У нынешних интересных событий, связанных с рублем, нет никакой мистической подоплеки: дело тут вовсе не в августе. Да, это извечно проблемный для страны месяц, однако девальвация национальной валюты идет непрерывно 12 недель из последних 13, с начала года «деревянный» ослаб на 36%. И то, что сегодня курс зашкаливает за 95 за доллар – лишь очередное, уже бессчетное проявление дурной закономерности, которая в России устойчиво носит характер не столько трагедии, сколько фарса. По сути, слова тут излишни, поскольку реальность опровергает и обессмысливает любые заявления чиновников.

Тем не менее, в контексте происходящего стоит упомянуть одно из недавних высказываний Антона Силуанова. Министр заверил, что властям – наравне с гражданами и бизнесом - важна предсказуемость курса. «Вы скажете, что бюджету хорошо от слабого рубля, мы получаем больше дополнительных доходов. Да, это так, - заметил глава Минфина. – Но, с другой стороны, надо учитывать, что курс влияет на инфляцию. А контроль за уровнем инфляции – это приоритетный вопрос правительства и ЦБ, поскольку от нее прежде всего страдают самые незащищенные слои населения».

Что ж, последний тезис главы Минфина бесспорен. Равно как то обстоятельство, что давно уже курс не был настолько предсказуемым в своем тренде на устойчивое и бесповоротное ослабление. Мало где в мире курсовая динамика национальных валют была хуже с начала года – только в Венесуэле, Сирии, Аргентине, Нигерии и Анголе. В целом за последние 10 лет – с момента перехода к режиму плавающего курса и так называемого таргетирования инфляции – российская валюта ослабла в 2,7 раза. И беда в том, что дешевый рубль опасен и токсичен именно для простого работяги, чья заработная плата в долларовом измерении падает. Сегодня разрыв между средней доналоговой зарплатой в США и России достигает примерно 6 раз не в пользу РФ – $920-940 против $6180. В декабре 2013-го он составлял 4,6 раза.

Что касается годовой инфляции, она явно ускоряетcя: за последнюю неделю июля потребительские цены выросли на 4,42% год к году, следует из данных Минэкономразвития. То есть, такова официальная статистика, к которой есть вопросы по части репрезентативности. В данном случае больше доверия вызывают подсчеты негосударственного исследовательского холдинга «Ромир»: согласно динамике индекса-дефлятора FMCG, с середины лета 2022 года товары повседневного спроса подорожали на 17%, а за период с июня 2021-го по июнь 2023-го – со 117% до 192%. Сегодня россияне оставляют в кассах магазинов на 50-70% больше денег, чем пару лет назад. При тех же или снизившихся доходах. Люди ощущают инфляцию предельно четко - через драматическое падение своей покупательной способности, как косвенное изъятие из карманов части материальных благ. «Еще два месяца назад курица в «Магните» стоила 120 рублей за килограмм, сейчас уже 170, но по зомбоящику нам рассказывают об инфляции в 4% всего; бензин растет в цене уже не часам даже, а по секундам», - интернет полнится подобными криками души.

Из региональных новостных сводок прекрасно видно, что дорожает абсолютно всё – гречка, овощи, мясо, авиабилеты, автомобили, запчасти, услуги зарубежного туризма, бензин, коммунальные услуги (почти на 14% в годовом выражении), пассажирские перевозки. В целом, у ослабления рубля и инфляции одни и те же корни: оба тренда подпитываются теми издержками, что несут производители из-за потери рынков сбыта и доступа к иностранным комплектующим и технологиям, разрыва логистических цепочек, трудностей их построения на востоке, подорожания фрахтам, страховки. Однако похоже, что в ситуации с курсовой динамикой работают и другие, не менее значимые факторы – субъективно-административные. Например, решение Минфина перейти с 7 августа от продажи к покупке иностранной валюты (на это ведомство направит средства в объеме 40,5 млрд рублей в месяц) в рамках бюджетного правила. Теоретически этот шаг мог оказать на инвесторов серьезное психологическое воздействие: он ясно показывает, что монетарные власти не будут прилагать усилий для отстаивания позиций рубля, это им просто не нужно. Под влиянием подобных сигналов формируется поведение и финансовых структур, и экспортеров-импортеров, и населения.

Между тем, вводить валютные ограничения или нормы обязательной продажи валютной выдержки, как это было весной 2022 года, государство пока не собирается. Что бы там ни говорил Силуанов, доходы казны для него важнее, чем ценовая стабильность и интересы простых людей.

Авторы: ГЕОРГИЙ СТЕПАНОВ