Политэкономия «Платона» и идеологические последствия бунта водителей грузовиков: конфликт олигархических элит и «простого человека» — как политическое следствие экономического кризиса

Протесты дальнобойщиков — первое серьезное испытание для Кремля, связанное с вступлением страны в период неблагоприятных экономических условий. Ситуация наталкивает на несколько соображений, расширяющих контекст, в котором мы можем видеть эти события.

Во-первых, реакция дальнобойщиков позволяет выдвинуть гипотезу, что ситуация в экономике, а уж во всяком случае, в отдельных ее сегментах, гораздо менее благополучна, чем это может показаться при знакомстве с цифрами официальной статистики. Мелкооптовые и оптовые грузовые перевозки — хороший косвенный индикатор состояния потребительского сектора, демонстрирующий масштабы сокращения оборота у предприятий мелкого и среднего бизнеса. И он, судя по комментариям дальнобойщиков, сокращается в гораздо больших объемах, чем это показывают агрегированные цифры.

Здесь, по всей видимости, дело еще и в том, что в сегменте частного потребления, обслуживаемого мелким и средним бизнесом, — реальные обороты были гораздо выше тех, которые видела официальная статистика, в силу систематического занижения налоговой базы. Если это так, то и сокращение потребления в сегменте рабочей силы, занятой в мелком и среднем бизнесе, окажется большим, чем показывают усредненные цифры, что будет сказываться на экономике в целом. Иными словами, сокращение доходов людей, работающих в «серой зоне» или в зоне заниженной налоговой базы, будет влиять на потребление ими товаров, в том числе и тех, которые официальная статистика видит.

Кстати, и инфляционный эффект введения платежей за пользование автодорогами может оказаться выше прогнозируемого.

Речь идет не только о переносе «налога ротенбергов» в цену товара, но и о снижении уровня связанности рынков внутри страны, а значит, и о снижении конкуренции на локальных рынках в рамках некоторых товарных групп.

Во-вторых, коллизия с «Платоном» хорошо демонстрирует стратегию прохождения кризиса, избранную российскими властями, равно как и цену их постоянным клятвам в приверженности интересам мелкого и среднего бизнеса.

Можно предположить, что у введения дорожного сбора три бенефициара. Первый — это пресловутые Ротенберги, ставшие символом системы авторитарной олигархии, «капитализма для друзей». Роль «ротенбергов» в избранной стратегии прохождения кризиса очень важна: они должны обеспечить поддержание объемов инфраструктурного строительства, которое в свою очередь должно стать важным фактором поддержания внутреннего спроса. Однако им самим нужна новая ресурсная база, так как возможности государственных финансов служить такой базой сокращаются.

Второй очевидный бенефициар — это бюджет. Здесь речь идет не только о прямых доходах от сборов с «Платона», но и о возможности выводить из тени реальные объемы перевозок. Однако попытка расширить налоговую базу в условиях резкого сокращения оборота — очень сомнительная стратегия, которая приведет, скорее всего, к выходу с рынка части участников, то есть по-простому — к разорению дальнобойщиков.

Однако можно предположить, что разорение части дальнобойщиков — вполне сознательная стратегия, у которой есть еще один бенефициар. Это государственная монополия РЖД, которая в результате шубохранилищной политики прежнего руководства лишилась части грузовой базы и теперь вынуждена искать способы ее восстановления, причем — не за счет снижения тарифа. Потому что деньги очень нужны.

Коллизия, в которой сталкиваются интересы малого бизнеса, бюджета и политически инкорпорированной олигархии, вполне принципиальна для понимания разворачивающегося кризиса и вызовов, которые встают перед режимом.

Само по себе столкновение с «шестой колонной» дальнобойщиков является для Кремля чрезвычайно щекотливой коллизией.

Доктрина сплоченной «суверенной нации», выталкивающей «пятую колонну» западников и либералов, подвергается серьезному испытанию. С одной стороны, дальнобойщики воспринимаются как носители маскулинной и вполне «народной» идеологии, их протест очень трудно свести к «проискам Запада», с другой — этот протест очень точно направлен против ахиллесовой пяты режима — инкорпорированной олигархии.

Нынешний российский политический режим — это правопопулистский авторитаризм, который опирается одновременно на инкорпорированную олигархию и патерналистский конструкт «простого человека» с его традиционными и патриотическими ценностями. Политический миф режима строится на том, что единству лидера (за которым стоит, на самом деле, вскормленная, «своя» олигархия) и нации «простых патриотических людей» угрожает союз внешних сил и их внутренний агент — образованные и прозападнически настроенные элиты. Это антиэлитный режим.

«Шестая колонна» дальнобойщиков наносит по этому стройному мифу мощный удар. Но что еще хуже, ситуация эта выглядит вполне модельной. Конфликт интересов двух опор режима — инкорпорированной олигархии и «простого человека» — скорее всего, и станет важнейшей пружиной политических последствий разворачивающегося экономического кризиса. Впрочем, на данном этапе его развития конфликт случается только в том случае, если «простой человек» оказывается экономически самостоятельным агентом, а не бюджетником или работником крупной корпорации.

Кирилл Рогов