Ну наконец-то. Открывая совещание о выполнении гособоронзаказа для ВМФ, главный начальник страны признал то, что было очевидно уже давно. Амбициозная государственная программа вооружений (ГПВ), стоимостью в 20 триллионов рублей, провалена. Разумеется, это признание сделано в характерном для Путина стиле – на бюрократическом новоязе: «Знаю, что звучали идеи внести в действующую ГПВ коррективы по финансированию кораблей, которые должны быть сданы до 2015 года, а для кораблей со сроками сдачи после 2015 года определить объёмы средств уже в рамках новой Госпрограммы до 2025 года. Это всё возможно. Давайте рассмотрим, только так, чтобы у нас не было сбоев». Более того, глава государства фактически согласился с тем, что состояние отечественной промышленности таково, что она неспособна освоить деньги, которые ей выделяют.

Путин не то, чтобы понял (это еще впереди), но хотя бы почувствовал, в чем состоят реальные проблемы оборонной промышленности. Оказывается, дело не в корыстности частных собственников предприятий ОПК (таковых осталось немного) и не в расхлябанности исполнителей (которая является следствием, а не причиной). Причины постоянного срыва сроков завершения строительства новых кораблей – это, по Путину, «неэффективность взаимодействия между государственными заказчиками и организациями ОПК, сбои в поставках комплектующих предприятиями-смежниками, отсутствие должной кооперации между производственными и проектными организациями, а также подчас низкое качество поставляемой техники».

По сути дела, это приговор той системе организации ОПК, которую в середине прошлого десятилетия создали Владимир Путин и Сергей Иванов. Именно тогда они согнали большую часть промышленных предприятий в так называемые объединенные корпорации. Неэффективные и забюрократизированные, как советские министерства оборонной промышленности. Но советским министерствам удавалось массово производить оружие. Проблема их сегодняшних наследников – в том, что работать тем приходится в отсутствии Госплана, который в советские времена пытался балансировать цены на продукцию и сырье, тем самым придавая хоть какой-то экономический смысл функционированию оборонной промышленности.

Упомянутые Путиным «сбои в поставках комплектующих» – очевидный результат развала советской системы функционирования ОПК. В СССР подавляющая часть комплектующих изготавливалась на гражданских заводах. Сталинская концепция индустриализации в том и заключалась, чтобы строить предприятия вроде бы для выпуска гражданских товаров. Но одновременно там же производилась и военная продукция. Что естественным образом отражалось на качестве и цене гражданских товаров. Фактически советские люди, покупавшие брюки фабрики «Большевичка» или холодильник «Минск», финансировали производство комплектующих для ракет и атомных подводных лодок.

В 90-е годы большая часть советской промышленности умерла. Меньшая – перепрофилировалась на выпуск другой продукции. Нынешним владельцам выживших предприятий совсем не нужен оборонный заказ, попытка реализовать который неизбежно сделает их основной товар более дорогим, а значит, менее конкурентоспособным. Но без серийного производства комплектующих невозможно начать серийное производство вооружений.

У вице-премьера Дмитрия Рогозина, ответственного за оборонку, наготове дежурное объяснение: оказывается, и в срыве поставок комплектующих, и в их низком качестве виноват, конечно же, бывший министр обороны Анатолий Сердюков, который «уничтожил»-де военную приемку на предприятиях. При этом Рогозин не объясняет, почему дефицит комплектующих и их низкое качество сорвали реализацию программы вооружений, за которую отвечал нынешний глава президентской Администрации Сергей Иванов…

В действительности производители сложной военной техники стоят перед выбором. Они могут полукустарным образом изготавливать комплектующие на заводах конечной сборки. Или могут их закупать на стороне, рискуя получить халтуру, сработанную в каком-нибудь сарае. Разумеется, проблема не исчерпывается воссозданием военной приемки на предприятиях. Необходимо создавать сложные цепочки субподрядчиков. И, заметим, даже при наличии денег – это не банальная задача. Речь действительно идет о новой индустриализации, о строительстве новых предприятий. Но вот только каких?

Вряд ли удастся пойти путем Иосифа Виссарионовича: создавать гражданские предприятия, которые параллельно вели бы и военное производство. В этом случае придется выходить из ВТО и запрещать весь импорт, вводить экономический «железный занавес», который не может существовать без политической самоизоляции. Только в этих условиях можно заставить граждан покупать отечественное. Другой вариант – строить специализированные заводы для производства комплектующих для оборонки. Но это чудовищно затратно. В этом случае придется выбрать лишь несколько важнейших систем оружия, серийное производство которых и в самом деле жизненно необходимо для российской армии. По моему мнению, это должны быть средства связи и разведки, беспилотники, высокоточное оружие, системы ПРО – то, в чем Россия на десятилетия отстала от промышленно-развитых государств. В остальных случаях придется думать – так ли нужны новые танки и БТР или «Уралвагонзавод» и «Курганмашзавод» ограничатся модернизацией старой техники. Стоит ли тратить 5 триллионов рублей на обновление как надводного, так и подводного флота России? Нужна ли стране новая «тяжелая ракета»? Придется мучительно выбирать приоритеты. Выдерживать беспощадные атаки лоббистов, которые будут доказывать, что отказ от производимых ими танков, автоматов и самолетов – это работа на потенциального противника. То есть реальная попытка начать серийное производство какой бы то ни было военной техники неизбежно поставит г-на Рогозина в весьма затруднительное положение.

Он, очевидно, это прекрасно понимает и старается отложить момент, когда придется выполнять обещанное Путину и начинать серийное производство вооружений. И выход только один – перенести реализацию амбициозных планов до следующей программы вооружений. Рогозин вполне откровенно заявил об этом после совещания: «По сути дела, мы обсуждали вопросы госпрограммы вооружения 2016-2025 годов». Перевооружение российской армии пошло по новому кругу. Без каких-либо результатов.

АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ