Господство доллара США в транснациональной торговле раздражает мировые державы. Однако достойной замены за десятилетия развития так и не появилось. Ближайший конкурент — единая европейская валюта, перспективы которой ежегодно пугают крахами и кризисами. Однако жаждущих примкнуть к европейской финансовой элите по-прежнему много, желающие войти в еврозону даже готовы навлечь на себя угнетающие экономику обязательства и отказаться от «родной» валюты. Судьба главного валютного объединения мира — в материале «Ленты.ру».

Главный претендент на вступление в еврозону в перспективе ближайших нескольких лет — Болгария. Но с недавних пор у нее появился конкурент. В июле заявку на вступление в европейский валютный союз подала Хорватия. Если все пойдет по плану, восточноевропейская страна станет членом еврозоны лишь в 2023 году, спустя 10 лет после вступления в Евросоюз.

Все свои

Еврозона — действующий в рамках Европейского союза валютный союз — в настоящее время объединяет 19 стран. Его история берет начало в 1992 году, когда в нидерландском городе Маастрихт был подписан официальный документ об образовании ЕС. В тексте так называемого Маастрихтского договора, в частности, было зафиксировано определение целей и путей создания Экономического и валютного союза в Западной Европе. С момента подписания договора страны-участницы провозгласили переход к общей экономической и финансовой политике, конечной целью которой должно было стать введение единой валюты.

Спустя семь лет эта цель была достигнута — в 1999 году евро был введен в безналичное обращение, а еще спустя три года появились «общесоюзные» банкноты и монеты. В марте 2002 года прежние национальные валюты стран ЕС, перешедших на евро, официально утратили статус платежного средства. Первыми к еврозоне в 1999 году примкнули 11 государств: Австрия, Бельгия, Германия, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия и Франция. В 2001 году в еврозону вошла Греция, позже — Словения (2007 год), Кипр и Мальта (2008 год), Словакия (2009 год), Эстония (2011 год), Латвия (2014 год) и Литва (2015 год).

Кроме того, евро используется для расчетов на территориях, которые находятся в составе стран-членов еврозоны. Например, на Канарских и Азорских островах, острове Мадейра, Французской Гвиане и т.д. Примечательно, что евро является также национальной валютой еще нескольких государств, не входящих в Евросоюз. Так, по соглашению с ЕС расчеты в евро осуществляют Монако, Сан-Марино, Андорра и Ватикан. Без каких-либо договоренностей евро используют Республика Косово, Черногория и французские заморские сообщества Сен-Бартельми и Сен-Мартен.

Одностороннее введение евро в Черногории — ситуация во многом уникальная. Еще в 1999 году балканская страна отказалась от своей национальной денежной единицы динара, чтобы предотвратить разрушительную инфляцию. В качестве неофициального платежного средства она с разрешения Берлина ввела тогда немецкую марку. После того, как Германия ввела в обращение евро в 2002 году, Черногории ничего не оставалось как также перейти на единую европейскую валюту.

Еврокомиссия (ЕК) и Европейский центральный банк (ЕЦБ) с тех пор неоднократно выражали недовольство самовольным использованием евро балканским государством. Правда, как-то воспрепятствовать этому на деле они все равно не могут. Остается лишь надеяться, что со временем Черногория сможет вступить в Евросоюз, а в перспективе и в еврозону, что в конечном итоге позволит легитимировать статус евро в стране. Считается, что Черногория наряду с Сербией являются фаворитами, которые могут быть «потенциально готовы» к вступлению в ЕС в 2025 году.

Застряли на пороге

Негативная реакция институтов Евросоюза на самодеятельность Черногории в целом понятна. Ведь для официального вхождения в еврозону страна должна соответствовать целому ряду критериев, утвержденных Маастрихтским договором. В частности, уровень дефицита бюджета государства, претендующего на вступление в еврозону, не должен превышать трех процентов ВВП. В идеале бюджет должен быть профицитным или нулевым, госдолг — на уровне не более 60 процентов ВВП, а инфляция — не превышать двух процентов. Между тем даже при полном соответствии всем перечисленным критериям вступление в еврозону — процесс откровенно долгий и муторный.

Яркий тому пример — Болгария, власти которой с 2015 года ведут консультации с правительствами 19 стран еврозоны о введении евро взамен национальной валюты — лева. На сегодняшний день республика отвечает всем номинальным требованиям, однако она остается самой бедной страной Евросоюза. К тому же коррупция и проблемы у ряда болгарских банков явно не способствуют быстрому вступлению в еврозону. И тем не менее страна наконец-то получила шанс.

ERM (European Exchange Rate Mechanism) — Европейский механизм регулирования валютных курсов, при помощи которого участники системы поддерживают обменные курсы своих валют в рамках согласованного друг с другом диапазона. Был создан для стабилизации курсов национальных валют.

В 2018 году министры финансов стран еврозоны (Еврогруппа) и представители ЕЦБ поддержали намерение Софии присоединиться к так называемому залу ожидания еврозоны. Теперь Болгария вот-вот должна присоединиться к приемному механизму валютных курсов ERM II и к банковскому союзу еврозоны, что послужит трамплином для последующего введения единой европейской валюты в стране. Правда, для того чтобы ввести евро с момента вступления Болгарии в ERM II, понадобится еще как минимум три года.

Еще одной страной, у которой есть шанс присоединиться к еврозоне в ближайшие годы, стала Хорватия. В начале июля Загреб направил официальное письмо о намерении присоединиться к ERM II, а также взял на себя ряд обязательств, в том числе касающихся борьбы с отмыванием денег, сбора статистики и снижения финансовой и административной нагрузки на бизнес. За выполнением перечисленных пунктов будут пристально следить ЕЦБ и ЕК, а заявка о присоединении к механизму обменных курсов будет одобрена в лучшем случае через год. Таким образом, если все пойдет по плану, Хорватия станет членом еврозоны лишь в 2023 году, спустя 10 лет после вступления в Евросоюз.

Цена ошибки

Европейская дотошность в вопросе принятия новых стран в валютный союз хоть и вызывает раздражение у чиновников, но все же полностью оправдана. Печальный опыт с Грецией, подделавшей статистику ради вступления в еврозону, тому пример. Факт фальсификации недавно подтвердил экс-председатель ЕК Жан-Клод Юнкер. «Это правда, что Греция стала членом зоны евро в 2001 году после фальсификации статистических материалов. По сей день я виню себя в этом», — сказал он и пояснил, что тогда выступал против того, чтобы данные национальных статистических служб проверяли независимые эксперты. По словам Юнкера, теперь у ЕС есть собственное статистическое ведомство Eurostat, которое и занимается соответствующими проверками. «Так что Европа учится на своих ошибках», — подытожил глава ЕК.

Правда, та ошибка обошлась слишком дорого. Долговой кризис, разразившийся в 2009 году, стал одним из самых тяжелых испытаний для Европы. Лишь в 2018 году Греция завершила программу финансовой помощи, которую ей предоставили страны еврозоны. На преодоление долговых проблем Греции за последние три года выделили почти 62 миллиарда евро. Это было частью одной из самых масштабных финансовых программ в истории. В целом на преодоление греческого кризиса было потрачено около 289 миллиардов евро, которые страна теперь будет возвращать десятилетиями. На сегодняшний день долг Греции составляет 180 процентов ее ВВП.

И тем не менее Юнкер считает, что выход Греции из еврозоны имел бы гораздо более негативные последствия для всех ее участников. По его словам, валютный союз должен быть «крепче брака», а новых членов перед включением нужно проверять более тщательно, чем это делали раньше. Впрочем, даже скрупулезные проверки не дают гарантии, что, вступив в еврозону, страна будет поддерживать свои экономические показатели на должном уровне. Некоторые члены Европейского валютного союза так или иначе испытывают трудности с соблюдением финансовой дисциплины.

Против правил

Например, осенью 2018 года руководство Италии пошло против указаний ЕК и утвердило повышение дефицита бюджета до 2,4 процента на 2019 год. Ранее стране было рекомендовано снизить показатель, поскольку увеличение разницы между доходами и расходами итальянской казны способствует накоплению огромного госдолга республики (порядка 131 процента ВВП) и ставит под сомнение ее финансовую стабильность. Интересно, что в своих экономических проблемах многие итальянцы винят как раз вступление страны в еврозону — на этом, в том числе, и поднялись популистские партии, коалиция которых сейчас стоит во главе государства.

Деградация итальянской экономики после перехода на евро действительно бросается в глаза. Если до конца 90-х годов Италия была одним из самых динамично развивающихся государств ЕС, то после присоединения к еврозоне суммарный рост ВВП за почти 20 лет оказался равен нулю. Итальянские политики утверждают, что отсутствие собственной валюты мешает правительству и ЦБ страны управлять курсом для поддержки национальной экономики. Поэтому теперь в Италии обсуждают возможность введения параллельной валюты, мини-векселей казначейства, так называемых mini-ВОТ (Buoni Ordinari del Tesoro, что в переводе с итальянского означает «обыкновенные казначейские облигации»).

От настоящих долговых обязательств mini-ВОТ отличают два момента: по этим «облигациям» не платятся проценты и нет срока обращения. «Мини» означает, что их номинал гораздо меньше стоимости обычных облигаций — всего сто евро. Смысл в том, что правительство гарантирует прием этих бумаг в счет налоговых выплат по номинальной стоимости. Впрочем, экономический эффект от этой затеи будет мало чем отличаться от денежных вливаний. В частности, компании, получив право платить налоги «фантиками», смогут тратить больше денег на собственное развитие. Результат, по сути, такой же, как от масштабного снижения налоговых ставок.

По задумке mini-BOT не будут составлять конкуренцию евро, но могут приниматься внутри Италии при любых расчетах за товары и услуги, если плательщик и получатель платежа согласны использовать эти бумаги в качестве платежного средства. Тем не менее уже неоднократно высказывались предположения, что таким хитрым образом Италия собирается обеспечить себе плавный выход из еврозоны. ЕК и ЕЦБ уже выступили против введения в Италии параллельной валюты. «Mini-BOT — это либо деньги, либо долговые бумаги. В первом случае это противоречит договоренностям об использовании единой валюты. Во втором нарушает нормы, установленные Евросоюзом для объемов госдолга», — пояснил глава ЕЦБ Марио Драги.

Лучше сами

Италия — не единственный бунтарь. Несмотря на очевидные преимущества членства в еврозоне, недостатков здесь тоже хватает. С одной стороны, валютный союз ЕС обеспечивает общую финансовую стабильность и оказывает помощь своим членам, когда это необходимо. С другой, государства ограничены в самостоятельных монетарных действиях. В итоге приходится либо соблюдать правила игры в ущерб себе, либо нарушать их. Поэтому стремление государств еврозоны к независимой экономической политике в целом понятно.

Например, в октябре 2018 года Испания отказалась следовать жестким требованиям ЕС — вместо сокращения дефицита бюджета и госдолга и. о. премьер-министра страны Педро Санчес одобрил рост социальных расходов. По пути сопротивления общим правилам собирается пойти и Франция — вторая экономика Европы. В надежде на остановку массовых протестов и народного недовольства реформами власти пообещали повысить зарплаты, ослабить налоговую нагрузку и тем самым увеличить расходы государственной казны почти на 10 миллиардов евро.

В результате Франция уже обогнала Италию и стала страной с самым большим государственным долгом в еврозоне. По данным Евростата на конец первого квартала 2019 года, французский госдолг составлял 2,358897 триллиона евро, или 100 процентов ВВП страны, что превышает допустимое для членов еврозоны значение на 40 процентных пунктов. Дефицит бюджета также оказался выше установленного лимита и составил 3,6 процента. Несомненно, вышеупомянутые меры лишь усугубят ситуацию и усилят нагрузку на госдолг.

Кто-то же предпочитает учиться на чужих ошибках. Так, Польша уже много лет откладывает вопрос перехода на евро в долгий ящик. Польское правительство, оглядываясь на опыт соседей, выражает уверенность, что отказ от нацвалюты скорее навредит интересам граждан. По словам премьер-министра страны Матеуша Моравецкого, после вступления Литвы и Словакии в еврозону стоимость продуктов, одежды и бытовых товаров в этих странах выросла, а граждане стали ездить за покупками в соседнюю Польшу. Любопытно, что раньше все было как раз наоборот, и поляки сами отправлялись за покупками в приграничные магазины Литвы и Словакии.

Вместе до конца

Весь 2018 год был беспокойным для европейской экономики. Осознавая наличие проблем, министры финансов стран еврозоны достигли соглашения по реформированию валютного союза в конце прошлого года. С рядом предложений выступили Франция и Германия, в частности по созданию отдельного бюджета еврозоны внутри бюджета ЕС. Также среди планов — преобразование Европейского стабилизационного механизма в Европейский валютный фонд, который станет аналогом МВФ для Европы. Кроме того, запланирована разработка единых банковских правил и учреждение поста министра финансов еврозоны.

Впрочем, фундаментальный недостаток в структуре Евросоюза и его экономического ядра все равно никуда не денется. Тот факт, что каждый участник валютного союза имеет собственный бюджет и суверенный долг, но не контролирует валюту и монетарную политику, остается проблемой. Кроме того, высокая долговая нагрузка является одним из очевидных источников беспокойства. В июле ЕК представила не самый оптимистичный экономический прогноз для еврозоны. Ожидается, что экономический рост замедлится с 1,9 процента в 2018 году до 1,2 процента в текущем. Замедление в основном обусловлено слабым ростом в Германии и Италии.

Эксперты уверены: либо ЕС должен двигаться к более тесной федерации с общим страхованием суверенного долга, либо в конечном итоге весь проект евро окажется под угрозой. Вероятно, как раз путем реформ европейские власти и пытаются сплотить государства валютного союза. Стремление к более тесной интеграции особенно актуально на фоне отделения Великобритании от Евросоюза. И в то же время сценарий выхода из еврозоны отдельных государств в обозримой перспективе маловероятен. Напротив, еврозона пополнится новыми членами уже в течение ближайших двух-пяти лет, а издержки выхода из ЕС для всех сторон оказываются слишком высокими, чтобы делать резкие шаги, и компромисс в конечном итоге становится наиболее выгодной стратегией.

Екатерина Чепур