митинг на грань срыва. Почему?

- Потому что испугались. Политической мудрости у них нет, а увидев, сколько народу собралось, они просто струсили. Шевчука-то они пропустили, зато остальной состав ДДТ и некоторые другие группы не смогли попасть на площадь. Как сказал Троицкий, из-за их противодействия митинг из экологического превратился в политический. Вот так власть своими руками делает из обычных людей революционеров!

Завтра в 15.00 состоится логическое завершение воскресной акции - мы передадим президенту Медведеву подписанные участниками митинга открытки с просьбой рассмотреть альтернативные варианты прокладки трассы. В воскресенье мы кричали об этом на площади, но вдруг он не услышал?

Источник - НОВАЯ ГАЗЕТА - Ольга Тимофеева, Наталия Зотова, Анна Артемьева