Экономическому господству Китая и США решили бросить вызов — пока Пекин страдает от смертельного коронавируса, а Вашингтон погряз в торговых войнах, в лидеры экономических рейтингов захотела выбиться Индия. Амбициозный план местных властей пока лишь вызывает насмешку у западных финансистов, однако премьер Нарендра Моди и его команда настроены совершенно серьезно. На помощь призваны главные практики ведущих стран: снижение налогов из США, программа развития экспорта из Китая и ставка на мегапроекты из России — они должны помочь Индии всего лишь за пять лет войти в тройку крупнейших экономик планеты. Амбициозный рывок на низком старте — в материале «Ленты.ру».

Зов предков

Индийская экономика в 2021 году должна увеличиться на 6-6,5 процента — при текущих среднемировых показателях на уровне трех процентов. К 2025-му ВВП вырастет в два раза и достигнет пяти триллионов долларов, а страна займет третью строчку в мире. Такую задачу перед государством фактически поставило правительство националистов во главе с Нарендрой Моди, пришедшее к власти в 2014-м. Министр финансов — член правительства Индии Нирмала Ситхараман (вторая женщина на этом посту после легендарной Индиры Ганди) уверенно раздает интервью западным журналистам, в которых называет дерзкие планы реалистичными.

Первые упоминания о них фигурировали в прошлогоднем бюджете, в конце января 2020-го появились подробности. Издаваемая раз в два года масштабная работа называется просто — «Экономическое исследование» — и имеет для Индии примерно такое же значение, какое для России последнего десятилетия майский указ президента Владимира Путина. В своеобразном манифесте власти рассказывают, каких результатов уже добилась национальная экономика, а что сделать только предстоит, и заодно призывают каждого жителя вынести «что-то полезное для себя». Но свежая версия, выпущенная в январе и охватывающая 2019-2020 годы, отличается от предыдущих. На этот раз она играет роль доктрины, по которой стране предстоит жить в обозримом будущем.

Основная мысль нынешнего издания — традиционная приверженность Индии принципам капитализма, берущая начало полторы тысячи лет назад. Авторы ссылаются на знаменитое произведение «Тирукурал», написанное в стихотворной форме на тамильском языке (распространен в южной части Индии и нескольких соседних странах) примерно в 500 году нашей эры. В нем философ Тируваллувар рассуждает о природе денег и обогащения: «Богатство, подобно негаснущей лампе, светит каждой земле, разгоняя тьму по велению своего господина». Там же поэт и мыслитель призывает: «Делай деньги — нет оружия острее, чтобы разорвать гордость твоих врагов».

Именно накопление богатства нынешние чиновники из индийского Минфина считают одним из главных залогов общего успеха. В исследовании они стараются переубедить соотечественников, у которых (как и у многих россиян) по-прежнему есть глубокое предубеждение к состоятельным людям. Создавая собственное богатство, предприниматель делает лучше не только самому себе, но также поставщикам, покупателям, работникам и вообще всем жителям страны, которые так или иначе пользуются его вкладом в бюджет (в виде налогов) и в макроэкономическую стабильность (в виде заработанной на экспорте иностранной валюты, на которую потом покупается национальная). Богатство одного человека и его предприятия тонким слоем размазывается по всем людям, пишут авторы.

Но для того чтобы такой механизм работал в полной мере и как можно больше индийцев почувствовало изменения в собственной жизни, необходимо еще одно условие — грамотная политика государства, основанная на принципе минимального вмешательства в экономику. В исследовании постоянно повторяется выражение «невидимая рука рынка», придуманное и введенное в обиход британским экономистом XVIII века Адамом Смитом. Ресурсы любой страны — денежные, человеческие, земельные — ограничены, а потому правительству надо стараться грамотно и равномерно распределять их. Делать это куда проще, когда «граждане могут свободно выбирать товары и услуги, которые они хотят». К «невидимой руке рынка» при этом следует добавить «руку доверия»: государство должно доверять бизнесу, конкуренты — друг другу, а покупатель — продавцу.

Свои тезисы Минфин подтверждает еще одним древним документом, даже более старым, нежели «Тирукурал», — трактатом «Артхашастра». В нем первый министр правительства императора Чандрагупты (правил в 322-298 годах до нашей эры) давал тому практические наставления: строго соблюдать кастовую систему, чтить жрецов больше всех остальных сословий. Среди прочего, в «Артхашастре» были такие строки: «Корень богатства лежит в экономической активности, а ее отсутствие приносит материальный стресс. Чтобы избежать его и достичь изобилия богатств, императору следует поддерживать производственную экономическую деятельность и устранить все препятствия на пути к ней».

Ошибки прошлого

Авторы исследования не просто апеллируют к древним временам, когда Индия, по их утверждению, доминировала над остальным миром, а с ее влиянием на глобальную экономику мог посоперничать только Китай. Они пытаются всячески откреститься от особого учения, которое во второй половине XX века выбрала в качестве основы своей политики правящая «Бхаратия джаната», одна из двух ведущих партий страны наравне с Индийским национальным конгрессом (ИНК). Сформированное ею правительство внедрило ведический социализм. От классического его отличали явная религиозная направленность и упор на национализм — следствие привычки отстаивать независимость от британских колонизаторов.

В основе ведического социализма лежали учения Махатмы Ганди и стремление к всеобщему благу, добиться которого, как утверждалось, можно только через духовное совершенствование. Нынешнее правительство, сформированное из членов все той же «Бхаратии джанаты», называет свою прежнюю доктрину экспериментом или «заигрыванием с социализмом». В свежем исследовании упор делается на то, что в 1991-м страна провела либеральные реформы и вернулась к капитализму и свободному рынку.

Помимо накопления богатства и невмешательства государства, прорыв должны обеспечить повсеместная поддержка бизнеса, особенно ориентированного на экспорт и новые технологии, создание рабочих мест, привлечение иностранных инвестиций. Все это заложено в программу «Делай в Индии», запущенную в 2014 году, через несколько месяцев после прихода к власти нынешнего лидера «Бхаратии джанаты» Нарендры Моди. К 2025 году от нее ждут 40 миллионов новых высокооплачиваемых рабочих мест, которые принесут экономике 1,25 триллиона долларов за счет экспорта товаров и услуг.

Заодно правительство собирается провести масштабную приватизацию, оздоровить банковский сектор (только одна кредитная организация входит в сотню мировых лидеров) и рынок небанковских финансовых услуг: лизинговые и страховые компании, а также специальные агентства, инвестирующие в инфраструктурные проекты. Крупнейшие из них финансируются взаимными фондами (аналог российских паевых инвестиционных фондов) и часто промахиваются с вложениями, оставляя простых индийцев без денег.

Туда им и дорога

Именно инфраструктурные проекты способны перезапустить национальную экономику, уверена министр финансов Нирмала Ситхараман. Но для надежности финансировать их надо по большей части из бюджета, поступления в который должны увеличиться уже в 2020-м благодаря прошлогодней реформе. Ставка корпоративного налога на прибыль теперь равна 22 процентам вместо прежних 30 — так Минфин надеется повысить собираемость и высвободить для экономики 20 миллиардов долларов, которые предприятия смогут вкладывать в собственное развитие. Стройки же повысят спрос на материалы и побудят подрядчиков создавать рабочие места под свежие проекты.

Еще один способ пополнить казну — продать крупные пакеты в главных госкомпаниях. В качестве основной цели выбрана Life Insurance Corporation of India (LIC) — монополист местного рынка страхования жизни (отличается от обычного страхования упором на рискованные инвестиции, которые могут принести клиенту дополнительный доход). Ее активы оцениваются в 434 миллиарда долларов, выручить от продажи 10 процентов акции планируется около 900 миллиардов рупий (12,6 миллиарда долларов). Всего приватизация может принести 29 миллиардов.

Размещать акции LIC будут на бирже, поэтому сделку уже сравнивают с нашумевшим IPO (первичное биржевое размещение) нефтяной компании из Саудовской Аравии Saudi Aramco. В конце прошлого года она принесла Эр-Рияду 25,6 миллиарда долларов, став крупнейшей в истории, а стоимость самой Saudi Aramco уже на второй день торгов превысила два триллиона — еще один мировой рекорд. Правда, готовиться к IPO придется долго — надо внести изменения в законы (сейчас в Индии запрещены частные страховщики жизни) и создать профсоюз работников. Аналитики призывают ориентироваться на начало 2020-го, однако для бюджета это не станет помехой, ведь индийский финансовый год длится с апреля по март.

Но если денег на многочисленные проекты все же не хватит (а потратить на инфраструктуру в ближайшие пять лет рассчитывают 1,4 триллиона долларов), на помощь придет новый для страны инструмент — торгуемые на бирже инвестфонды, или ETF. Его акции можно покупать и продавать, как обычные бумаги, а привлеченные средства профессиональные управляющие вкладывают в государственные облигации. В отличие от взаимных фондов, их сохранность гарантируется властями. Ситхараман ждет, что в ETF понесут деньги не только граждане, но и сэкономивший на налогах бизнес.

Спорный момент

У независимых аналитиков, впрочем, оптимизм министра вызывает недоумение. Индийская экономика при Моди отличается нестабильностью: рекордные показатели чередуются с провалами, безработица минувшей осенью достигла уже забытых 8,5 процента, снижаются экспорт и инвестиции в основные средства производства (станки, оборудование, здания). Причиной тому как общемировые, так и внутренние проблемы, главная из которых — слабый спрос, пока еще не стимулируемый большими стройками.

В середине прошлого десятилетия в Индии был зафиксирован так называемый кризис двойного баланса — одновременный коллапс производственного сектора и банков. На протяжении нескольких лет компании набирали кредиты, не особо задумываясь о том, как будут их отдавать. К 2016-му около 40 процентов корпоративного долга не было обеспечено доходами заемщиков. Как следствие, девять процентов банковских активов оказались невозвратными (среди государственных банков этот показатель и вовсе превышал 12 процентов, что считается недопустимым в нормальных условиях). Некоторое время расплачиваться удавалось за счет новых кредитов, но после мирового кризиса 2007-2008 годов такая возможность отпала. Центробанк поднял ставки, чтобы остановить падение рупии, и заемные деньги сильно подорожали — в то время как привычные прибыли сменились убытками.

Во многом ситуация была похожа на сам глобальный кризис 2007-2008 годов — тогда американские банки увлеклись выдачей рискованных ипотечных кредитов неблагонадежным заемщикам. Проблему пытались решить: максимальный срок «плохих» кредитов увеличили до 25 лет, специальные частные агентства начали выкупать безнадежные долги, ЦБ стал тщательнее проверять банковские активы, наконец, кредитным организациям позволили поглощать нерадивых заемщиков для дальнейшей перепродажи. Не помогло: проценты по продленным кредитам росли вместе со сроками их действия и тянули компании еще глубже на дно, агентства предлагали банкам слишком низкие цены, а покупателей на неплатежеспособных должников найти не удавалось.

Парадоксальным образом все это время индийская экономика продолжала расти — темпы, хоть и снизились, оставались на очень высоком уровне семи процентов в год. Зависящей от внешних поставок стране помогали низкие цены на нефть, к тому же небанковские финансовые компании продолжали выдавать ипотечные кредиты. Но сложности проявились с некоторым опозданием, по мере того, как деньги банков перестали доходить до экономики, а «пузырь» на рынке недвижимости лопнул. Экономисты сомневаются, что налоговая реформа и снижение ставок центробанком поможет выправить положение. «Все дело в том, что механизм денежной трансмиссии сломался, — говорит профессор американского Университета Лонг-Айленда Удаян Рой. — Несмотря на то что ЦБ пытается накачать экономику деньгами, бизнес не хочет их брать. Спроса на кредиты нет, и ситуация выглядит неопределенно». Невостребованными могут оказаться и инвестиции Минфина в инфраструктуру.

Бывший главный советник индийского правительства Арвинд Субраманьян называет ситуацию, в которой оказалась экономика, «отделением интенсивной терапии»: «Доказательства слишком велики и слишком взаимосвязаны, чтобы не вызывать тревогу». Среди причин он называет прошедшую в 2016 году валютную реформу, о которой часто забывают другие эксперты. Тогда из оборота были изъяты самые популярные купюры номиналом 500 и тысяча рупий. Власти говорили о необходимости борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Но огромный неформальный сектор, в котором занято множество простых людей, жил за счет наличных денег и резко оказался парализован, напоминает Субраманьян.

В то же время местные экономисты по-прежнему верят в светлое будущее для Индии. Глава крупнейшего промышленного холдинга страны Reliance Industries Мукеш Амбани говорит о неизбежности роста ВВП не только до пяти, но и до 10 триллионов долларов к 2030 году. Его коллеги, которых поддерживают аналитики Bloomberg, рассчитывают на будущий демографический бум, который позволит развивать главным образом индустрию сервиса. Оптимисты уверены, что в наступившем десятилетии доходы индийцев преодолеют среднемировой уровень.

Поднял с карачек

Основные надежды они возлагают на премьер-министра Моди и его репутацию человека, умеющего добиваться поставленных целей. В 2014 году, едва придя к власти, он запустил национальную программу туалетизации. По мнению главы государства, наследникам одной из древнейших цивилизаций не подобает справлять нужду на улице, что в современной Индии встречается сплошь и рядом. Согласно официальным данным, за пять лет было построено 100 миллионов туалетов, и почти все штаты объявлены «свободной от дефекации зоной».

Независимые оценки говорят о том, что во многих кабинках работы до сих пор не закончили или попросту не установили унитазы. Судя по всему, единственной территорией, полностью обеспеченной туалетами европейского типа, по-прежнему остается крошечный штат Сикким на границе с Китаем. Несмотря на это, Моди уже поспешил во всеуслышание поставить новую цель — к 2024 году решить проблему дефицита воды в главных городах. Параллельно ему придется тащить страну в обещанную тройку главных экономик мира.

Формально Индия уже занимает третье место, но только если рассчитывать ВВП по паритету покупательной способности (с поправкой на уровень цен в каждой стране). Такой подход (в пересчете на душу населения) многими воспринимается как более объективный, но по популярности он все еще уступает классическому принципу номинального ВВП в долларовом выражении. Подсчитать его не так просто, поэтому многочисленные версии отличаются друг от друга: Индия занимает то ли пятое место с 2,9 триллиона долларов, то ли седьмое с 2,7 триллиона. Впереди Франция, Великобритания, Германия, Япония, Китай и США. И если догнать последних двух с их 13,4 и 20,5 триллиона в обозримом будущем невозможно, то остальных конкурентов Нью-Дели надеется оставить позади уже через пять лет.

Задача очень похожа на ту, что в майском указе 2018 года поставил перед российским правительством президент Владимир Путин — правда, тогда речь шла о вхождении в мировой топ-5. Решать ее предстоит методами, будто бы подсмотренными у других. У России позаимствованы мегапроекты и отсылки к собственной истории, у Саудовской Аравии — IPO крупнейшей компании, у Китая — программа по стимулированию внутреннего производства «Делай в Индии», у США — налоговая реформа. Пока еще не все они доказали эффективность, но индийские власти верят, что вместе позволят добиться желаемого результата. По предварительным данным, в 2019 финансовом году национальный ВВП вырастет на 4,8 процента — ниже запланированного к 2021-му и темпа, необходимого, чтобы наверстать упущенное. Но если задуманное все же удастся претворить в жизнь, в мире появится новая сила.

Алексей Афонский