Лоббирование в Брюсселе - это отрасль с оборотом в миллиард евро.

Вдоль безликих каньонов двух главных магистралей «европейского квартала» Брюсселя, Луа и Бейяр, и соединяющих их улиц в радиусе километра от Европейской комиссии, Совета ЕС и Европарламента каждый офисный блок - это конторы транснациональных корпораций.

Рядом - дипмиссии при ЕС, представительства регионов (Баварии, Квебека и сотен других), штаб-квартиры и филиалы международных неправительственных организаций. Они составляют главное лобби при институтах ЕС. Здесь же тысячи менее крупных компаний, филиалов банков, юридических и консалтинговых фирм, торговых ассоциаций.

Все они влияют в той или иной мере на разработку и принятие законов и правил ЕС, единого рынка с полумиллиардом потребителей.

Лоббирование в Брюсселе - это отрасль с оборотом в миллиард евро.

По данным Обсерватории корпоративной Европы, которая следит за прозрачностью системы лоббирования, в этом бизнесе в «столице ЕС» занято около 30 тысяч человек, что примерно равно численности здешних еврочиновников. Это вторая лоббистская армия после вашингтонской.

Лоббистам в Брюсселе с 2008 года настоятельно предложено записываться в «реестр прозрачности». Но запись не обязательна, и многие стараются вести дела не транспарентно, как это диктуют европейские правила, а по старинке, конфиденциально, без широкой огласки.

Мне как члену совета Ассоциации международной прессы в Брюсселе, причастному к аккредитации, приходится сталкиваться с попытками лоббистов «косить под прессу». Журналистская аккредитация дает доступ в учреждения ЕС, и ею пытаются воспользоваться «внештатные», начинающие лоббисты. Ведь, если повезет, эта работа куда прибыльнее журналистики. Такой путь запрещен. Какие-то досье псевдожурналистов отсеиваем сразу, но какие-то проходят, потому что формально безупречны.

Бывшая коллега, заручившись письмом руководства российского СМИ, получила аккредитацию, чтобы быть вхожей в европейские кулуары и пробивать интересы своих новых спонсоров...

Как происходит неформальное лоббирование, можно увидеть вечером в коридорах и холлах Европарламента. Там всегда множество презентаций, коктейлей, выставок. За шампанским можно пообщаться накоротке с евродепутатом или еврочиновником, договориться о предметной встрече в рабочее время.

Обычное место — бар «Микки-Маус» на третьем этаже, прозванный так из-за размера стульев...

Европарламент — это место не только для дискуссий, но и для проталкивания корпоративных интересов.

В свою очередь, многие депутаты используют инсайдерские знания для трудоустройства на прибыльные места лоббистов после окончания своего мандата.

Бывший британский коллега Питер Гилфорд в 90-е из журналистики ушел пресс-секретарем к еврокомиссару по торговле сэру Леону Бриттену, а отслужив, основал свое PR-агентство Gplus, которое за российские бюджетные деньги создавало в европейских учреждениях «благоприятный образ России», лоббировало ее интересы.

Лоббисты объясняют предмет озабоченности спонсоров, предлагаемую идею, подсовывают «письменную позицию» и выставляют предложение по законодательству. Конечно, решение за депутатом или чиновником (решение пустить это вверх по инстанциям). Но много примеров, когда лоббист оказывается «главнее».

От регулирования тарифов мобильной связи на территории ЕС до серьезных национальных интересов — теневые агитаторы влияют на принятие 75% союзных законов.

Лоббирование в Европе становится все более узаконенной и регламентированной сферой деятельности. Брюссель хочет покончить с теневой стороной лоббирования, сделать его прозрачным.

Первый заместитель председателя Еврокомиссии Франс Тиммерманс обещал сделать обязательной запись лоббистских групп в «реестр прозрачности». В нем уже почти восемь тысяч имен и названий. Обязательная регистрация с указанием спонсоров и предмета лоббирования должна, по мнению Брюсселя, установить справедливый баланс между богатыми корпорациями и представляющими общественный интерес неправительственными организациями, гражданским обществом.

Пока до этого далеко. Брюссельский офис международной организации «Транспаренси интернэшнл» сообщил, что три четверти из 4318 зарегистрированных за полгода встреч — это встречи представителей крупных компаний, как Google, и лоббистских групп, как BusinessEurope (формальный аналог нашего РСПП).

«Есть устойчивая связь между количеством затрачиваемых денег и числом встреч, которые вы можете получить с ответственными европейскими чиновниками», — отметил в одном из своих заявлений представитель «Транспаренси Интернэшнл» Дэниэл Фрейнд.

Компании с большим бюджетом для лоббирования и интересами в сферах энергетики, финансов и цифровой экономики получают гораздо больший доступ к институтам ЕС, чем организации гражданского общества. Здесь энергетика — больное место.

Google и General Electric, которые входят в первую десятку лоббистов по числу заявленных встреч с еврочиновниками, тратят на лоббирование по 3,5 млн евро в год. BusinessEurope — около 4 млн евро. Exxon Mobil, Shell и Microsoft — по 4,5—5 млн евро. Совет европейской химической промышленности — более 10 млн.

Наряду с транснациональными гигантами в десятку влиятельных лоббистов в Брюсселе входят международные неправительственные организации типа WWF и Greenpeace. Но их доступ к принимающим решения лицам сводится обычно к участию в круглых столах.

Только 18% зарегистрированных встреч с еврочиновниками были встречами неправительственных организаций, только четыре процента — аналитических центров и только два процента — представителей местных властей.

Организации гражданского общества приветствовали шаги нового председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера к повышению прозрачности лоббирования на уровне ЕС, в том числе запрет встречи членов Еврокомиссии с незарегистрированными лоббистами. Но пока этот запрет касается лишь 300 человек из общего штата Еврокомиссии — 33 тысячи.

Уже не один год общественные организации настаивают, чтобы глава Еврокомиссии, члены Европарламента и другие важные еврочиновники не выступали на мероприятиях незарегистрированных лоббистов. Они предлагают группам интересов при Еврокомиссии также зарегистрироваться ее «агентами». Они хотят, чтобы структуры ЕС брали пример с составляющих его передовых демократий. Например, переняли бы пример бундестага, который прислушивается к мнению только зарегистрированных лоббистских групп.

Александр Минеев