Парламентские выборы в Италии могут стать отправной точкой распада валютного союза

Обнародованные 25 февраля вечером результаты парламентских выборов в Италии спровоцировали обвал мировых фондовых рынков, продолжившийся и на следующий день. Инвесторы ринулись избавляться от рискованных активов, к которым вновь была причислена и единая европейская валюта. К середине вторника курс евро к доллару потерял 2,5%, рухнув с отметки 1,33 евро за доллар до 1,3 евро.

Причина проста: более половины итальянцев отдали свои голоса партиям, которые выступают против реформ, подразумевающих режим экономии, повышение налогов и сокращение госрасходов. Против программы, выполнение которой дает возможность Италии стать в случае необходимости получателем помощи из Европейского фонда стабильности, а европейскому ЦБ проводить интервенции на рынке, когда доходность итальянских госбумаг снова начнет приближаться к критическим уровням.

Коалиция Сильвио Берлускони, возвращение которого в премьерское кресло означало бы не повышение, а наоборот — снижение налогов, заняла второе место, уступив стороннику реформ Пьеру Луиджи Берсани доли процента и оставив далеко позади занявшего четвертое место нынешнего премьера Марио Монти, воплощающего общеевропейскую программу экономии. Главной же сенсацией стал успех появившегося всего год назад популистского движения «Пять звезд» во главе с комиком Беппе Грилло, который не просто выступает против того, чтобы экономить бюджетные средства и сокращать госпрограммы, а еще и обещает провести в стране референдум о целесообразности дальнейшего пребывания Италии в европейском валютном союзе. Партия Грилло набрала более четверти голосов при голосовании в нижнюю палату парламента и немногим менее четверти в верхней палате, что делает ее крупнейшей парламентской партией (Берсани и Берлускони возглавляют коалиции из нескольких партий).

В сумме сторонники Грилло и Берлускони собрали 55% голосов. И хотя их союз невозможен, торпедировать в верхней палате итальянского парламента любые непопулярные законопроекты, направленные на сокращение бюджетного дефицита, они вполне в состоянии. Более того, Берзани, который набрал менее 30% голосов и в силу особенностей итальянского избирательного законодательства получит 55% мест в нижней палате парламента, может оказаться не в состоянии сформировать правительство, даже если вступит в коалицию с нынешним премьером Монти.

Если менее года назад греки на досрочных парламентских выборах продемонстрировали готовность терпеть лишения ради сохранения страны в валютном союзе и продолжения программ помощи ЕС и МВФ, то итальянцы весьма недвусмысленно дали понять, что такая постановка вопроса их не устраивает. Нынешним идеологам борьбы с европейским долговым кризисом придется либо изменить свои подходы и требования, либо смириться с выходом Италии из валютного союза.

При этом отказ от политики «затягивания поясов» в перегруженных госдолгом странах еврозоны едва ли возможен. Поскольку «доноры» европейской финансовой стабильности во главе с Германией ни при каких обстоятельствах не будут ни сами финансировать чужие бюджетные дефициты, ни европейскому ЦБ не позволят воспользоваться печатным станком.

Евроскептики давно предупреждали: о чем бы ни договаривались европейские политики, у населения, на плечи которого свалилась вся тяжесть выхода из европейского долгового кризиса, мнение может быть другое. В странах, сильнее всего пострадавших от политики «затягивания поясов», растут протестные настроения, которые усугубляются тем, что экономическая ситуация в них только ухудшается. Политики, ставящие под сомнение преимущество сохранения валютного союза, все более популярны. Тем более что они имеют возможность ссылаться на США, Великобританию или Японию, отдающих приоритет восстановлению экономического роста или борьбе с безработицей, а не сокращению бюджетного дефицита или уровня госдолга.

И даже если политический кризис в Италии будет преодолен, и страна проведет требующиеся от нее непопулярные реформы, — это вовсе не означает, что следующие выборы, скажем, в Испании, не приведут к власти сторонников выхода из еврозоны.

Максим Блант