В рамках деофшоризации Кремль предлагает направить сбережения государства и населения на российский фондовый рынок

8 февраля начальник экспертного управления администрации президента Ксения Юдаева рассказала журналистам, что будет представлять собой деофшоризация российской экономики, которая уже год как пугает российских экономических агентов и часть экспертного сообщества. Пугает, во-первых, в силу созвучности с уже случившейся «деприватизацией», а во-вторых, потому что этот термин активно используют Владимир Путин и Игорь Сечин.

Но в изложении Ксении Юдаевой, модного либерального экономиста, в недавнем прошлом стратега Сбербанка, концепция выглядела не столь пугающей, а местами весьма привлекательной.

С позитива и начнем. Экспертное управление четко обрисовало причины, по которым капитал предпочитает родине офшоры: негибкость и непрозрачность гражданского и корпоративного законодательства, слабая защищенность прав собственности, глобальная неконкурентоспособность российской арбитражной системы.

Для каждой из этих болезней предлагается соответствующее лекарство. В законодательстве — усиление принципа свободы договора, создание в российской юрисдикции аналога трастов, изменение норм наследования с тем, чтобы в его рамках можно было передавать бизнесы. Для защиты прав собственности, в том числе по суду, возможно, будет создан Центр международного арбитража при Таможенном союзе, для работы в котором будут привлекать ведущих международных специалистов (как это активно делают, например, в футболе).

Что ж, посмотрим, что из этих идей и в каком виде удастся протащить в реальность через бюрократические пределы под высоким административным давлением. А пока сосредоточимся на самом спорном предложении: локализовать продажи российских активов на внутреннем рынке и вложить в них существенную часть пенсионных накоплений и суверенных фондов.

Разница с остальными мерами читается сразу: речь идет уже не о повышении привлекательности юрисдикции, а о мерах принуждения, или, скорее, понуждения (тут есть разница образа действия при идентичном целеполагании). Не зря ведь Экспертное управление предлагает конкретные ориентиры, выраженные в цифрах. Так, уже к 2015 году на российских площадках должно обращаться до 90% ценных бумаг отечественных компаний (сейчас — только 6%). К тому же времени в эти активы предлагается вложить до половины пенсионных накоплений (сейчас менее 1%) и до 15% средств суверенных фондов (Резервного и фонда национального благосостояния). В совокупности речь идет о 2—2,5 трлн рублей.

Намечены, пусть и пунктиром, меры прямого административного регулирования: приватизационные сделки (а возможно, и IPOкомпаний с государственным участием) должны проходить только на российских биржах.

Это, конечно, никакая не деофшоризация. Речь идет о конкуренции с Лондонской, Нью-йоркской или Гонконгской площадками, а не с Кипром или островом Джерси. Зато это история о том, как бы потратить накопленные государством и населением деньги.

Напомним, еще летом-осенью правительство Медведева занимало ультраконсервативную позицию: все нефтегазовые доходы откладывать «на черный день» в рамках «незыблемого бюджетного правила», а пенсионные накопления направить на текущие выплаты и в целом вернуться к солидарной пенсионной системе.

Но администрация президента (через подконтрольную ей Думу) постепенно перехватывала инициативу. Пенсионная реформа была спущена на тормозах (и слава богу, надо сказать), а в конце января парламентское большинство камня на камне не оставило от правительственного законопроекта по созданию Российского финансового агентства (РФА), хотя и приняло его в первом чтении. Ко второму ожидаются радикальные поправки, которые, очевидно, напишут не на Охотном Ряду, а на Старой площади (подробности — в № 10 «Новой»).

Именно РФА будет управлять средствами суверенных фондов, а с 2014 года, возможно, примет у ВЭБа и контроль над пенсионными накоплениями. Эта структура, в какой бы форме она ни была создана, будет ключевым инструментом для реализации активной финансовой политики, контуры которой очерчены Экспертным управлением администрации президента.

Прямая экспансия на рынок корпоративных ценных бумаг — это действительно новость. Раньше речь шла о вложении денег в инфраструктурные проекты, в том числе через механизмы государственно-частного партнерства. Могу предположить, что эта идея была девальвирована запредельным уровнем воровства и неэффективности двух главных инфраструктурных кластеров: Владивостока и Сочи.

Теперь речь идет о финансировании инвестпрограмм компаний, в первую очередь государственных, через выкуп их бумаг. Предполагается, наверное, что к собственным средствам они будут относиться все же рачительнее, чем к государственным.

Но и этот механизм порочен. Вот если бы речь шла о том, что РФА получит право вкладывать деньги в акции и облигации, а госкомпании будут вынуждены на них претендовать наряду с другими субъектами рынка, мог бы выйти толк. Пока же получается, что один экономический агент обязан дать деньги, а другие — их взять.

Это уже директивное управление, пусть и с помощью рыночных инструментов. То есть новое издание суверенной демократии — только в приложении к экономике.

Алексей Полухин