Если когда-нибудь в трудах историков зайдет речь о нашем 2015-м, возможно, кто-то из них упомянет, что в ту пору на медийных просторах Москвы издали были заметны «люди Суркова» и «люди Володина». На что были похожи эти самые «люди Володина» — фиг знает, об этом и думать не хочется. А вот каковы были сурковцы, потомкам понять будет несложно: точь-в-точь как Сергей Минаев.
Автор бессмертного бестселлера «Духless», тележурналист, виноторговец и с недавних пор ресторатор воплотил в себе все, что мы — люди 2015 года — понимаем под этим термином. Как все сурковцы, Минаев умен и циничен. Слишком умен и циничен, чтобы хвалить что бы то ни было, включая власть. Его ответ хулителям российского государства неожиданен и парадоксален: «Да вы сами такое же говно». Определенной доле обывателей такой подход к жизни импонирует: это звучит все же как-то трезвее и мужественнее, чем сладкие напевы о сакральности того-сего.
Однако, похоже, сурковщина вышла из фавора. У меня сложилось впечатление, что Минаев понимает это как никто другой: уяснив, что даже он не может пробить эту стену сакрального мракобесия, наш герой незаметно отполз из медийного пространства на стезю тихого ресторатора.
Даже в названии его заведений — «Хлеб и вино» — мне слышится прозрачная литературная аллюзия: странное время лучше переждать там, где «вместо слабых мира этого и сильных — лишь согласное гуденье насекомых». Ну что ж, разные пути побуждают людей к углубленному занятию бизнесом, и мне как ведущему нашей бизнес-рубрики ничего не оставалось, как встретиться с Сергеем и попытаться проникнуть в его душу. Среди согласного гуденья посетителей «Хлеба и вина» и состоялся наш с ним разговор.
Эфир, вино и книги
Ксения Собчак - Структура твоих занятий представляет три основные этапа жизни — это винный бизнес, книги, телевидение. Что из этого приносит тебе основной доход, а что ты делаешь из интереса?
Сергей Минаев - Я являюсь акционером компании «МБГ» — очень крупного поставщика шампанского и вина, и по деньгам это первый бизнес. На втором месте — сценарии и авторские права. Наверное, они где-то рядом с телевидением. А книги сейчас не приносят практически ничего. Хотя я на них заработал порядка двух миллионов долларов.
Ксения Собчак - То есть «МБГ» — это основной бизнес, а все остальное — это сделать Владиславу Юрьевичу приятно, условно говоря? Книги и телевидение не приносят больших денег?
Сергей Минаев - Слушай, но я же никогда не работал в телеке с точки зрения шоу-бизнеса, где совершенно другие гонорары и совершенно другая частота выхода в эфир.
Ксения Собчак - Но если мои источники не врут, на НТВ ты получал неплохо, тридцаточку в месяц.
Сергей Минаев - Да, прилично, но не столько, сколько ты получала за «Дом-2». У тебя была другая частота выхода в эфир. Для меня телевидение всегда было раз в неделю, но сороковочка уверенно выходила.
Ксения Собчак - Для эфира раз в неделю это очень круто. Сейчас меньше?
Сергей Минаев - Это другой канал, и это, конечно, в разы меньше. Для меня это несопоставимые суммы.
Ксения Собчак - Насколько я знаю, ты закончил историко-архивный институт по настоянию мамы, которая работала в управлении архивов Москвы. Я читала, что первые деньги ты заработал на водке «Распутин». Это правда?
Сергей Минаев - Мы фарцовку на Арбате считаем? Это были приличные деньги. Представляешь, в какой-то момент соседи маме говорят, что я от ресторана «Прага» на такси приезжаю. В 15 лет. А потом она у меня в кармане находит пачку валюты — например, 120 долларов мелкими купюрами.
Ксения Собчак - Это как бы десяточка по 88-й статье?
Сергей Минаев - Ну, мне 15 лет было — малолетка! Это уже был 1989 год. Стали платить ментам, появились крепкие парни в спортивных костюмах. Фарцевал джинсами, продавал шкатулки на Арбате: Палех, Жостово, Федоскино. То есть вполне себе такой историко-архивный.
Ксения Собчак - Сергей, сейчас ты стал большим бизнесменом...
Сергей Минаев - Ну, не таким уж большим.
Ксения Собчак - У меня есть теория, что предпринимательство неизбежно приводит человека к либеральным взглядам. Человек, который всю жизнь принимает ответственные решения, понимает, что такое управлять людьми, по сути, всегда носитель либеральных ценностей. Я веду рубрику и два года уже беру интервью у предпринимателей. Мой опыт тоже это подтверждает. Ты начинаешь заниматься своим делом — ты становишься либералом.
Сергей Минаев - Дело не в либерализме. Становясь собственником, ты перестаешь исповедовать патерналистские ценности. А патернализм и либерализм — это вещи из разных плоскостей. Начиная свой бизнес, я должен поддерживать ЛГБТ? ЛГБТ — это либеральные ценности.
Ксения Собчак - Мой вопрос о том, как ты можешь, будучи предпринимателем, поддерживать патернализм, то есть госрегулирование твоего бизнеса вместо конкурентного фритрейдерства? В этом есть противоречие. Как ты можешь поддерживать государство со всеми его проявлениями, со сложной системой налогов, с новыми санкциями, которые влияют на бизнес? На мой они влияют точно. Как я могу быть государственником?!
Сергей Минаев - А как на тебя санкции повлияли?
Ксения Собчак - Сразу плюс 30% от цены: закупка всех салатов, рыбы…
Сергей Минаев - Ты хочешь сказать, что отечественные салаты тоже подорожали? У тебя ведь есть выбор между рукколой от Новикова и подорожавшей привозной рукколой.
Ксения Собчак - Привозная руккола поднялась на 30%. Какой смысл Новикову держать ту же цену? Конечно, он поднимает.
Сергей Минаев - То есть Новиков совершил в данный момент спекулятивную сделку.
Ксения Собчак - И правильно сделал, я бы на его месте сделала то же самое.
Сергей Минаев - Вот в этот момент ФАС должна была принять антитрестовское законодательство и сказать: ребята, мы закрыли рынок, мы сделали протекционистский акт, да, он был продиктован политикой, но это не важно. Теперь все импортное будет стоить в пять раз дороже. Вы больше не зависите от импортных компонентов, вы зависите только от собственной воли. Если вы поднимете цены выше, чем на 15%, вы будете иметь проблемы с законом. Прямо вот так конкретно прописать. Вот как это делается, когда говоришь о либеральных ценностях.
Ксения Собчак - На 15% — не важно, все равно факт остается фактом. Любые санкции, любые протекционистские законы, все, что противоречит либеральной модели экономики, должно тебя как предпринимателя раздражать.
Сергей Минаев - Я тебе уже говорил, что если государство не будет защищать свои интересы, если не будет Крыма, если не будет гражданской ответственности, то никакие телки не будут никакого вина пить. Государство просто перестанет существовать. Я в это безусловно верю. Я уверяю, если мы сейчас начнем размениваться на пармезан, мы потеряем страну.
Ксения Собчак - Идеальный мир совершенно другой, ну честно. Чтобы внутри была либеральная экономика, рынок, конкуренция, а снаружи — жесткий трындец, Крым и пошли вы на фиг. Я понимаю, что это «внутри» не вяжется со «снаружи», но вот такой мой идеальный мир. Я понимаю, что так не бывает, но я так хочу.
Сергей Минаев - Понятно. Ты хочешь, чтобы телка с пятым размером сисек и накачанными губами обсуждала с тобой Канта.
Круторог на канале «Радонеж»
Ксения Собчак - Мне кажется, что ты человек очень умный и последовательно отстаивающий свою позицию. Пять лет назад ты защищал определенные ценности и определенные решения, и тебе было с этим абсолютно комфортно. Но с тобой, на мой взгляд, совершенно точно должны были происходить те метаморфозы, которые я вижу, например, у Шевченко: да-да, я за все это, но чем дальше в лес, тем настолько жирнее партизаны, что уже самому чуть-чуть страшно. У тебя нет такого ощущения?
Сергей Минаев - У меня есть другие ощущения. Я совершенно против того, чтобы поп Дмитрий Смирнов вторгался на фестиваль «Серебряного дождя», это просто дикость! Попа надо прямо натурально сажать! Я против этого.
Ксения Собчак - Но это же часть той фигни. Это часть духовных скреп.
Ты сейчас пытаешься сделать меня ответственным за любого депутата областной Думы.
Ксения Собчак - За Смирнова — точно, это часть «духовных скреп».
Сергей Минаев - У меня нет с ним общих духовных скреп никаких. Я не врываюсь на фестивали. Ты считаешь, что Владимир Владимирович поддерживает такие вещи?
Ксения Собчак - А то, что ты, интеллектуал, человек умный, модный, современный, находишься в одной компании с Кургиняном, Соловьевым, Хирургом-Залдостановым, тебя это не смущает? Ты понимаешь, что ты с Хирургом одних взглядов?
Сергей Минаев - Ну подожди! Мы с ним не пересекались. Лагерь же тоже неоднороден. Вот у вас в лагере есть ты, а есть Евгения Марковна Альбац, Александр Рыклин, Дзядко. Вот смотри, поезд Москва — Владик. С кем ты поедешь в одном купе — с Хирургом или с Тимой Дзядко? Конечно, с Хирургом!
Ксения Собчак - Нет, ну скажи мне честно. У тебя нет такого, что ты все равно внутренне как-то ошалеваешь от режима в стране и говоришь: «Ребят, я вообще-то как-то за вас, но вы не правы»?
Сергей Минаев - Ксюх, а я дальше начну рассуждать: да, мы не правы. Не надо вводить контрсанкции. Наоборот: они — санкции, а мы еще больше рынок откроем. Мы им отдадим Крым! Ну вот, по факту, куда я продвинусь на этом пути? Потом мне надо будет «ахеджачить»: «Простите меня, люди добрые!»
Ксения Собчак - А что плохого в том, чтобы просить прощения? Мне кажется, это очень очищает любого человека и любое государство.
Сергей Минаев - Значит, Ксения Анатольевна, давай так: про очищение мы с тобой поговорим в другой раз, когда будет программа «Наш круторог» на канале «Радонеж». Я тебе хочу сказать, что этот путь покаяния перед лохами, ублюдками, кровопийцами...
Ксения Собчак - Не важно, перед кем — ты же покаяние для себя совершаешь.
Сергей Минаев - Нет никакого покаяния для себя, нет и никогда не будет.
Ксения Собчак - Как завещала нам наша православная церковь.
Сергей Минаев - Я не буду каяться перед людьми, которые сначала вступали в фашистские сделки с режимом Каддафи, принимали от него деньги на свои избирательные кампании, как Саркози, а потом объявили его режим чуть ли не фашистским и уничтожили его. Я не буду перед ними каяться никогда в жизни. Не надо ***ни вот этой — «перед собой». Перед собой я чист. Я не убивал, не предавал, не нарушал. У меня абсолютно чистая пацанская эстетика.
Ксения Собчак - Германия — прекрасный пример очищения через покаяние. Вот путь, на мой взгляд, достойный восхищения. Люди, которые поколениями раскаиваются.
Сергей Минаев - Евгения Марковна! Евгения Марковна! Прекратите!
Ксения Собчак - При этом они выстроили офигенное государство.
Сергей Минаев - Евгения Марковна, я прошу вас! Конечно, если их спросить на улице, каждый третий бюргер тебе скажет ровно это. Но на самом деле, в душе они никогда не простят этого национального унижения, никогда в жизни! Никогда!
Ксения Собчак - Ты так считаешь?
Сергей Минаев - Я уверен в этом! Нет там никакой искренности! Это политика. И Крым — это политика. И мы будем преследовать свои интересы, пока либо мы не *****ся, либо они, вот и все.
Ксения Собчак - А у нас шансов *****ся гораздо больше.
Сергей Минаев - Не согласен с тобой.
Ксения Собчак - А может быть чужая страна в зоне твоих интересов? Это ты стянул канделябр из чужого горящего дома.
Сергей Минаев - Вы что? Ты была в Крыму? Вы с людьми общались? Кто сам к нам пришел, как его выгонять?!
Ксения Собчак - Они пока не поняли, в какой ощип они попали.
Сергей Минаев - Стоп! Они здесь? Рады?
Ксения Собчак - Они пока не понимают.
- Референдум прошел. Чики-пики. А дальше мы как-нибудь разрулим.
Ксения Собчак - Помнишь, как разрулились Эльзас и Лотарингия?
Сергей Минаев - Очень хорошо помню. Немцы отторгли их от территории Франции, как от нас отторгли Крым.
Ксения Собчак - То есть Третья мировая?
Сергей Минаев - Ксюх, я боюсь другого. Я думаю, ты права, война будет большая. Она будет, конечно, не по поводу Украины. Она будет глобальной.
Ксения Собчак - Тебе не кажется, что это главный ***** на самом деле?
Сергей Минаев - Нет, мне так не кажется
Ксения Собчак - Подожди секундочку. Давай так: Сергей Минаев выходит на улицу в ресторан «Хлеб и вино». Идет навстречу Валуев. Сергей Минаев, который ходит два-три раза в неделю в спортзал, говорит: «Валуев, ты пидорас». Валуев вначале проходит мимо, надо отдать ему должное. Но Минаев не отстает. В какой-то момент Валуев обернулся и дал Минаеву.
Сергей Минаев - Нет, Ксения, это полная ерунда. Изначально совершенно другой расклад. Вот моя летняя площадка, вот соседний ресторан, владелец которого Валуев. И вот он четыре стула здесь ставит и говорит: «Слышь, здесь будут мои гости». И вот в этот момент либо я бью его стулом...
Ксения Собчак - Потом он разнесет весь ресторан, где сидят телки, которые вообще не виноваты. Почему телки в твоем ресторане должны быть заложниками твоей драки с Валуевым?
Сергей Минаев - Ты вообще не то говоришь! Если Валуев идет по улице, и я кричу ему, что он пидорас, то пидорас здесь я. Никому нельзя ничего просто так крикнуть. Вот когда залезают в твою зону интересов, ты должен отвечать.
Ксения Собчак - Я вот не готова драться с тобой, потому что ты физически меня гораздо сильнее. Это бессмысленно. Я, в отличие от Владимира Владимировича Путина, который решил драться с Америкой, — сверхдержавой с ВВП, превышающим наш в 12 раз — не готова драться с человеком, в физическом плане меня сильнее.
Сергей Минаев - В этом твоя проблема, понимаешь? Вот Спарта была готова драться. А ты не готова.
Ксения Собчак - Нельзя драться с противником, чьи силы превосходят твои в разы.
Сергей Минаев - Да прямо! Ксюх, все можно! Можно унизиться, а можно умереть, вот и все. Я тебе серьезно говорю.
Ксения Собчак - Можно и не унижаться, и не умирать. Не все же может решить драка.
Сергей Минаев - Ксюх, да все может решить!
Ксения Собчак - Это ваша брутальная херня, вот эта, мужская. Мир должен быть женским! Я считаю, что этот мир в том числе путинский, потому что он мужской. Все хорошее происходит благодаря женщинам.
Сергей Минаев - Мать, ты в уме? Все, и хорошее и плохое — все происходит из-за женщин. Ты пойми: никому ничего было бы не нужно, ни «Хлеб и вино», ни Крым, если бы не было женщин.
Ксения Собчак - Ну, тогда давай вернемся к бизнесу. У нас же бизнес — главная тема.
Главная тема
Ксения Собчак - Когда в прошлом году 16 декабря евро вырос до 100 рублей, у вас была паника? Вы понимали, что бизнес рушится?
Сергей Минаев - Когда все взорвалось, мы не поднимали цены, потому что рынок запаниковал, и попытками компенсировать курсовые разницы подъемом цен ты просто собьешь себе спрос. Мы держались так, наверное, неделю, с 12 декабря, когда все началось. А когда17–20 декабря был второй скачок, мы остановили продажи. До Нового года мы ничего не отгружали, потому что то, что ты продаешь, моментально отражается гигантской курсовой разницей. В январе мы начали думать, как выходить из этой ситуации. Мы изменили структуру портфеля, стали привозить много дешевых вин. Полка в супермаркете сразу рухнула, моментально. Рестораны просели, люди стали пить больше дома.
Ксения Собчак - Насколько выросли цены на вина за год, с июля по июль?
Сергей Минаев - Статистика скажет о 25-процентном росте, а я думаю, что в реальности цена на вино выросла на 30%. Это очень много!
Ксения Собчак - Все, кто путешествует в Европу, знают, что бутылка вина, которое стоит 10 евро в Европе, здесь будет стоить в 5–10 раз больше. Кто забирает эту разницу, как это происходит?
Сергей Минаев - Структура такая. 10 долларов — цена покупки у производителя (Италия или Франция). Доставка, страховка, уплата таможенных сборов, пошлин - 17-18 долларов. Дальше идет маржа дистрибьютора — как правило, 100-120%. 36 долларов — это цена просекко. После ты продаешь это вино в ресторан, где его маржа вырастает в 2,5-4 раза.
Ксения Собчак - Я хочу спросить тебя про коррупцию в ресторанах. Я недавно говорила с хозяином «Белой дачи» Семеновым, он как раз купил шато во Франции, рассказывал мне про то, как он пытается со своим вином пробиться на российский рынок, и насколько это коррумпированная история. Ты с этим сталкиваешься?
Сергей Минаев - Я хочу сказать, что ни одно вино, которое продается в любом московском ресторане, не продается без бюджетов. Ты владелец ресторана, я прихожу и говорю: «Вот мой винный ассортимент». Они говорят: «Вы хотите у нас получить 20% винной карты? Это будет стоить столько-то денег». Чтобы получить место в винной карте, надо заплатить. Такого нет ни в одной европейской стране.
Ксения Собчак - Ты считаешь, что это правильно?
Сергей Минаев - Я не считаю, что это правильно. Если бы у нас были антитрестовские законы, они в первую очередь наказали бы LVMH (собственника брендов шампанского Moet Chandon, Ruinart, и других) который, имея за спиной бэк-офис во Франции, просто устлал деньгами весь рынок и закрыл вопрос с шампанским. Безусловно, коррупция сегодня есть, но в «Хлеб и вино» мы поставляем себе вино сами. Нам ничего не нужно, мы на сто процентов сами себя обеспечиваем.
Ксения Собчак - А почему такая система здесь сложилась? Это же все абсолютно коррупционные схемы, по сути дела.
Сергей Минаев - Нет, коррупционная — это когда ты сомелье напрямую платишь, в обход владельцев ресторана. А в России сложились такие условия игры. Потому что ретейлеры — сильнейшие лоббисты. Во Франции есть законодательство, запрещающее это делать. А здесь нет законов, которые запрещают производителям оплачивать присутствие их товаров в винных картах ресторанов или супермаркетах. Было принято какое-то ограничение, что ретро-бонусы должны быть не больше 12-15%. И они сказали: да, так и будет. Ретро-бонус будет 12, но еще двадцаточку на маркетинг прикинь. И ты платишь 30%.
Ксения Собчак - Винный бизнес ты начинал в компании, которую в середине 90-х годов создал с французскими партнерами?
Сергей Минаев - Не совсем, я ничего не создавал. В 1995 году я пришел работать менеджером в филиал французской компании William Pitters. У них была торговая марка Malesan — это была вторая марка ординарных бордосских вин в мире. Я там проработал до 1998 года, перешел в «МБГ» и через какое-то время стал там партнером.
Ксения Собчак - Это же очень необычная история для России — ты пришел туда наемным менеджером и стал партнером. Как так получилось?
Сергей Минаев - Такая история одна на тысячу, на миллион. Это случается очень редко. Почему это произошло? Я могу рассказать тебе, что я очень талантливый, и поэтому мне долю дали, но это все не имеет значения. Мне просто повезло с партнерами —Ирой Фоминой, Валерой Казикаевым и Александром Дорским. Они сказали: вот смотрите, молодой пацан, профессионал. Чтобы он не ***** деньги, давайте его заинтересуем и дадим долю в бизнесе. Я думаю, что в винном бизнесе это единственный случай, да и в больших компаниях такое тоже бывает очень редко. Люди, которые зарабатывают десятки миллионов, очень не любят делиться с менеджерами. Я никогда этого не понимал. Мне казалось, когда топ-менеджеров заинтересовываешь, они эффективнее работают.
Ксения Собчак - Какой смысл им было делать тебя партнером, если в России это действительно не принято? Вы просто подружились?
Сергей Минаев - Это люди, у которых всегда был глобальный, европейский взгляд на вещи. Они понимали, что если человеку сделать предложение по опционам, он будет совершенно по-другому рвать когти. И для меня это работало, потому что я тоже всегда так думал. Я действительно был одним из очень успешных топ-менеджеров в винном бизнесе. Но я с таким же успехом мог там проработать еще 15 лет, получая очень приличную зарплату.
Ксения Собчак - Какова концепция «Хлеб и вино»? Сколько ресторанов вы собираетесь открыть? Какая цель? Будете продавать потом?
Сергей Минаев - У нас сейчас пять заведений. Мы хотим 10 точек в Москве, две точки в Питере. У нас сейчас порядка 17–20 запросов на франшизу в разных городах России, но мы пока к ней не готовы, займемся этим с сентября. В идеале, конечно, она капитализируется. По бизнес-плану в этом году мы должны открыть пять точек, наверное, мы все и откроем.
Ксения Собчак - Мы — это кто?
Сергей Минаев - Я и мой партнер Сергей Комаров, который занимается оперативным управлением.
Ксения Собчак - Ты главный собственник?
Сергей Минаев - Есть Валера Казикаев, он основной инвестор. Я и Сергей Комаров являемся операционными партнерами, у нас доли меньше, но приятные.
Ксения Собчак - То есть ты не вкладывал свои деньги?
Сергей Минаев - Я вложил свои деньги, но не пропорционально тому, что вложил старший партнер.
Ксения Собчак - Сережа, я хочу тебя поздравить с тем, что ты мне не проврался в вопросе, в котором, по моей логике, ты должен был провраться.
Сергей Минаев - А что я тебе должен был сказать? А, ты думала, что я скажу, что я открыл это все на свои деньги, да? Нет, нет. Я тебе сказал сразу: есть партнеры, инвесторы. У меня здесь доля значительная, но не мажоритарная.
Ксения Собчак - Смотри, я очень внимательно изучила вашу структуру собственности. Есть несколько юрлиц: «МБГ», «МБ Группа "Импэкс"», «Миллениум». По официальным данным, до 2011 года тебе принадлежало около 30% компании «Миллениум», а после 2011 года владельцы ушли в кипрские и виргинские офшоры. В связи с этим у меня вопрос: ты же поддерживаешь государственную политику, почему структура собственности компаний настолько запутанная? И почему с 2011 года все партнеры ушли в офшор?
Сергей Минаев - Ничего себе, ошалеть можно! Я сейчас по очереди все начну тебе рассказывать. Есть две компании — «МБГ» и «Миллениум». В «МБГ» был пакет брендов. Наступил кризис 2008 года, и наши конкуренты стали сыпаться. Мы заключили контракты с разными другими брендами, которые мы не могли поместить в портфель «МБГ» в силу внутренних противоречий. Например, из Италии у нас был Antinori, мы не могли взять другого итальянского поставщика. И мы открыли компанию «Миллениум», куда все пришли. То есть это было абсолютно операционное решение. Это две независимых структуры, которые продают два разных портфеля. Никакой запутанной структуры собственности здесь нет.
Ксения Собчак - А кипрские офшоры для чего?
Сергей Минаев - А можно предъявить эти кипрские офшоры?
Ксения Собчак - Сейчас. <Показывает документы> Вот смотри: твои партнеры по «МБГ», если я правильно понимаю. Тут ты не наврал, это тебе прямо зачет. Это Ирина Фомина — единственный человек, которого ты не упомянул. Ифтихар Пиров...
Сергей Минаев - Но он не является партнером.
Ксения Собчак - Он был гендиректором и совладельцем «Миллениума», а сейчас владелец компаний, связанных с вашей группой.
Сергей Минаев - Но не партнер же.
Ксения Собчак - При этом, если выстроить такой мостик, Ифтихар Пиров возглавлял совет директоров топливо-заправочного комплекса аэропорта Шереметьево, а гендиректором этого комплекса был в то время Валерий Казикаев. До этого Пиров работал в юротделе госкомпании «Совкомфлот», а потом стал соучредителем юридической фирмы «Соколов, Маслов и партнеры», в которой проходил стажировку сын экс-главы «Совкомфлота» и экс-министра транспорта РФ Сергея Франка — Глеб Франк. Глеб Франк — это, как известно, муж дочки Геннадия Тимченко, то есть его зять, который из-за санкции теперь владеет рядом активов Тимченко.
Сергей Минаев - Она пришла с документами! Мне совсем ничего не известно. Я не знаю его биографию. Более того, гендиректором «МБГ» теперь является совершенно другой человек — Козин Владимир Павлович. А Пиров был гендиректором в одной из сервисных компаний. Я не знаю даже, кто эти люди!
Ксения Собчак - Ты не знаешь, кто такой Сергей Франк?!
Сергей Минаев - Я вот честно тебе говорю! А-а, ты к Тимченко все это вела? Может быть, ты мне сейчас документы какие-то интересные покажешь? А с кем мы вступали в преступные сделки?
Ксения Собчак - Ну давай вернемся к Казикаеву. С 2013 года — советник генерального директора «Роснефти» Игоря Сечина, независимый директор холдинга «Металлинвест» Алишера Усманова. В 2013 году — член совета директоров ОАО «Аэропорт Внуково», первый заместитель генерального директора по стратегическому развитию международного аэропорта Шереметьево. С начала 2000-х до 2012-го года — генеральный директор ЗАО «ТЗК Шереметьево». Дальше — скандал, связанный с Шереметьево и закупками топлива через фирмы-однодневки — ты наверняка читал расследование в «Новой газете». После этого скандала Казикаеву пришлось уйти из компании «ТЗК "Шереметьево"».
Сергей Минаев - Смотри, Казикаев является мужем Ирины Анатольевны Фоминой, которая меня пригласила в этот бизнес. Я знаю его исключительно с семейной стороны. Я не знаю, чем он занимался. Я не знаю структуру его собственности, она меня никогда не волновала. Он никогда не отдавал мне приказы, он никогда не был моим начальником.
Ксения Собчак - Тебя не интересовало, откуда у него деньги на этот бизнес?
Сергей Минаев - Нет
Ксения Собчак - Ну, слушай, к тебе сейчас придет чувак, скажет: «Я готов вложить в твой бизнес». Тебе не интересно, откуда у него деньги? Казикаев же владеет 55% твоих ресторанов «Хлеб и вино», твоя доля всего 35%.
Сергей Минаев - Когда я пришел в «МБГ», он уже там был. И он занимался когда-то лесом — вот все, что я знаю о его бизнесе. Скандалы, «Новая газета» — об этом я вообще в первый раз слышу. Он никогда не был человеком, который отдавал указания. Он всегда был партнером «МБГ». Вон Сергей Комаров (бывший гендиректор «Контр-ТВ») сидит, он тоже владеет долей в «Хлеб и вино». Зачем мне следить за его жизнью?
Ксения Собчак - Ну как? Если я делаю бизнес с человеком, мне интересно, чем он занимается.
Сергей Минаев - Я знаю, что он не бандит, не жулик и не вор. У меня есть знакомые в Москве, которые вполне хорошие рестораторы — партнеры Аркадия Анатольевича Новикова. Я же не знаю, какие у них там дальше дела, меня это совершенно не интересует. Мы же про «Хлеб и вино» говорим, это наш бизнес.
Ксения Собчак - Удивительно, что ты никогда не сталкивался с человеком, которого зовут Глеб Франк. Ты его не видел?
Сергей Минаев - Я тебе клянусь мамой. Я в первый раз слышу эту фамилию! Я знаю двух Франков — Анну Франк и Сиднея Франка, который создал водку Grey Goose. Ты для меня сейчас открываешь чарующий мир. Давай так: я тебе дам телефон секретаря Казикаева, ты туда все вопросы адресуешь. Я правда не знаю, о чем ты говоришь.
Ксения Собчак - Просто для меня это могло бы стать объяснением, почему Минаев вообще со всей этой фигней связался. Жег с партнерами Тимченко и Сечина столько лет — ну, как бы сам бог велел стать государственником.
Сергей Минаев - Ага, а еще было задание от Администрации Президента убить «Жан-Жак», поэтому первый «Хлеб и вино» мы открыли на Маросейке, рядом с «Жан-Жаком», если ты знаешь. Я, кстати, с Митей Борисовым познакомился на показе «Духless» в Питере. Офигенный чувак. Мы сразу обозначили, что я — пропагандон, а он — либеральный либерал, и четыре часа прообщались.
Ужин с великими
Ксения Собчак - Ты не боишься, что в связи с этой всей твоей фигней, с «сурковщиной», тебе закроют визу в Европу? В Дубай будешь ездить?
Сергей Минаев - Ну, не в Дубай — в Таиланд.
Ксения Собчак - Тебя не пугает эта перспектива?
Сергей Минаев - Мне неприятно. Ну, как неприятно? Ты вот ходил в ресторан «Вильямс», а тебе сказали: «Ты — сука кремлевская, больше туда ходить не будешь». Ну, жалко, но я переживу. А что мне делать?
Ксения Собчак - Ты же знаешь, что сейчас очень многим людям закрывают визы? Пореченкову, например.
Сергей Минаев - Ну а зачем ему надо было в каске «Пресса» стрелять из донецкого аэропорта по украинским позициям? Он что, повстанец? Чего он тогда там не остался? Здесь у меня своя журналистская история. Он надел каску прессы и взял пулемет. После этого хохлы... извините, украинцы, скажут: «Ага! У них любой в каске «Пресса» — террорист! Мы будем теперь в него стрелять!» И погибнут мои коллеги и твои коллеги.
Ксения Собчак - То есть в чем-то ты за здравый смысл?
Сергей Минаев - Да это не здравый смысл, это корпоративная солидарность!
Ксения Собчак - Скажи, а тебе жалко, что закрылось «Контр-ТВ»? Тебя не душит жаба, что у Габрелянова получилось то, что должно было получиться у вас? Мы же понимаем, что они заняли вашу нишу.
Сергей Минаев - Меня ничего не душит. И они ничего не заняли. Мы строили другое. У нас было огромное количество ток-шоу подготовлено, это был развлекательный проект, а у них информационный проект.
Ксения Собчак - Нет, ну признай, что есть такое. Вы могли бы быть на этом месте.
Сергей Минаев - Ксюш, не могли бы! Я всегда отношусь к тому, что не состоялось, как к несостоявшемуся. Вот на месте «Минаев live» никто не может быть — это было лучшее шоу Интернета, и все, точка. А дальше не получилось — в силу разных причин.
Ксения Собчак - С другой стороны, что ни делается, все к лучшему. Ты все равно не смог бы заниматься этой фигней в современном мире. Представляешь, тебе Володин бы звонил: «Сережа, тут такая штука — надо поддержать отца Смирнова в его конфликте с радио «Серебряный дождь»...
Сергей Минаев - Понимаешь, вот если бы Вячеслав Викторович позвонил, конечно, я бы поддержал. У меня с Вячеславом Викторовичем великолепные отношения.
Ксения Собчак - Лучше, чем с Сурковым?
Сергей Минаев - Я не готов их сравнивать. Это разные люди.
Ксения Собчак - Ну с кем тебе комфортнее? Кто тебя лучше понимает? С кем у тебя один и тот же энергетический поток? Допустим, у тебя есть выбор: двухчасовой ужин с Володиным вдвоем при свечах или с Сурковым. Кого ты выберешь?
Сергей Минаев - Конечно, с обоими!
Ксения Собчак - Ну ладно, ну ты же сурковский! Ты не володинский. Ты более интеллектуальный, более извращенный, более циничный. Ты про то, что все говно, и как бы я это изобличаю. Ты не прокургиняновский.
Сергей Минаев - Володин тоже не прокургигяновский. Я тебе просто скажу: все эти базары о том, что Володин такой тупой, это полная фигня. Ты же с ним общалась? Ну, скажи, что он не дурак.
Ксения Собчак - Я считаю, что он дурак.
Сергей Минаев - Я не знаю, что он тебе предлагал...
Ксения Собчак - Предлагать можно по-разному. Можно, как Сурков: пригласить в ресторан, прочитать стихи Бродского, потом немножко Цветаевой, а потом предложить переспать — так, что у некоторых реально возникает желание дать. А когда тебе говорят: «Вот вам косарь, и давайте прямо сейчас под стол, я уже расстегиваюсь» — разве умный человек не поймет, что на это согласятся только совсем не уважающие себя шлюшки?
Сергей Минаев - Это вечный наш с тобой разговор, что Болотный протест был протестом эстетики.
Простые вопросы
Ксения Собчак - Давай уже выйдем из идеологической чащи и перейдем к моим заготовленным вопросам. Кто у тебя вызывает наибольшее уважение из крупных рестораторов?
Сергей Минаев - Конечно, Аркаша Новиков. Это человек, к которому я отношусь просто с каким-то благоговейным чувством. И мне безумно нравится то, что он делает.
Ксения Собчак - Кто его реальный конкурент, как ты считаешь? Кто номер два?
Сергей Минаев - Я думаю, если мы отбросим большие сети, типа «Шоколадницы» или «Иль Патио», то, наверное, вторые по обороту — это «Гинза». Ресторанный синдикат подсел. И два самых серьезных игрока — это Раппопорт и Тютенков, люди, которые мне безумно импонируют. И хоть я предложил отбросить сети, но в сети нельзя включать «Кофеманию». Это одно из моих любимых заведений, и, конечно, Журавлев — гений.
Ксения Собчак - Назови трех бизнесменов, которые тебя восхищают в России.
Сергей Минаев - Аркадий Новиков, безусловно. Алишер Усманов. Третий... Наверное, владелец сети алкогольных магазинов «Красное и белое» Сергей Студенников.
Ксения Собчак - Если бы у тебя был миллион долларов, во что бы ты вложил его?
Сергей Минаев - Я бы все прокутил. Первый раз этот вопрос у меня возник в институте, когда мы сидели с друзьями и рассуждали: «Вот, если бы у меня был миллион долларов, я бы купил это, потом продал, заработал бы, кэшировался». А я честно говорю: «Я бы промотал».
Ксения Собчак - Представь, что у тебя есть волшебная палочка, которая дает возможность изменить любые три закона в России. Что бы это было? Или так: тебя вызывает Владислав Юрьевич Сурков и говорит: «вот вертушка, вот Госдума, Валя Матвиенко там сидит уже. Три любых закона».
Сергей Минаев - Я пытаюсь подумать. (Пауза.) Ну, как — ограничить коррупцию. Да его нельзя, такой закон, принять... Я бы освободил малый бизнес от налогов на первые, наверное, года три.
Ксения Собчак - У них и так небольшой налог, 6%.
Сергей Минаев - Не важно. Я бы все равно освободил их. Я бы принял какие-то законы, которые бы регулировали приток капитала из-за границы. То есть режим наибольшего благоприятствования для инвестиций в Россию. И я бы сделал несколько свободных экономических зон... Ну, Дальний Восток, понятно, готовится под эту схему. Я бы в Крыму сделал зону свободной торговли. Я бы Гонконг там такой сделал. Мы бы туда увели офисы.
Ксения Собчак - У тебя есть возможность убить любой бренд.
Сергей Минаев - Убить?
Ксения Собчак - «Макдональдс», например.
Сергей Минаев - Ну, а чем он мне мешает? Нет, это неправильно.
Ксения Собчак - Ну, кто тебе мешает в твоем сегменте? Simple, например?
Нас самих все ненавидят. Да это полная фигня. Знаешь, не надо так делать, не надо говорить: «Чтоб они сдохли!»
Ксения Собчак - Вот, ты же либерал, я всегда это знала! Любой государственник бы сказал: «Макдональдс» убрать! На фиг «Бургер Кинг»! Все «Едим дома»! Как только мы говорим про бизнес, ты против своей воли становишься либералом.
Сергей Минаев - Ксюш, это не вопрос либерализма! Не надо превращать чужие поражения в свои победы. Simple — мой основной конкурент! Но смерть компании Simple нам ничего не даст. Мы получим больше пространства для рыночного маневра, окончательно офигеем здесь и скажем: «Мы практически монополисты». Не надо! Конкуренция пестует таланты!
Ксения Собчак - А, то есть ты это понимаешь?
Сергей Минаев - Конечно, конечно!
Ксения Собчак - И при этом ты поддерживаешь то, что происходит в нашей стране, то, что убивает конкуренцию? «Едим дома» убивает конкуренцию!
Сергей Минаев - Все это прогорит, не сможет конкурировать. Честно? Конечно, проект гениальный. Если его правильно сделать, он будет гениальный.
Ксения Собчак - Мы сейчас не про «сделать». Мы про «получить бабки от государства, чтобы стать круче «Макдональдса». Сама постановка вопроса тебе кажется нормальной?
Сергей Минаев - Давай так. Я получил 900 миллионов от государства, построил сеть из 180 тысяч аккаунтов и заработал чистой прибыли в первый год миллиардов 25. Это отличный бизнес. А если я получил деньги, открыл десять точек по пути следования первого лица, а все остальное промотал, то это плохой бизнес. Но сама идея — никаких возражений.
Ксения Собчак - Сама идея получить деньги — нормальная?
Сергей Минаев - И вернуть потом обратно? Конечно, нормальная. Я получил, создал сильного конкурента и вернул. Меня протекционировали. Я утопически рассуждаю. Я не думаю, что у них получится, правда. Просто потому, что Никита никогда не занимался ресторанами. Если они наймут кого-то — наверное, да. Я, правда, не знаю, зачем ему это надо.
Ксения Собчак - Просил брат.
Сергей Минаев - А брату это зачем надо? Ксюх, давай абстрагируемся: нет Михалковых, никого нет. Приходит чувак к Путину и говорит: «Вэ Вэ, я готов создать собственный российский Apple». Ты бы ему дала денег? Допустим, ты реально знаешь, что он создаст. Дала бы?
Ксения Собчак - Нет, я бы не дала. Приди, скажи: «Вот, ребят, я создал Apple. Смотрите — вот так кнопочка, раз! Вот так — раз, экранчик! Вот очень удобная панелька! Мне еще не хватает пару ярдов, и это будет по всему миру». Конечно, я дам бабки. Давай вот вино попробуем — оно уже есть. Тогда я могу дать бабки на виноградник. А когда нету вина, на что мне давать деньги?
Сергей Минаев - Анатольевна, знаешь, что меня смущает в тебе всегда? Когда мне говорят наши с тобой товарищи из моего учреждения: «Зачем ты общаешься с этой гребаной лошадью?», — я говорю: «Она офигенная. Она как бы враг, но не до конца». И я всегда говорю, что ты умная, хорошая. Но я же лгу в этот момент, потому что ты иногда рассуждаешь как идиотка! Просто как дура!
Ксения Собчак - Почему это идиотка? Я вот приду к тебе с йотафоном...
Сергей Минаев - Не надо мне говорить про этот идиотский йотафон! Я тебе расскажу про компанию «Палантир». Америкосы разрабатывают систему «Палантир». Это такая программа, которая анализирует разные массивы информации и выдает тебе тренды. Palantir Gotham сейчас в известных учреждениях стоят. Они создают компанию за 82 тысячи долларов США, а потом проводят докапитализацию, и неизвестные, неназванные инвесторы им полтора ярда дают. Это кто такие? Понятно, что Пентагон и ЦРУ.
Ксения Собчак - Ну и что в этом ужасного?
Сергей Минаев - Они сказали, что у них есть потенция создать эту систему. Им сказали: «Нам это интересно, вот вам бабки».
Ксения Собчак - Ну хорошо. У нас пока есть потенция только украсть, а не что-то создать.
Сергей Минаев - Кстати о протекционизме, почему ты, Ксюш, отрицаешь, что тебя взяли на «Дом-2», потому что ты — путинская крестница? Ты же бездарность была!
Ксения Собчак - Конечно, по протекции! Думала, что бы попросить у крестного? Шоу на первом канале или какую-нибудь дочку «Газпрома» возглавить? И тут гениальная мысль: «Попрошу-ка "Дом-2"!»
