Что страшного случится, если общему европейскому валютному пространству придет конец

Страсти вокруг еврозоны накаляются. Который месяц мы постоянно слушаем про необходимость спасать Грецию. И чем больше ее спасают, тем, похоже, становится хуже. И не только в Греции, но и во всей еврозоне.

Возникает, однако, ряд вопросов. Чем так дорога Европе эта Греция (2% от экономики ЕС), вокруг которой больше всего шума? Ну отпустили бы с миром, пусть разбираются со своими проблемами, как сами хотят. И вообще, что за мировая катастрофа произойдет, если «слабые» члены покинут зону евро, а останутся там страны с более или менее сбалансированными экономиками типа Германии, Франции, Австрии?

Мы ведь периодически слышим, что германские и французские налогоплательщики не хотят работать на греческие долги. Тем не менее власти этих «сильных» стран активнее всех пытаются сохранить зону евро в ее нынешнем виде. Вот и нынче Германия быстренько опровергла слухи о якобы появившихся планах реорганизовать еврозону, выгнав оттуда несколько стран. Что за оказия?

И наконец, почему кризиса в еврозоне должны бояться россияне, в кошельках у которых отнюдь не евро, а своя собственная валюта?

Разберемся во всем этом по порядку.

Почему их так упорно спасают

Конечно, единое валютное пространство, раз уж оно создано, рушить жалко. Имидж политиков, допустивших такое, будет изрядно подпорчен. А уйдет одна страна - тут же появятся и другие «отступники». Вот уже и в достаточно крепких Нидерландах, как показывают опросы, более 50% граждан выступают за возвращение к национальной валюте...

Есть, однако, и другие моменты. По оценкам британского банка Barclays, более половины из громадного греческого долга по-прежнему остается в портфелях частных инвесторов (кому ж сейчас продашь эти долговые облигации), среди которых в первых рядах - европейские банки.

В частности, крупнейшим немецким банкам до начала кризиса в Греции принадлежало бумаг этой страны более чем на 30 млрд. евро. Сейчас, по оценкам экспертов, этот объем подсократился, но остается достаточно большим для того, чтобы германские банкиры понесли серьезные убытки в случае дефолта Греции. А на немецкие банки завязаны финансовые учреждения практически всех европейских стран, а также США. Вот он - эффект домино.

Но и это еще не все.

- Как работает европейская интеграция? За счет объединенного рынка эффективные корпорации, в первую очередь Франции и Германии, зарабатывают деньги. Часть этих денег дают своим правительствам в виде налогов. И правительства этими налогами поддерживают социальную систему, стабильность в непроизводящих странах, - рассказывал на днях на радио «КП» Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации.

Иными словами, рассказы о том, что «слабые» члены еврозоны живут за счет «сильных», - не более чем политическая риторика. «Сильным» «слабые» нужны не меньше, им своего внутреннего рынка мало, для роста национальных экономик надо на ком-то еще зарабатывать. Об этом хорошо свидетельствует предостережение главы Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу германским властям: выйдут из зоны евро одна или несколько стран - и ВВП Германии сократится не менее чем на 3%, а более 1 млн. жителей страны останутся без работы.

Вот только ситуация никак не возвращается к прежней стабильной ­системе.

- Модель экономики не меняется, она только выходит на новый уровень все с большей накачкой деньгами. А проблемы сохраняются. По спирали движемся, но это не спираль выхода из кризиса, - считает Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа компании ФБК.

И если с долгами Греции хотя бы теоретически еще можно всей Европой и с привлечением МВФ разобраться (хотя сомнений в этом все больше), то что делать с Италией с ее третьей по объему экономикой еврозоны (20% ВВП зоны)? Рынок ­итальянских гособлигаций - третий по величине в мире после рынков облигаций США и Японии (гособлигации - это фактически долговые расписки стран).

А при чем здесь Россия?

Тут тоже все достаточно просто. Проблемы в еврозоне тут же сказываются на ценах на нефть, ведь Евросоюз - один из крупнейших потребителей топлива. А от цен на нефть - это у нас уже, кажется, даже школьники выучили - сильно зависит курс российского рубля, а также желание работодателей не урезать зарплаты и не сокращать рабочие места. Будет обвал цен на нефть - сюжет 2008 года все помнят.

По словам Андрея Клепача, замглавы Минэкономразвития, наша экономика выдержит усиление стагнации в Европе и снижение цен на нефть до 80 - 90 долларов за баррель. В этом случае темпы роста ­отечественного ВВП снизятся до 2,5 - 3%, но не уйдут в минус. А если будет 40 долларов за баррель, как в кризис 2008 года? Официальных прогнозов на этот счет нет - наверное, эксперты боятся даже думать об этом...

При этом Европа - еще и крупнейший потребитель российского газа. Надежды на этот рынок в плане пополнения российского бюджета (а это в том числе деньги на пенсии и социалку, зарплаты бюджетникам, обещанное повышение довольствия военнослужащим и т. п.) сейчас весьма велики. Аккурат в начале ноября запущена первая ветка газопровода «Северный поток», и Россия теперь может поставлять европейцам «голубое ­топливо», минуя Украину и без постоянных предновогодних «газовых ­войн». Осталась малость: чтобы с Европой все было хорошо.

Прогнозы

Для решения своих проблем Италии надо выйти из еврозоны и вернуться к своей национальной валюте, считает известный экономист Нуриэль Рубини, предсказавший кризис 2008 года. Однако это означает конец зоны евро, которая сейчас висит на волоске от краха. Удержать же Италию в еврозоне, по мнению экономиста, можно только одним образом - Европейский ЦБ должен предоставить ей гарантию неограниченной финансовой помощи. Это означает девальвацию евро на 30 - 40%.

Однако, по мнению Рубини, иным образом долговой кризис в еврозоне не преодолеть. Общий долг всех кризисных стран составляет порядка 4 триллионов евро, а Европейский фонд финансовой стабильности и МВФ вряд ли наберут более 1,5 триллиона.

Елена АРАКЕЛЯН, Графика Алексея СТЕФАНОВА