Сергей Степашин придумал, как дообложить олигархов

Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Ведь всем ясно, что популизм только тогда приносит запланированные политические дивиденды, когда обещания, как правило, предвыборные, исполняются точь-в-точь. А не тогда, когда пару социального недовольства так и не предоставят исправного клапана.

В 2000-м, когда Владимир Путин в первый раз избирался президентом, он обещал придать законность итогам приватизации. Это обеспечило ему безусловную поддержку крупного бизнеса. Затем, правда, Путин в первый раз поставил вопрос о разовых доплатах со стороны победителей пресловутых залоговых аукционов. Летом 2000-го в Кремль одного за другим (естественно, поодиночке) вызвали тогдашних олигархов. Говорили, что совладельцу «Норильского никеля» Владимиру Потанину в Генпрокуратуре даже успели якобы выставить счет в $140 млн. (столько, сколько он и заплатил бюджету за компанию под залог). И вроде бы он был даже согласен. Но ведь никто ничего так и не доплатил. И собственности не лишился. Но и приватизацию 1990-х перестали на властном уровне обзывать нелегитимной и призывать к пересмотру ее итогов. Пар социального недовольства так и не был выпущен на волю.

Прошло 12 лет. Электоральная поддержка у Путина существенно ослабла. Конечно, не критично. Но опасения в прочности политического лидерства все же появились. Не случайно премьер так сейчас активен, пытаясь найти подход практически к каждой группе избирателей. Но зачастую эти подходы трачены молью и набили у многих оскомину.

Опять поднята тема «нечестной» приватизации в конце прошлого века. Вначале этот термин Путин употребил в статье «Нам нужна новая экономика», опубликованной в «Ведомостях» 30 января. Правда, в той публикации премьер не стал грозить какими-то санкциями. Наоборот, признал: «отъем собственности сейчас, как предлагают некоторые, привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы». Да и многие нынешние собственники, по словам Путина, «формально являются добросовестными приобретателями».

Значит, надо ставить точку в затянувшейся общественной дискуссии, дабы не будить социальную зависть и не рождать несбыточные иллюзии. Но нет. Путин на съезде РСПП 9 февраля в очередной раз назвал приватизацию нечестной и предложил взять с бизнеса некий разовый сбор.

Естественно, предпринимателей такая перспектива нисколько не обрадовала. Посыпались предупреждения: прошло много времени, поменялись собственники, сложно провести необходимые расчеты, так как тогда была совсем другая макроэкономическая ситуация (рубль находился в переукрепленном валютном коридоре, а нефть стоила раз в 10 дешевле и т.п.). Наконец, даже Счетная палата (СП) в 2003 году признала эту приватизацию соответствующей существовавшим тогда законам, хотя и проведенной по самому худшему сценарию в мире. Так с кого, сколько и по какому законодательству брать деньги?

Глава СП Сергей Степашин услужливо подсказал. Для начала он напомнил известный британский прецедент. В те же 1990-е правительство лейбористов, возглавляемое Тони Блэром, добилось частичного пересмотра итогов приватизации, проведенной кабинетом Маргарет Тэтчер. В бюджет доложили 5 млрд. фунтов. Но речь тогда шла, во-первых, только об одной отрасли — железнодорожной. А главное, Блэру удалось нащупать ряд нарушений законодательства. Вернее, этим пригрозить. Британское правосудие насквозь прецедентное. Что-нибудь подходящее в прошлом наверняка можно было найти. Поэтому от греха подальше новые владельцы и решили доплатить.

У нас же все куда запутаннее. И по закону (у нас же правовое государство?) заставить платить не удастся. Степашин, впрочем, говорит о том, что все детально пересчитает и что в случае необходимости использует судебные процедуры. Приехали. Вот тут-то, как Путин и предупреждал, наступит «паралич» экономики. А большинство трудящихся попросту потеряют работу. На кого они пар будут спускать?

Не пора ли поставить жирную точку в приватизации 1990-х и признать наконец ее полностью легитимной? А если нужна социальная справедливость, то нужно не конфискациями грозить, а принять долгожданный закон о благотворительности, освободив разовые сборы от налогов. После чего, например, предложить олигархам вкладывать по 1% от своих личных доходов в Пенсионный фонд. И «моральный» налог на роскошь, который Путин хочет ввести уже в 2013 году, тогда тоже не понадобится.

Эксперты «МК»

Игорь НИКОЛАЕВ, директор департамента стратегического анализа ФБК:

— У меня нет сомнений, что можно вывести некую формулу, воспользоваться опытом той же Великобритании, но я уверен, что нам это не подходит. Если мы хотим для галочки эту акцию провести, тогда можно вывести какую-то формулу. Но мы упремся в другие проблемы: встанет вопрос, с кого взимать этот налог — с тех, кто приобрел? Но некоторые уже продали свои активы, причем продавали тоже по-разному: кто-то заплатил подоходный налог, а кто-то нет. Когда эта инициатива озвучивалась, эти проблемы, мягко говоря, не учли. Надо идти по пути самообложения, например создать благотворительный фонд национального уровня для решения какой-нибудь социально значимой проблемы. Создать на добровольной основе, максимально прозрачно, открыто, тогда бы люди это оценили — и тогда бы мы закрыли эпоху не только 1990-х, но и 2000-х.

Сергей ДРОБЫШЕВСКИЙ, руководитель научного направления Института экономической политики имени Е.Т.Гайдара:

— Корректно посчитать в настоящее время уже нельзя, потому что все эти активы реорганизовывались, преобразовывались, переходили к другим собственникам, по крайней мере частично, поэтому, с моей точки зрения, справедливую стоимость сейчас определить невозможно.

Николай ВАРДУЛЬ, главный редактор «Финансовой газеты»:

— Всерьез рассчитывать на то, что будет приватизационный налог или взнос, смешно, ничего подобного не будет. Единственное, что может быть, отдельные муки совести у отдельных предпринимателей — и они будут делать всякие благотворительные взносы, но это индивидуально и добровольно. Степашин не говорит, что он готов взыскивать этот взнос, он просто говорит, что можно его посчитать, но это совсем не значит, что его будет кто-то платить.