Новый президент Америки провозгласил курс на «зеленую энергетику», но слишком резкие шаги по сокращению использования нефти и газа могут обернуться ростом цен на топливо и увеличением инфляционного давления на экономику США, считает аналитик Rystad Energy Виктор Курилов

Первые решения Джо Байдена в роли президента США вызвали огромный интерес, в том числе у энергетиков всего мира. В предвыборной программе Байден предлагал масштабный план развития «зеленых технологий» и обещал ужесточить экологические требования к традиционной энергетике, вплоть до запрета технологии гидроразрыва пласта — ключевой составляющей сланцевой добычи нефти и газа. Такой поворот в энергополитике важен для интересов России: развитие «зеленых технологий» в США повышает долгосрочные риски снижения мирового спроса на нефть, с другой стороны, ужесточение регулирования сланцевой отрасли может в ближайшие годы стать дополнительным преимуществом для стран ОПЕК+ и российских производителей нефти и газа. Но для более точных оценок надо понять, насколько радикальными будут действия Байдена.

Нефть не в моде С первых дней новый президент подтвердил, что готов следовать предвыборным обещаниям. Он объявил о возвращении США к соблюдению Парижского соглашения и о цели достижения углеродной нейтральности экономики к 2050 году. Представленный Байденом план стоимостью в $2 трлн включает в себя инвестиции в технологии улавливания и хранения CO2, производство электромобилей и водородную энергетику. Ожидается смягчение регуляторных ограничений для возобновляемых источников энергии (ВИЭ), например, отмена введенного Дональдом Трампом запрета на строительство ветровых электростанций на Атлантическом побережье США от Вирджинии до Флориды.

Для нефтегазовой отрасли важнейшими решениями новой администрации стали прекращение строительства нефтепровода Keystone XL (во многом по экологическим соображениям) и введенный 27 января временный запрет на выдачу новых лицензий на бурение и добычу на землях и водах, находящихся в федеральной собственности. Регуляторам необходимо время, чтобы рассчитать размер дополнительных экологических издержек, которые будут включены в стоимость аренды новых участков. По сути, будет введен «углеродный налог» на нефтегазовые компании.

Среди сланцевых производителей наиболее уязвимыми к новым ограничениям являются компании в штате Нью-Мексико. Здесь у большинства операторов доля федеральных земель в общем объеме арендованных участков составляет в среднем 60-65%.

Запас прочности Однако при внимательном анализе становится ясно, что администрация Байдена действует достаточно осторожно и предпринимаемые меры вряд ли окажут в ближайшие годы серьезное влияние на нефтегазовую отрасль США, а значит, и на мировой рынок.

Например, прекращение строительства нефтепровода Keystone XL из Канады на юг США создает потенциальные проблемы для производства канадской тяжелой нефти. Однако в условиях снижения спроса и добычи из-за пандемии и ввода других нефтепроводных мощностей канадские нефтяники могут увеличивать добычу и экспорт даже без этой трубы — по крайней мере до 2025 года.

Наиболее страшное для сланцевой отрасли предложение — запретить гидроразрыв — всерьез уже не звучит. Игроков из Нью-Мексико тоже рано списывать со счетов — они неплохо подготовились к новой политике. Во-первых, последние годы сланцевые компании очень активно оформляли разрешения на бурение на территории федеральных земель и сделали запас лицензий, позволяющий им поддерживать текущий уровень активности в течение трех лет. Во-вторых, значительное число высокопроизводительных участков принадлежит штату и частным владельцам. В других же ключевых регионах сланцевой добычи федеральные земли — лишь малая доля арендованных для добычи площадей.

По оценкам Rystad Energy, сильнее всего новые ограничения повлияют на добычу в Мексиканском заливе. При этом из общей добычи нефти в США в 11 млн баррелей в сутки к 2030 году в зоне риска (запрета или повышения стоимости аренды) окажется лишь около 250 000 баррелей в сутки. На федеральных землях эффект проявится еще позже, после 2030 года, в виде сокращения возможностей для геологоразведки. Весьма вероятно, что ужесточение экологических требований и повышение налоговой нагрузки будут стимулировать консолидацию отрасли, так как крупные производители справятся с ростом издержек, а интерес малых игроков к нефтегазовой отрасли вынужденно снизится.

Текущая ситуация на мировом рынке нефти не позволяет государству слишком сильно давить на нефтегазовый бизнес. Упавшая из-за пандемии добыча восстановится в США, по прогнозам, лишь в 2023-2024 годах. Сланцевые операторы уже в 2019 году начали менять свою бизнес-модель, сокращая заимствования и урезая инвестиции. Кризис лишь ускорил эти тенденции и сейчас компании больше ориентированы на сокращение долга, чем на быстрый рост добычи.

Примерно с 2014 года гибкость сланцевой добычи — быстрый рост производства в ответ на дорожающую нефть — стала важным сдерживающим фактором для мировых цен. Сейчас дополнительное давление на сланцевых операторов может усилить позиции стран ОПЕК+ и снова подстегнуть цены. А резкие шаги по сокращению использования нефти и газа в самих США могут обернуться ростом цен на топливо и увеличением инфляционного давления на экономику. При всей любви к «зеленой повестке» команда Байдена явно учитывает эти риски.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции