Премьер-министр Дмитрий Медведев допустил сохранение на десятилетия американских санкций в отношении России. О главном лоббисте интересов Москвы в США и почему даже при идеальных отношениях с Вашингтоном Россию не пустили бы в Транс-Тихоокеанское партнерство, в интервью «Газете.Ru» рассказал эксперт по международной торговле Института Катона Дэниел Айкенсон.

Главный лоббист

— Какую роль может сыграть бизнес в политическом диалоге между Россией и США? Или мы видим, что бизнес беспомощен, когда в дело вмешивается геополитика?

— Интересы бизнеса учитываются при принятии политических решений. Поэтому не думаю, что бизнес можно назвать беспомощным. Предприниматели обладают определенным влиянием.

— То есть вы думаете, что бизнесмены все-таки могут надавить на политиков, чтобы смягчить какие-то решения?

— К ним точно прислушиваются.

Цель большинства правительств — привлечение инвестиций. И если из-за проводимой политики приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) падает, это повод задуматься, насколько правильно действуют власти.

Естественно, из-за действующих санкций некоторые сделки между США и Россией отменились, а часть инвестиций не дошла до адресатов.

— Кто сейчас является основным лоббистом российских интересов в США?

— Наверное, Американо-российский деловой совет (АРДС). По крайней мере, в процессе вступления России в ВТО их представители довольно эффективно лоббировали интересы Москвы в Вашингтоне.

В одном самолете

— Можно ли назвать удачным вступление России в ВТО?

— Абсолютно. Для экономики такого размера важно быть членом ВТО, так как большинство стран входит в эту организацию, а значит, большая часть мировой торговли регулируется соглашениями и правилами ВТО. Сейчас есть определенные сомнения, что ВТО не генерирует новые типы торговых соглашений, предусматривающих еще большую либерализацию. Но это не значит, что ВТО исчерпала себя. Есть другие торговые архитектуры вроде Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП), Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП) или проекта Шелкового пути. Но они только дополняют систему ВТО.

Поймите, нет другого мирового института, в рамках которого такое крошечное государство, как Антигуа и Барбуда, могло бы возбудить спор против США, выиграть и заставить их выплатить компенсацию.

— Как вы оцениваете успехи России в спорах по делам ВТО?

— Когда Россия вступила в ВТО, она оказалась в том же самолете, что и остальные страны-участники. То есть получила тот же доступ к рынкам. И это нормально, что у Москвы есть определенные претензии в рамках ВТО.

Например, когда США проигрывают спор, то там тоже поднимается волна недовольства: якобы организация притесняет Штаты. Но, по статистике, если страна выступает в споре в роли истца, то 85% составляет шанс, что она выиграет.

В рамках ВТО у России открыто порядка десяти взаимных исков (против РФ открыто 5 споров, из них 4 спора - ЕС и один Японией; Россия начала 4 спора, из них 3 - в отношении ЕС и один против Украины - «Газета.Ru»). Посмотрим, сработает ли тот же принцип в ее отношении.

— Я разговаривала с чиновниками из ВТО. Они утверждают, что Россия вначале действовала по правилам. Но после того, как Владимир Путин снова стал президентом, интеграционный процесс застопорился. Их чиновники не понимают, чем недовольна Москва.

— Возможно, европейцев беспокоит, что Россия частично не выполнила свои обязательства в рамках ВТО. Кроме того, их смущает, что Москва может неожиданно менять тарифы на импорт. Естественно, это приводит к ответной реакции, когда страна-истец также может повысить тарифы. Но пока еще не разрешен ни один из споров.

— Россия славится тем, что правила могут меняться очень быстро. Думаете, она сможет обеспечить такую предсказуемость?

— Я бы очень рекомендовал это сделать.

Чем больше риски, связанные с инвестициями, тем большую доходность потребует предприниматель. В результате это вознаграждение может стать неоправданно высоким по сравнению с текущими рыночными условиями.

ТТП — закрытый клуб

— Одно из ключевых событий в мире экономических блоков — планируемое создание Транс-Тихоокеанского партнерства. Чем это грозит России?

— США не являлись инициатором создания этого блока. Изначально он планировался как зона свободной торговли, которая открыта для стран – членов АТЭС.

Сейчас это больше выглядит как клуб, который закрыт для России и Китая.

Но это не мешает Москве работать, к примеру, с Новой Зеландией, одним из учредителей ТТП, или Вьетнамом, участником переговоров. Так что возможно, что Россия станет членом ТТП или его расширенной структуры.

— Вы правда думаете, что, с учетом сегодняшней напряженности в отношениях, Россия однажды присоединится к ТТП?

— Я не знаю, насколько российские регулятивные стандарты соответствуют требуемым условиям для вступления в ТТП.

— Никто не знает этих условий. Организации-то еще не существует.

— Именно. Никто не знает, какие требования войдут в итоговое соглашение. И даже если бы Россия соответствовала всем стандартам, а отношения между Москвой и Вашингтоном были бы идеальными, ТТП должно было бы состояться хотя бы с теми странами, которые уже изъявили о своем желании присоединиться к нему.

И только потом бы начался процесс приема новых членов. Наверно, это бы заняло не 18 лет (переговоры о присоединении России к ВТО велись 18 лет, с 1993 по 2011 год. — «Газета.Ru»).

— Больше что ли?

— Возможно. Но процесс бы пошел.

— Есть ВТО, будет ТТП. И это не считая бесчисленных союзов, сотрудничеств и прочих торговых организаций. Зачем так много экономических клубов примерно с одними и те же участниками?

— Таможенные союзы вроде Евросоюза и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) будут и дальше укрупняться. Это будет означать, что между странами-участниками нет барьеров и у них общая торговая политика. В последние десятилетия действительно есть тенденция к появлению союзов за пределами единой многосторонней системы. С одной стороны, это обеспечивает торговое разнообразие, с другой — ведет к нагромождению правил и тарифов. Думаю, имеет смысл все-таки объединить все эти организации, включая ТТП и АТЭС, под «зонтиком» ВТО.

— Так что более эффективно? Неповоротливая ВТО с общими правилами для большей части мира или небольшие, но динамично развивающиеся союзы?

— Иногда правительства просто не хотят выходить на многосторонний уровень, опасаясь чрезмерной либерализации. Но общие правила для большинства — идеальные условия развития.

— И кто от них выиграет?

— Все выиграют. Но на самом деле это не соревнование.

Распространено мнение, что торговля — это игра, где экспорт — это очки моей команды, а импорт — вашей. И если у меня торговый дефицит, то вы выигрываете, а значит, вы жульничали. Но цель — убрать искусственные торговые барьеры и снизить расходы. И если это происходит, то мировая экономика растет, а значит, и ваша.

Экономика США растет, значит, растет ВВП Китая, их товарооборот. При этом у США торговый дефицит с Китаем, но это неважно. Цель торговой политики — рост экономики, а вовсе не торговый профицит.

США справятся без России

— Существуют ли ресурсы, необходимые экономике США, которые невозможно достать нигде, кроме как в России, даже в условиях глобальных рынков?

— Икра белуги? Мы живем в эпоху глобальной экономики. И даже некоторые редкие виды металлов можно купить не только у России, но и, к примеру, у Китая или Канады. Или перекупить у третьих сторон.

— То есть США вполне справятся без России?

— Думаю, им стоит оставаться партнерами. Но да, конечно,

США выживут и без России.

— Как вы оцениваете разворот России к Востоку? Смогут ли инвестиции из Азии заменить западный капитал в России?

— Не вижу в этом особых рисков для США. Это было ожидаемым. Очевидно, что у стран есть общие интересы, в частности в энергетическом секторе. Кроме того, Китай обладает солидными финансовыми резервами, часть которых пойдет на финансирование инфраструктуры через недавно созданный Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Для России более плотное сотрудничество с КНР хорошо с точки зрения диверсификации экономики: надо вести бизнес как с Западом, так и с Востоком.

— Какое сейчас отношение к российскому капиталу в США? Его там ждут?

— Да, почему нет. Страна предлагает множество возможностей для инвестирования — ПИИ, госдолг и т.д. Несколько сложнее с покупкой американских компаний. Например, если российская компания захочет приобрести химический завод в США, то ей придется пройти ряд проверок регуляторами. Но это стандартная процедура.

Юлия Калачихина