Текстовая версия
Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений:
"Экономические кризисы в истории повторяются. Наш современный экономический кризис, начавшийся в 2008-м году, и не закончившийся в 2009-2010 годах, он тоже, в каком-то смысле, является повторением прежних экономических кризисов.
Повторяет он их, конечно, не в фактах, но в тенденциях. Так, например, большой экономический кризис 70-х годов - очень острый, связанный с энергетикой и кризисом дальнейшего кейнсианского развития Европы и Северной Америки. Он был решён: с одной стороны - за счёт вывоза производства в другие страны, с другой стороны - за счёт обеспечения этого вывоза информационной революцией.
Т.е. революционная революция играла большую роль. Вот в одном фильме про «Microsoft» Билл Гейтс говорит, показывая на протестующих студентов: «Эти ребята думали, что они революционеры. На самом деле, революционеры были мы». Т.е. в действительности фактическими революционерами оказались те, кто создавал новую технику, создавал компьютеры, зачастую в гаражах.
И как раз эта техника через некоторое время оказалась не просто востребованной, а революционной, притом, что далеко не всегда крупные компании были готовы воспринимать этих людей серьёзно. Они сами себя называли энтузиастами. И, конечно, им очень сложно было получить какие-то кредиты, и вначале - стартовать.
Но потом в 80-е годы происходит компьютерный бум. И этот компьютерный бум как раз на Западе поддерживает развитие вывоза капитала и расширение зоны мировой индустрии. Т.е. у нас появляется промышленная периферия.
Если до 70-х годов был промышленно-развитый центр мира, и был третий мир, то теперь у нас есть промышленная периферия, промышленный третий мир. Он - совершенно не тот третий мир, каким он был в 50-е, 60-е годы. Он был сельскохозяйственным и сырьевым, а сейчас он индустриальный.
При этом это не единственный пример революции. Такая же примерно революция в технологиях произошла на стыке XIX-XX веков, когда в 1899-м году разразился экономический кризис. Этот кризис оказался затяжным и тяжёлым. Но, тем не менее, именно эти сложности привели к тому, что были найдены наиболее интересные решения.
Оказались широко востребованы технологии в сфере энергогенерации. Стали активнее строиться гидроэлектростанции, повсеместно внедрён способ передачи энергии по проводам переменного тока (не постоянного тока). И постоянный ток, который невозможно было транспортировать, условно - передавать на большие расстояния, полностью проиграл в конкуренции переменному току. Т.е. фактически это была конкуренция двух ученых, двух умов. Это были Никола Тесла и Эдисон. И Эдисон проиграл.
Другое направление – это был двигатель внутреннего сгорания. Вытеснение постепенно парового двигателя началось. Это была серьёзная революция в технологиях. Она позволила измениться всей системе производства, а мировой экономике - развиваться дальше. Подобные революции происходили и прежде.
Серьёзная революция – это революция угля и пара, и машин в производстве текстильной промышленности. Она произошла во второй половине XVIII века - в 1770-м году в Англии. Эта революция обеспечила Англии новое лидерство и фактически превращение Англии в мирового гегемона.
Потом появилось машиностроение в условиях очень тяжёлого кризиса 1770-х годов, продолжавшегося более пяти лет. В условиях этого кризиса произошла революция в металлообработке, в металлургии. Мы фактически видим рождение современной стальной индустрии. И как раз эта стальная индустрия стала инструментом колониальной экспансии, потому что корабли стали делаться цельнометаллическими. Резко увеличилось судостроение.
Потом, благодаря этому прорыву, началась колониальная экспансия Европы. Нечто подобное (условно - колониальная экспансия европейского, североамериканского, японского капитала) после 70-х годов было связано с информационной революцией.
И каждый раз такие кризисы преодолевались за счёт техники. При этом, конечно, менялась экономическая политика. Она не была одинаковой. И в 70-е годы победу над кейнсианством одержала неолиберальная экономическая политика, которая сегодня является политикой, зашедшей в тупик, кризисной, неэффективной, притом, что у нас все практически правительства в мире являются неолиберальными в направлении своей деятельности.
И, тем не менее, эти правительства вынуждены всё больше и больше усиливать регулирование, усиливать государственное участие в экономике, хотя одна из главных формул либерализма – это изгнание государства из экономического регулирования.
И вот как раз готовящаяся в России приватизация именно тем представляет угрозу для существующей российской экономики, что она сокращает возможности государства по регулированию и управлению экономическими процессами, причем, прямому управлению через какие-то активы, через контроль над промышленными блоками, когда как раз требуется увеличивать это направление.
И в этом уже заложен неизбежный крах либеральной тенденции не только в нашей стране, но и в других странах. Потому что сторонники этой жёсткой либеральной линии потерпят поражение всюду именно потому, что они не способны обеспечить экономический рост за счёт своей политики. Они могут только сокращать расходы и только пожинать плоды уже развивающегося экономического подъёма.
Но чтобы этот подъём начался, необходимо очень многое изменить. И вот здесь мы опять будем по-новому копировать прежние кризисы".
