Главный фигурант прогноза на этот раз не нефтяная конъюнктура и не действия правительства, а экономический цикл. Прогнозисты Минэкономразвития переложили на него ответственность за колебания ВВП. Получилось красиво, но неубедительно.

Мода приходит к нам с Запада. Председатель ФРС США Джером Пауэлл, вызвав бурю разочарования, прокомментировал недавнее снижение ставки как «корректировку внутри цикла». Надо понимать, цикла повышения ставки. Вот и Минэкономразвития, в свое время напрочь забывшее об экономических циклах, тут же вспомнило о них, назвав свой опус: «Российская экономика: под влиянием кредитного цикла».

Сейчас мы, оказывается, из нижней точки такого цикла карабкаемся по синусоиде вверх. «Российская экономика после фактической остановки роста в I квартале 2019 года на фоне дефицита совокупного спроса вернулась к росту», — утверждают в министерстве, уповая на то, что рост будет и продолжительным, и разгоняющимся. Собственно, имея перед глазами майский указ президента и текущее вялое покачивание ВВП, ничего другого прогнозисты написать и не могли. В цифрах это выглядит так: в 2019 году ВВП увеличится на 1,7%, в 2020-м — на 1,9%, а дальше должно произойти чудо: в 2021–2024 годах рост должен взлететь до 3,1–3,2%. Как надеются в министерстве, этого должно хватить, чтобы опередить темп роста мировой экономики.

Почему чудо должно случиться именно в 2021 году? Во-первых, это следует из самого сопоставления цифр. Во-вторых, на что будет опираться почти удвоение темпов роста, неясно. Если вся надежда на пресловутый цикл, то что же это за цикл, если он будет толкать экономику только вверх?

Минэкономразвития в циклах явно буксует. Если раньше Максим Орешкин предрекал на 2021 год «взрыв» экономики от фитиля потребительского кредитования, то теперь место взрыва занял цикл. В прогнозе так и сказано: «В 2020–2021 годах произойдет смена фазы кредитного цикла». Произойдет «замещение потребительского кредита ипотечным и корпоративным». Цикл и совершит искомое чудо, явив драйвер роста экономики: «на фоне слабости потребительского спроса и слабости мировой экономики основными драйверами роста станут инвестиции, которые увеличатся на 5,0% в 2020 году».

Было бы, конечно, здорово, если бы разные формы кредитования представляли собой сообщающиеся сосуды. Что это не так, понимают и в Минэкономразвития. К тому же рост инвестиций «на фоне слабости потребительского спроса и слабости мировой экономики» — это и есть то самое чудо. Правительство должно помочь циклу справиться с его невыполнимой миссией. Ставятся три задачи. Необходимо снизить «административные издержки бизнеса», запустив «регуляторную гильотину» (название еще должно себя оправдать сокращением размаха коррупции). «Поддержать региональные льготы на федеральном уровне», однако Минфин задумал прямо противоположное: сократить региональные льготы как неэффективные. «Восстановить доверие к правоохранительной и судебной системам». Последняя задача ключевая. Но ее не решить ни Минэкономразвития, ни правительству. Реформа судебной и правоохранительной систем — прерогатива президента. Призывы к «восстановлению доверия» звучат больше 20 лет, но независимой судебной системы в России по-прежнему нет.

Получается, реальным вкладом может быть только «гильотина». Однако чтобы она в одиночку столь решительно подтолкнула рост, нужно, чтобы ею распоряжались новые робеспьеры и сен-жюсты.

Дальше Минэкономразвития вязнет еще глубже. Оно констатирует «слабость совокупного спроса» и видит причину в «синхронном ужесточении бюджетной и денежно-кредитной политики». Все так. Но прогнозисты не пишут о том, что причина самого «сжатия» — реакция, в частности, на санкции и готовность к их расширению. Вопрос: будут ли санкции нарастать или начнут сворачиваться? Пока их пресс только увеличивается, значит, причины «сжатия» никуда не уходят. Еще одна причина сокращения спроса — угрозы торговых войн, которые, тормозя мировую экономику, сокращают спрос на российское сырье. Этот фактор тоже остается в силе. Ну и по-прежнему сокращаются реальные доходы россиян.

Так откуда же возьмется инвестиционный драйвер российской экономики? Пока инвестиции, как признает Минэкономразвития, только «ухудшают свою динамику». Цикл с задачей обеспечения роста не справляется.

Поэтому, если отложить веру в чудеса, главная ставка в прогнозе неартикулированно делается на запуск национальных проектов и прежде всего на госинвестиции. По оценкам уже Минфина, пороговое значение, с которого средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) могут использоваться в инвестиционных целях (7% ВВП), будет достигнуто в будущем году. Именно ФНБ мог бы ускорить экономический рост в 2020–2024 годах. Но, по имеющимся оценкам, вклад нацпроектов не стоит переоценивать, они могут обеспечить «добавку» к росту в 0,2–0,3 п.п. Обещанные после 2020 года темпы роста выше 3% остаются журавлем в небе. К тому же ЦБ будет в негромкой оппозиции, так как появление на рынке многомиллиардных сумм из кубышки будет толкать цены вверх. ЦБ, соответственно, может вернуться к повышению своей ключевой ставки, а это затормозит рост.

Чудеса в экономике, как и везде, — штука редкая. Окрылить экономику могла бы новая геополитическая ситуация без санкций и торговых войн. Но это целая стая пока несбыточных чудес.

Николай Вардуль