31 января Бен Бернанке покинет пост председателя Федеральной резервной системы (ФРС) США, его сменит Джанет Йеллен. Что это значит для мировой и для российской экономики?

Экономика не любит революций. Последний кризис, начавшийся в 2008 году, который многие, включая главу МВФ Кристину Лагард и тогда президента РФ Дмитрия Медведева, сравнивали с Великой депрессией, тех же, по сути революционных перемен в экономике не произвел. О геополитических сдвигах, которые вызвала Великая депрессия, — а это, конечно, Вторая мировая война, — сравнивавшие последний кризис с концом 1920-х, вряд ли вообще задумывались. Если же оставаться в сфере экономики, то в результате Великой депрессии она не только стала объектом активного госрегулирования, но и существенно изменилась в своих основных центрах, постепенно превратившись из капиталистического, о котором писали Маркс и Ленин, в индустриальное общество, о котором писали другие классики – Шумпетер, Гэлбрейт и проч. Выход из последнего кризиса, вопреки многим и поначалу очень громким голосам проложило осовремененное кейнсианство, ставшее популярным именно в Великую депрессию.

Возможно, это предвещает новые кризисы. Но от кризисов страховки нет. Пока же торжествует преемственность, и лучшее тому подтверждение – замена Бена Бернанке на посту председателя ФРС США на Джанет Йеллен.

Что совершенно наглядно показал кризис, начавшийся в 2008 году и завершающийся в США и Европе, но не в России, – именно ФРС является центром управления мировой экономики. От принимаемых там решений зависит не только курс доллара, но и волны миграции капиталов, не только котировки на финансовых рынках, но и цены на нефть. Поэтому фигура Джанет Йеллен, первой леди мировой экономики, не может не вызывать повсеместного интереса. Рынки встретили известие, что именно она станет главным регулировщиком, восторженно. Потому что Йеллен считается «крестной» политики количественного смягчения, которая вернула рост американской экономике.

Победа ФРС над кризисом выражается не только в том, что за 2013 год S&P 500 вырос более чем на 29%, что является лучшим результатом для этого индекса с 1997 года. Dow Jones в ушедшем году прибавил более 26% – это максимальный рост для показателя, начиная с 1995 года. Nasdaq подскочил за год на 38%, продемонстрировав рекордный подъем с 2009 года. Главный показатель — это рост рынков в ответ на решение ФРС начать с января 2014 года сворачивать программу скупки на рынке гособлигаций при сохранении рекордно низкой процентной ставки. Это знак доверия к действиям ФРС и признания того, что цель проводившейся политики достигнута – экономика настолько окрепла, что дозировку прописанных лекарств можно безболезненно снизить. Ударение на слове «безболезненно».

Йеллен повезло, что это решение взял на себя ее предшественник Бен Бернанке. Это не просто джентельменский поступок, но и еще один знак уверенности Бернанке в том, что проводившаяся политика верна.

У Джанет Йеллен «нет хрустального шара», — сказал, представляя свою кандидатуру на пост председателя ФРС сенату, Барак Обама, «но она точно знает, как работает экономика и как работают рынки». Эту оценку разделяет большинство видных экономистов. Многие считают, что именно ей, а не Нуриэлю Рубини должны по праву принадлежать лавры первооткрывателя последнего кризиса.

Йеллен не называла дат, но в 2007 году на каждом заседании комитета по открытым рынкам ФРС она предупреждала об угрозе кризиса.

Джастин Вольф, профессор экономики и политики университета Мичигана, считает, что «Йеллен просто более квалифицирована для этой работы, чем кто-либо другой из ее предшественников. Она творческий и технически подготовленный экономист, который обладает блестящим и точным умом». К тому же она «проверена в бою». Йеллен занимала ключевые посты и во время азиатского финансового кризиса, и во время мирового финансового кризиса. Она была членом Совета управляющих ФРС, затем возглавляла Федеральный резервный банк Сан-Франциско, с 2010 года является вице-председателем ФРС.

Конечно, у Йеллен есть противники. Те, кто принципиально против «заливания кризиса деньгами», но внятной альтернативы они не выдвигают. Есть и те, кто видит ее ошибки. Джаред Бернстайн (Center of Budget and Policy Priorities) считает, что назначение Йеллен не спасает от жизни «от пузыря до пузыря»: «Йеллен обычно видит пузыри и проблемы с регулированием раньше других, но мало что делает, чтобы решить проблему. Кажется, она учится на собственных ошибках».

Главный вывод остается незыблемым: ФРС доказала эффективность своей политики, которую Джанет Йеллен будет продолжать.

Теперь перебросим мостик в Россию. И не потому, что в России во главе финансового мегарегулятора стоит Эльвира Набиуллина. Дело не в гендерной солидарности. Набиуллина тоже сохраняет преемственность. Она усилила чистку в банковском хозяйстве, но, как и Сергей Игнатьев, категорически против того, чтобы по примеру ФРС и даже по пожеланию Владимира Путина отвечать за состояние всей экономики. Почему?

Если не принимать в расчет банальный ответ — кто же захочет надевать на шею еще один хомут — и исходить из того, что Набиуллина работы и ответственности не боится, приходится искать другой. В руках ЦБ, как и ФРС, инструменты денежной политики. Она, в первую очередь, влияет на денежное предложение, а значит, на проценты по кредитам, и на инфляцию. Эти показатели взаимосвязаны. До сих пор все совпадает, а вот дальше – разрыв. Дело в том, что российская экономика в гораздо большей мере монополизирована, а это значит, что на инфляцию влияет не только ЦБ, но и монополии, естественные и не очень. Опять же есть немалое число факторов, не подвластных ЦБ, но препятствующих тому, чтобы капиталы инвестировались в России, а не бежали из нее. А инвестиции в производство – это нормальный антиинфляционный фактор замедления скорости денежного обращения.

Тогда ответ на вопрос, почему Набиуллина не берет пример с Йеллен, в том, что инструменты ЦБ, в отличие от ФРС, ограниченно годны. Но раз так, возникает новый вопрос. ЦБ ставит своей основной задачей «таргетирование инфляции». Но как можно ставить задачу по подчинению себе того, что твоему регулированию поддается лишь частично? Было время, когда ЦБ прямым текстом в Основах кредитно-денежной политике разделял монетарные и немонетарные факторы инфляции и брал на себя ответственность только за ее монетарную часть. Теперь, выдвигая приоритет борьбы с инфляцией, ЦБ каждый раз отказывается снизить ставки по кредитам.

Получается, что от решения задачи, не имеющей решения (по крайней мере в рамках возможностей ЦБ), зависит жизненно важный для всей экономики уровень кредитных ставок, которые устанавливает именно ЦБ. Получается, что все обоснования проводимой политики, которые регулярно повторяют руководители Центробанка, не вполне адекватны. Если довести ситуацию до конца, то получится, что политика ставок Банка России от самого ЦБ не зависит.

Ответ Банка России предсказать нетрудно. Он может согласиться с тем, что ограниченно годен к антиинфляционной службе, но будет стоять на принципе: важно не то, кто отвечает за инфляцию, важен ее фактический уровень.

Но есть другой принцип: если ЦБ проводит кредитную политику, от которой в немалой степени зависит вся экономика, то он должен опираться на то, на что его действия влияют в решающей степени. Иначе какой же он регулятор?

Среди экономистов крепнет идея: финансовые регуляторы не должны зацикливаться на показателях инфляции. Кризис, который в России до сих пор так и не завершился, начался в США при стабильно невысоком уровне цен, то есть регуляторы, ориентировавшиеся на инфляцию, его как раз и проспали.

Число показателей, на основании которых регулятор должен принимать решения, шире инфляции. Это еще и доля кредитов в ВВП, динамика этой доли, нахождение для этой динамики допустимого коридора (то же самое относится и к доле долгов в ВВП). В условиях кризиса финансовых дисбалансов эти показатели — центральные.

Вот все это Эльвире Набиуллиной предстоит учитывать. Тогда она станет на шаг ближе к Джанет Йеллен.

Справка

Джанет Йеллен родилась в 1946 году в Нью-Йорке, преподавала в Гарварде, в Лондонской школе экономики, возглавляла Совет экономических консультантов при президенте США. 6 января Сенат США утвердил ее на должность главы ФРС. Муж – лауреат Нобелевской премии по экономике Джордж Акерлофф.

Николай Вардуль