Минэкономразвития подготовило свежую версию сценарных условий развития России на ближайшие 18 лет. Базовые варианты прогноза определяют среднегодовой рост отечественного ВВП на уровне 4,1–5,4%, консервативный – 3,1%. Показатели поставлены в прямую зависимость от объемов государственных инвестиций. Даже при неблагоприятном развитии ситуации правительство должно будет продолжать финансирование затратных инфраструктурных проектов.

Замглавы Минэкономразвития Андрей Клепач в пятницу представил три варианта долгосрочного прогноза: базовый инновационный, форсированный и консервативный. Первые два исходят из того, что Россия преодолеет отставание, как технологическое, так и по уровню жизни. В частности, в базовом варианте заложен среднегодовой темп роста экономики в 2013–2030 годы на уровне 4,1–5,4%. Это выше, чем показатели мировой экономики, рост которой до 2020 года составит 3,5–4%, а к 2030 году снизится до 3%. Благодаря этому ВВП России по паритету покупательной способности через восемь лет повысится с нынешних 57% до 77–86% от уровня еврозоны, а к 2030 году – либо сравняется, либо превысит его. Форсированный сценарий исходит из того, что за восемь лет удастся в 1,5 раза повысить производительность труда, а норму накопления довести до 27% ВВП. Инновационный сценарий предполагает, что на инвестиции будет направляться половина средств Резервного фонда, максимальный уровень которого определен в 5% ВВП.

Консервативный вариант не предполагает кардинальных структурных сдвигов в экономике. По-прежнему сохранится доминирование топливно-энергетического комплекса, а инновационный сектор так и не станет локомотивом. Среднегодовые темпы экономического роста ограничатся 3,1%, а к концу 2030 года и вовсе снизятся до 2%. Правительство вынуждено будет применять жесткий вариант бюджетного правила, ограничивающего госрасходы из расчета средней цены на нефть за пятилетний период. Доходы бюджета сверх цены отсечения будут направляться в Резервный фонд, размер которого будет ограничен 7% ВВП.

Все три варианта прогноза основаны на предполагаемой стабильности цен на нефть, которые в 2020 году ожидаются на уровне около 95 долл. за баррель, а в 2030 году – 110 долл. за баррель (в ценах 2010 года). И вне зависимости от сценариев развития отечественной экономики Минэкономразвития предупреждает об угрозах двух мировых кризисов – первый в 2018 году, второй на рубеже 2028 года. «Экономика имеет циклический характер, и надо быть готовыми к тому, что в этом историческом периоде нам скорее всего минимум два раза придется пережить некие циклические явления – либо спад, либо существенное замедление роста мировой экономики», – пояснил Клепач.

Эксперты не ставят под сомнение цикличность мировых кризисов. Но многие цифры в прогнозе Минэкономразвития они готовы оспорить. Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, например, не верит в возможность достижения рекордно высоких – выше 4% – показателей роста отечественного ВВП. «Это – фантастика, хотя такие цифры очень нравятся руководству», – отметил экономист. Естественным ограничителем, по его мнению, выступит низкая производительность труда.

В нулевые годы производительность повышалась примерно на 5% в год. Сейчас же такое повторить не получится, учитывая, что трудовые ресурсы в России в среднесрочной перспективе будут сокращаться, подчеркнул Ясин. Если получится обеспечить экономический рост на уровне 3% годовых – уже это будет неплохо. Но скорее всего мы получим не выше 1–2%. Государство, как и прежде, останется основным инвестором. И здесь для Ясина все понятно – российский бизнес относительно не богат и обременен налогами. Поэтому рассчитывать на серьезные инвестпроекты с его стороны не приходится. «Чудес не бывает», – философски замечает экономист.

Со своей стороны, первый замдиректора Института экономики РАН Дмитрий Сорокин видит дефекты сценариев в отсутствии ясно сформулированных приоритетов государства в сфере приватизации госсобственности. Сейчас дело сводится к количественным показателям – механическому уменьшению доли участия государства в капитале предприятий. «В таком виде приватизация выглядит как самоцель, в то время как она должна быть средством для достижения стратегических целей развития», – говорит Сорокин. Полной ясности у правительства, похоже, нет, как нет и планов, куда тратить бюджетные деньги, полученные в том числе в результате продажи госактивов. Без этого рубежи, намеченные в базовом инновационном и тем более в форсированном сценариях макроэкономического развития России, останутся ничем не подкрепленными амбициями.

Игорь Наумов