За последнее время российское правительство предприняло целый ряд попыток поставить под контроль цены на продовольствие. Регулирование цен может нарушить инвестиционные циклы в отрасли и привести к сокращению производства, считает ректор Российской экономической школы Рубен Ениколопов

Розничные цены на подсолнечное масло и сахар были заморожены. Появились квоты и пошлины на экспорт зерна, причем систему экспортных пошлин планируется сохранить, как минимум, на ближайшие четыре года. К сожалению, мы снова видим, как вместо системного решения социальных проблем государство делает ставку на популистские меры, которые привлекают много внимания, имеют очень ограниченный прямой эффект и наносят больше косвенного ущерба экономике, чем приносят пользы.

Подорожание продуктов полностью объясняется ростом мировых цен и никак не связано с мифическими картельными сговорами, которые мучительно пытаются найти антимонопольная служба и прокуратура. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН мировые цены на продовольствие в январе 2021 года выросли на 24% по сравнению с маем 2020 года. При этом цена на масло поднялась на 78%, а на сахар — на 39%. Эти впечатляющие цифры, правда, скрывают тот факт, что в прошлом мае цены на продовольствие упали до значений, которые не наблюдались с мая 2016 года, а январские цены вышли на те же уровни, на которых держались на протяжении первой половины 2010-х годов. Но в целом мы видим общее повышение цен на сельскохозяйственную продукцию в мире и, как следствие, в России.

Борьба с ростом цен, вызванным общемировыми тенденциями — это одновременно попытка отгородить себя от внешнего мира (к чему мы уже привыкли) и нарушить базовые механизмы работы рыночной экономики. В рыночной экономике цены — это не просто механизм трансфера денег от покупателей к продавцам. Они несут в себе крайне важную информацию о востребованности и относительной редкости различных товаров и услуг. Изменение цен — очень важный сигнал производителям и инвесторам относительно того, производство каких товаров и услуг стоит наращивать, а каких — сокращать, который приводит систему в равновесие и балансирует спрос и предложение. Любое искусственное вмешательство в механизмы ценообразования приводит к перекосам в системе и ведет либо к дефициту отдельных товаров, если в итоге спрос оказывается выше предложения, либо к их перепроизводству, когда искусственно поддерживаемое производство не соответствует спросу.

И в этом плане рынок сельхозпродукции ничем не отличается от любого другого рынка, так что и последствия будут вполне ожидаемые. Даже если мы не увидим в скором времени дефицита на все попавшие под регулирование товары, так как урожай уже собран и запасы сделаны, то уже в следующем цикле произойдет сокращение инвестиций и, как следствие, сокращение производства. И тут уже не помогут никакие патриотические призывы к битве за урожай. Бизнес есть бизнес. Если правительство сознательно снижает прибыльность в определенном секторе экономики, то этот сектор начинает сокращаться.

Плата за субсидии

Правда, если исходить из соображений справедливости, то подобные меры можно считать отчасти оправданными. Рост сельскохозяйственного сектора в России в последние годы во многом шел за счет государственных субсидий и искусственно завышенных цен на продовольствие. Введение в 2014 году ограничений на импорт продовольствия в форме контрсанкций резко сократило конкуренцию и привело к повышению цен на сельхозпродукцию. По сути, все население России спонсировало агросектор и способствовало его росту. Теперь наступил час расплаты.

Заморозка цен и введение экспортных пошлин заставляет уже агросектор субсидировать потребление россиян. При этом наиболее быстрым и действенным способом снизить цены на продовольствие в России, безусловно, была бы отмена контрсанкций. Но такой вариант, очевидно, не рассматривается, так как стратегия последних лет предполагает примат геополитических соображений над экономическими.

Такие методы регулирования цен на продукты наносят огромный вред всей экономике страны, а не только попавшим под горячую руку компаниям. Ведь это еще раз напоминает всем потенциальным инвесторам в России, что среди основных рисков, которые они должны учитывать, — политические и регуляторные. Ничто не может гарантировать, что ваш сектор не станет очередным «социально значимым» и правительство не изменит в одночасье нормы его регулирования.

Другое решение

При этом, реальный, а не психологический эффект от этих мер для благосостояния граждан будет минимальным. Настоящая проблема заключается в том, что у населения падают доходы. Это происходит уже несколько лет, но особенно ярко проявилось во время кризиса. В среднесрочной перспективе решение проблемы требует структурных реформ экономики, но во время кризиса единственный действенный способ — помощь малоимущим гражданам. Однако и это оказывается не так просто.

Уже достаточно очевидно, что правительство готово предоставлять исключительно адресную помощь. Но основным барьером для нее является даже не форма (продуктовые карточки или денежное пособие), а то, что у правительства, по сути, нет инфраструктуры и данных, которые позволили ли бы определить нуждающихся и оказать им эту самую адресную помощь. Выплаты семьям с детьми в разгар пандемии во многом объяснялись тем, что эта категория населения как раз четко определена и учтена. Но и тогда поддержка оказывалась всем семьям с детьми, вне зависимости от их материального положения.

Построить инфраструктуру данных, которая позволила бы предоставлять адресную помощь, — это вполне решаемая проблема, не сложнее чем отслеживание цепочек добавленной стоимости для администрирования НДС. Но она требует вложения ресурсов и внимания. До сих пор на нее не тратили ни того, ни другого, уже много лет ограничиваясь абстрактными рассуждениями о важности создания механизмов адресной помощи. И было бы гораздо полезнее, если бы правительство сфокусировалось на этой проблеме, вместо того чтобы в очередной раз ломать работающие рыночные механизмы.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции