Многие думают, что подростковый кризис — это запрос на взрослость. Но это не так: какая взрослость в тринадцать лет? На самом деле это запрос на пересмотр договора «мать — ребенок». Как только ребенок появляется, мать как бы заключает с ним договор о том, что она берет его в сыновья или в дочери и обещает в обмен кормить, одевать, всячески заботиться и дать образование. Они с ребенком будут надолго психологически связаны пуповиной. То самое «мы покакали» означает, что мать себя от ребенка не отделяет.

Со временем эта невидимая пуповина начинает растягиваться, но не исчезает. Ее можно заметить, наблюдая, как трехлетний мальчик, набегавшись на детской площадке, подбегает к матери, утыкается ей в коленки и просто стоит так некоторое время, ничего не спрашивая и не прося, а потом отправляется бегать дальше, как ни в чем не бывало. В какой-то момент пуповина настолько растягивается, что начинает причинять боль обеим сторонам — тут-то ребенок и запрашивает пересмотр договора «мать — ребенок», который перестает его устраивать. Он не знает, чего хочет вместо этого — просто хочет другого.

В традиционных обществах никакого подросткового кризиса нет: там ребенок остается ребенком до момента инициации, когда он проходит необходимые испытания — например, приносит старейшинам тушу зубра или головы трех врагов, — и с тех пор его записывают во взрослые со всеми правами и обязанностями.

В нашем обществе обрядов инициации нет. Что происходит, когда родители чувствуют дерганье пуповины? Они могут сказать ребенку: «О’кей, все понятно. Что ж, теперь ты взрослый со всеми правами и обязанностями, мы не делаем больше различий между нами и тобой». Когда так поступают, ребенок иногда пугается и, вместо того чтобы чувствовать себя свободным, наоборот, может прилепиться к родителям. Есть и другой сценарий развития событий: родитель чувствует, как дергают за пуповину, и начинает думать: ой, все, началось, сейчас ребенок начнет пить и колоться, уже серьгу в нос вставил! Родитель не перерезает пуповину, а быстро наматывает ее на кулак.

Когда ребенок понимает, что вместо ожидаемого отдаления он, наоборот, насильно притягивается родителями, он начинает грызть пуповину сам, в результате чего концы натянувшейся до предела пуповины ударяют по обоим, отношения портятся на долгие годы и могут больше не восстановиться. Подростковый возраст превращается в подростковый кризис только тогда, когда родители не хотят пересматривать договор.

Опять же, нет правильного способа перерезания психологической пуповины — это зависит от каждой конкретной семьи. Главное, что обязан сделать родитель, когда заметил, что за пуповину начали дергать, — признаться себе, что он это заметил и что ребенку действительно нужен пересмотр договора. Надо дать ему понять, что вы это заметили и будете думать над поставленной задачей.

Стоит понимать, что у ребенка, запрашивающего пересмотр договора, нет ни сил, ни ресурсов противостоять семье. «Мы всей семьей едем кататься на лыжах, почему ты пошел к телевизору?!», «У нас намечен поход в филармонию — как, ты не хочешь послушать Брамса?!» — ребенок не может сопротивляться такому давлению, и запущенная в нем очередная биологическая программа говорит ему, что надо сваливать от них, иначе он так всю жизнь и будет Брамса слушать. Он понимает, что в одиночку ему не справиться, но это возможно, если он будет состоять в группе — так запускается реакция группирования. Ребенок ищет себе подобных по определенному ряду признаков, чтобы противостоять родителям было проще. Это может быть как группа подростков, которые грабят ларьки, так и группа подростков, которые восстанавливают храм или любят музыку коллектива «Ногу свело!».

Пока ребенок еще не нашел своих, можно ненавязчиво ему помочь и отвести в коллектив подростков его возраста, которые делают что-то вместе, чтобы он не примкнул к тем, кто вам совсем не понравится. Главное — перестаньте таскать подростка на Брамса, если он не хочет! Если пересмотр договора прошел благополучно, то однажды утром ребенок просыпается, идет к зеркалу вставлять кольцо в нос, смотрит на себя и думает: «Я что, идиот? Кажется, я слишком взрослый для этого».

Автор статьи: Екатерина Мурашова