Представить вновь создаваемый Почтовый банк как бизнес-проект не получается. Тогда что это?

Решение о создании Почтового банка (по сведениям «Коммерсанта», политическая отмашка уже получена) вызывает куда большее удивление, чем, например, уже подписанный президентом указ об уничтожении санкционных продуктов на месте их обнаружения. Борьба с пармезаном — на стыке патриотического пиара и интересов силовых ведомств, для которых значительно облегчается администрирование потоков контрабанды.

Создание же Почтового банка — это вопрос на десятки миллиардов рублей, которых сейчас, разумеется, нет ни у ФГУП «Почта России», ни у группы ВТБ, которая будет развивать на почте собственно банковский бизнес, ни даже у государственного бюджета. Банковский рынок, в том числе его розничный сегмент, стагнирует вместе со всей экономикой с очевидной перспективой стать дном, притом вовсе не золотым.

Между тем министр связи Николай Никифоров, который, предположительно, возглавит совет директоров нового финансового института, предельно оптимистичен в оценках. По его словам, до 2023 года (в 2024-й и дальше загадывать, видно, боязно) «Почта России» заработает на новом проекте около 60 миллиардов рублей. Источник прибыли — инфраструктурный платеж, который Почтовый банк будет платить собственно ФГУП «Почта России» за право пользоваться беспрецедентной сетью из 42 тысяч отделений по всей стране.

При этом чистая прибыль группы ВТБ в 2014 году сократилась в 126 раз и составила 800 миллионов рублей. Но это так, справочно. Бывают годы тучные, а бывают тощие. Вопрос в том, позволит ли модель огромного всероссийского банка с немереным числом отделений и соответствующими издержками жировать в принципе.

Банкам, в том числе и государственным, удавалось извлекать высокую маржу и, соответственно, получать достойную прибыль на вилке между сравнительно низкими ставками по депозитам и более высокими по кредитам — в первую очередь по необеспеченным займам наличными. То есть банки частично абсорбировали перманентный рост доходов населения на фоне нефтяной конъюнктуры и роста социальных расходов бюджета.

Чтобы рассчитывать на возвращение этих трендов в среднесрочной перспективе, нужно сильно верить в себя, а еще — в чудеса.

На самом деле у банков есть резервы роста, связанные с сокращением издержек, и в первую очередь как раз — на линейный персонал, работающий в отделениях с населением. Тем более что есть вполне очевидный путь, позволяющий так работать: перенос как можно большего количества транзакций в онлайн, в том числе на портативные устройства клиентов-пользователей.

Это магистральный путь, по которому идут и частные банки, и «Сбер», активно направляемый Германом Грефом, да и ВТБ-24.

И вот тут возникает вопрос. Предположим, у Николая Никифорова нет опыта в банкинге. Но он же не министр-почтмейстер, он министр связи, еще несколько лет получавший лестную прессу за лучшую в России программу информатизации (в Татарстане). То есть он знает, что такое гаджеты, и умеет ими пользоваться.

Едва ли он искренне верит в то, что бизнес прошлого — поставить сберкассу в каждое почтовое отделение.

Но за время нахождения на министерском посту он, видимо, хорошо понял, что решить проблему вверенной отрасли можно, залив ее деньгами. Ведь даже если проблема и не будет решена, деньги, особенно персональные выплаты, бонусы и парашюты, никуда не денутся.

Алексей Полухин