Изобретен способ избавиться от излишней опеки государства

Еще никогда в истории человечества наука, технологии, рынок не давали человеку так много. Болезни, которые еще недавно были смертным приговором, теперь поддаются излечению. Iphone, интернет и оптоволоконные кабели привели к тому, что бизнесмен может руководить предприятием, находясь за тысячи миль от офиса, и хирургическая операция, которая происходит в Бомбее, может проходить под online-руководством хирурга из Лос-Анджелеса.

Еще в 1977 году Кен Олсон, основатель Digital Equipment Corp, говорил: «Ни у кого не может возникнуть необходимость иметь компьютер в своем доме». Сейчас компьютером и интернетом пользуются даже четырехлетние дети.

Идеологи прогресса и либерализма, которые в XIX веке были уверены, что наука, рынок и технологии обеспечат человеку жизнь лучшую, чем в их время, сказали бы, что их ожидания оправданы, а может, кое в чем даже и превзойдены.

Однако общее настроение той идеологии, которая сейчас господствует в цивилизованном обществе и которая взяла себе псевдоним «либеральной», отобрав его у либералов XIX века, совершенно другое. Генная инженерия? Нас хотят отравить. Разве вы не знаете, как опасен ГМО? Прогресс и новые технологии? Разве вы не знаете, что эти проклятые капиталисты в погоне за прибылью убивают планету? Всем нам из-за их деятельности угрожает глобальное потепление!

Что же касается Google, Iphone и интернета, то, ясен пень, — все это не что иное, как средства глобальной электронной слежки государства. Кумирами общественного мнения оказываются неуравновешенные маргиналы вроде Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена, главный месседж которых прост: все эти новомодные электронные штучки превратили государство в Большого Брата!

Действительность устроена ровно наоборот. Прогресс науки и технологий — это единственный фактор, который всерьез способен изменить неизменные составляющие человеческого социума. Этот прогресс позволяет, в том числе, минимизировать удушающее влияние государства, и нигде это не видно так отчетливо, как на примере блокчейна.

Блокчейн — это новая технология, не менее революционная для человечества, чем сотовая связь и интернет.

Грубо говоря, блокчейн — это одноуровневая сеть, в которой нет выделенного центра и в которой валидность трансакций гарантируется не единым выделенным центром, а криптоалгоритмом и, соответственно, всеми участниками сети.

Самым простым примером технологии блокчейна пока является криптовалюта, а самым известным примером криптовалюты пока является биткойн — сетевая валюта, которая полностью анонимна (никогда не известно, кому принадлежит данный биткойн), но которую вообще невозможно украсть, потому что вся цепочка трансакций с данным биткойном хранится в памяти всей сети и каждая новая трансакция подтверждается историей предыдущих трансакций.

Банк можно ограбить, даже базу данных ЦРУ можно взломать, но биткойн украсть нельзя — по той причине, что его украсть неоткуда. Нет такого сейфа, который можно вскрыть, или сервера, который можно взломать.

Биткойн является частным случаем. К примеру, его анонимность никак не является свойством блокчейна, это просто философия разработчиков биткойна была такова, что он должен быть анонимен. Возможна и ровно другая криптовалюта — относительно которой, наоборот, точно известно, кому она принадлежит.

Но биткойн иллюстрирует одну простую и главную особенность блокчейна — если интернет может передавать на расстоянии информацию, то блокчейн может передавать ценности.

Нетрудно заметить, какое это значение имеет для расширения территории свободы и сокращения всесилия государства.

Современное государство — это в значительной степени монополия на базы данных. По определению считается, что все эти базы — водительские права, паспортные данные, свидетельства на владение собственностью, лежат где-то в государственном архиве, в бумажном, а теперь и в электронном виде.

Но в том-то и дело, что технология блокчейна позволяет в принципе полностью избавиться от этой монополии государства.

Любую базу данных, в том числе и государственную, можно взломать и добыть в ней конфиденциальную информацию о, скажем, адресе или банковском счете человека. Такая же база данных, но устроенная по технологии блокчейна, в принципе не поддается взлому. При этом все программное обеспечение открытое — любой человек может его видеть.

В одноуровневой системе передачи ценностей не нужны посредники и не нужны гаранты. Вы продали автомобиль через блокчейн? Вам не нужна ГИБДД. Вы купили квартиру через блокчейн? Вам не нужен Росреестр. Вы заключили через блокчейн договор? Вам не нужен нотариус. Вы перевели деньги через блокчейн? Вам не нужен банк.

Во всех этих случаях вам не нужна контролирующая инстанция, которая говорит: «Да, раньше эта квартира принадлежала Маше, а теперь — Пете». Продажа квартиры сразу регистрируется в сети, и ее достоверность подтверждается всей сетью.

Это — новая идеология проведения любых трансакций. Блокчейн позволяет вам заключить любой контракт, перевести любые ценности, получить доступ к любой конфиденциальной информации без участия государства и вообще любой другой управляющей инстанции. Когда банки для проведения трансакций будут пользоваться блокчейном, банк нельзя будет отключить от блокчейна, как его можно отключить от SWIFT.

Государство — это монополия на применение насилия плюс монополия на базы данных. Как в Шумере три тысячи лет назад, никто, кроме государства, не имел права составлять податные списки, точно так же и сейчас никто не имеет права без государства регистрировать собственность на дома, машины, заводы и землю. Эту свою монополию государство тщательно бережет и объясняет, что в случае ее нарушения начнутся ужасающие злоупотребления.

Технология блокчейна не оставляет от этой монополии ничего: вместо государства достоверность трансакции отныне подтверждает все общество.

Понятно, что государства по определению будут сопротивляться процессу вытеснения государства блокчейном, но чем эффективнее будет сопротивление внутри государства, тем ниже будет данное государство опускаться в мировой иерархии. Этот как с Северной Кореей — государство может запретить интернет, но это просто означает, что Северная Корея не является конкурентоспособным и просто сколько-нибудь уважаемым в мире обществом.

Можно предсказать, что в течение ближайших 20—30 лет государства разделятся на два нечетких множества. К первому множеству будут принадлежать те, которые так или иначе допустят вытеснение блокчейном государственных монополий на базы данных и подтверждение достоверности трансакций, займут первые места в рейтинге мировой конкурентоспособности и поднимут экономику мира и свободу граждан на новую высоту.

Ко второму — те, которые так или иначе запретят блокчейн под предлогом «государственной безопасности» и «чуждых влияний», ибо понятно, что блокчейн, помимо всего прочего и даже больше, чем интернет, не знает границ. К какой категории будет принадлежать Россия, догадаться нетрудно, даже если не знать, что Росфинмониторинг разрабатывает фантастический закон о введении внутрироссийской криптовалюты и запрете всех прочих криптовалют (и, соответственно, любого блокчейна) на территории России. Это примерно как если бы власти империи инков разработали закон о строжайшем запрете фонетического алфавита и сохранении узелкового письма, на которое государство имеет монополию. Проект Росфинмониторинга — это проект о спасении кипу.

Позвольте мне маленькое историческое отступление. В I—II веках н.э. Римская империя переживала необыкновенный взлет: на всех завоеванных территориях местное общество стремительно организовывалось по образцу римских муниципиев. Латинский язык, римское право и античная культура распространялись по Галлии и Испании, как пожар по степи.

Причина такой стремительной трансформации заключалась в рудиментарности римской государственной машины. Рим вырос из города-государства, где все государственные должности были выборные, а сам государственный аппарат сведен к минимуму. У римлян не было ни полиции, ни прокуратуры, ни спецслужб. Из всех инструментов государственного насилия у них была только армия.

Из-за такой рудиментарности госаппарата империя отдавала управление государством на аутсорсинг — она управляла им через самоуправляющиеся города, организованные по римскому образцу. Как только местная знать — иберов, галлов, белгов — поняла, что она может управлять городом сама, если он получит права муниципия, она наперегонки бросилась обучать детей латыни и строить в городах театры и бани, чтобы получить голоса на выборах.

Римская империя в I—II веках н.э. была так успешна потому, что она — по случайному стечению обстоятельств — де-факто заменила на низовом уровне государство сетью самоуправляющихся городов. Она задействовала для своего развития ту же силу самоорганизации, которую в экономике использует рынок.

Блокчейн предоставляет человечеству новый шанс заменить государство одноуровневыми сетями. Те страны, которые его используют, будут жить в XXII веке. Те страны, которые его запретят, будут выглядеть... ну, примерно как Римская империя V века, которая по мере роста императорских аппетитов от принципа одноуровневой самоуправляющейся городской сети отказалась. Дело, как известно, кончилось плохо.

Юлия Латынина