Россия предложит партнерам по БРИКС 37 проектов для совместной реализации на предстоящем саммите объединения в Уфе, среди которых и Банк развития БРИКС, претендующий на роль нового международного финансового института развития. О том, какие проекты и в каких странах могут быть профинансированы новым банком, в интервью «Газете.Ru» рассказал глава делового совета БРИКС, глава Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин.

— Банк развития создается уже пятый год, завершится ли его формирование на саммите БРИКС в Уфе?

— Да, структура будет сформирована и, как уже заявлял МИД РФ, будут назначены президент и совет директоров банка БРИКС, это будет представитель Индии. Создание международного финансового института — дело не быстрое, по-хорошему консервативное.

— Когда банк начнет финансирование первых проектов?

— Думаю, начало реализации первых проектов произойдет уже за время председательства России в БРИКС, то есть до апреля 2016 года. Россия уже сейчас готова предложить странам-партнерам 37 проектов.

Понятно, что они имеют разную степень проработки, некоторые всего лишь на уровне идеи, а некоторые из них конкретны, имеют финансовое обоснование и оценки.

Но в любом случае есть предмет для обсуждения и отбора. Предполагается, что каждая из стран представит к саммиту пакет своих проектов, которые могли бы быть профинансированы. По нашим подсчетам, этот пул может составить более 100 проектов. На сотни миллиардов долларов.

— Каков механизм отбора? Кто больше платит, тот и имеет больше шансов реализовать проект на своей территории?

— Нет, принцип совсем иной. Банк будет независим в выборе проектов, тем более что каждая из стран на этом этапе внесла равные доли в уставный капитал Банка развития. Кроме того, отбираться будут проекты, способствующие развитию экономик одновременно нескольких государств. Страны БРИКС в совокупности занимают треть земной суши, в наших странах проживает чуть меньше половины населения земного шара, и на долю стран — членов БРИКС приходится почти четверть мирового ВВП. Мы и далее будем развивать этот потенциал.

— Предположим, Россия и Китай имеют общие границы и выбрать совместный проект не составит большого труда. А как совместить под одним проектом интересы, например, России, Китая и ЮАР, расположенной на другом континенте?

— Вполне реально. ЮАР лоббирует сеть проектов по добыче полезных ископаемых. Сейчас там уже работают специалисты из Китая. То есть китайские инженеры и техники привезли в ЮАР свои технологии и работают там. Но ЮАР ведет речь о том, чтобы на новых месторождениях были задействованы местные специалисты, они хотят увеличить занятость. Они хотят обучить своих граждан. В этом им может помочь Россия. Кроме того, мы получим сырье, в частности редкоземельные металлы. В этом будет состоять наша выгода.

Наконец, для ЮАР и через ЮАР для любой африканской страны мы можем предложить услуги телеметрии. Это когда врачи с помощью специального оборудования проводят консилиумы на расстоянии. С нашей стороны — ученые мужи, специалисты в области медицины, а с индийской стороны — медоборудование, технологии.

— А с Бразилией как Россия может найти взаимный интерес?

— Бразилия заинтересована в строительстве каскада гидроэлектростанций. И здесь опыт и возможности российских компаний сложно переоценить. Мы можем построить гидросооружения и поставить оборудование, наладить сервисное обслуживание, обучить персонал.

Но и это не все. Вы знаете, что в Бразилии до сих пор нет единой сети железных дорог? Они планируют соединить юг и север страны, а страна немаленькая по территории, между прочим. Вот еще одна возможность развивать совместный бизнес, и «Российские железные дороги» являются серьезным претендентом на этот совместный проект.

У «Ростехнологий» есть проекты по строительству вертолетов и мобильных морских портов, которые можно развернуть в любой местности в кратчайший срок. Как нам кажется, подобного рода проектами может заинтересоваться не только Бразилия.

— Что может быть реализовано в Индии?

— Эта страна сейчас концентрируется на создании агрохолдингов. Индусов очень интересует создание совместных предприятий по производству продуктов питания, в первую очередь мясных. Еще у них тема и проблема номер один — вода. Это и очистные сооружения, и добыча воды.

— Но все-таки какие проекты Россия хотела бы реализовать в складчину у себя, на своей территории?

— В первую очередь инфраструктурные проекты при поддержке Китая — высокоскоростную магистраль от Москвы на восток. Можно было бы «вписаться» в проект Шелкового пути, в той части как минимум, где он пойдет по нашей территории.

— А Китай, видимо, хочет все и сразу?

— Китай планирует развивать у себя высокие технологии — авиастроение, космос. Также их интересуют проекты в области здравоохранения и экологии. Продовольствие.

— Не секрет, что Китай рассматривает партнеров в качестве рынков сбыта своей продукции. Всегда ли Россия может быть в этом заинтересована? Недавний скандал с арендой земли на Дальнем Востоке показал, что Россия и Китай часто выступают конкурентами…

— Мы это понимаем. Но мы считаем, что интересы партнера надо знать и делиться рынком на взаимовыгодных условиях. Первые пробные проекты будут не самыми большими, в пределах $5 млрд. Надо сначала обкатать схему. Посмотреть, как она работает, и потом уже наращивать сотрудничество. Думаю, в течение года сможет стартовать не более двух-трех проектов. Причем, если какими-то из российских проектов не заинтересуется Банк развития БРИКС, мы, как деловой совет и как Торгово-промышленная палата, можем искать партнеров по бизнесу в частных банках пяти государств.

Рустем Фаляхов