России угрожает стагнация, низкое качество госуправления и паралич кредитования реального сектора. Наличие этих вызовов признал премьер Дмитрий Медведев в ходе Гайдаровского форума. Список проблем, которые необходимо решать правительству, возможно, был бы шире, если бы премьер не опоздал на форум и выслушал рекомендации экспертов в полном объеме.

«Россия и мир: выбор приоритетов» — эта пленарная дискуссия стала ключевой на стартовавшем в четверг Гайдаровском форуме. Об этом свидетельствовала выбранная для обсуждения тема. И список участников, возглавляемый премьером Дмитрием Медведевым.

Последний, впрочем, не успел к началу заседания. Зато его подчиненные дисциплинированно и согласно своим должностям оккупировали первые ряды актового зала в здании РАНХиГС: рядом с первым вице-премьером Игорем Шуваловым разместились министры — финансов Антон Силуанов и экономического развития Максим Орешкин, вице-премьер Ольга Голодец, а за ними, на ряд дальше — экс-чиновники Анатолий Чубайс, Алексей Кудрин, Александр Шохин.

Владимир Мау, ректор РАНХиГС и модератор сессии, не стал затягивать ожидание премьера и первым делом предложил участникам президиума ответить на вопрос: каких рисков в глобальном масштабе стоит опасаться в перспективе ближайших пяти лет? И какие существуют возможности, чтобы эти риски преодолеть?

Первый оратор не внес ясности. «Что будет, не очень понятно. Мы наблюдаем рост нестабильности и неопределенности. Но в силе наш октябрьский прогноз по росту глобальной экономики — она вырастет на 3–4% в 2017 году», — ответил Дэвид Липтон, первый заместитель директора-распорядителя Международного валютного фонда.

Второй участник — Мартин Вульф — был и вовсе удивлен тем, что его пригласили в ВИП-сектор, на сцену и предложили отвечать на такие вопросы. «Я — журналист» (экономический обозреватель The Financial Times), — отметил Вульф. Впрочем, это скорее была попытка саморекламы. На форуме Вульф провел презентацию своего исследования «Сдвиги и шоки: чему нас научил и еще должен научить финансовый кризис». Так что он, конечно, был в теме.

Вульф тоже признал, что сейчас в глобальной экономике наступили смутные времена и прогнозировать сложно не то что на среднесрочную перспективу, но даже на ближайшие полгода. Неопределенность вносят Дональд Трамп, непредсказуемый исход президентских выборов во Франции, Brexit и непрозрачная ситуация в экономике Китая. «Экономика США выглядит лучше, чем раньше, до кризиса, а вот экономика Евросоюза — не очень», — все же отважился на прогноз обозреватель FT. Пленники надежды

Мау отреагировал на это известной максимой: кризис приходит позже, чем мы его прогнозируем, но раньше, чем мы его ожидаем. Было очевидно, что Мау не удовлетворен стартом дискуссии, поэтому с вопросом о грядущих рисках он обратился к очередному участнику — Полу Полману, гендиректору группы компаний Unilever. «Если мы будем пессимистами, это ни к чему не приведет. Я — пленник надежды, я надеюсь на лучшее», — туманно начал представитель бизнеса.

Но быстро перешел к обозначению конкретных проблем, решать которые необходимо безотлагательно. По его мнению, основные риски всем давно известны. Это негативные изменения климата, проблема потребления (дальше уже невозможно бездумно извлекать ресурсы, например, из Мирового океана), а также гигантские диспропорции в глобальной финансовой системе.

По его словам, в мире накоплено $300 трлн, но в реальной экономике обращается денег в три раза меньше. «При этом в США только 15% кредитов идут в реальный сектор, я этим обеспокоен. Как и тем, что в руках 1% богатых сосредоточено денег столько же, сколько у всех остальных 99% населения», — заявил Полман.

Полман задал качественно иной уровень обсуждения проблемы экономического кризиса. Например, по его мнению, до сих пор не изучены в должной мере последствия технологической революции, которая совершается на наших глазах. Более чем актуальная проблема для России — на прошлогоднем Гайдаровском форуме Герман Греф, глава Сбербанка, жестко высказался на эту тему: Россия проиграла конкуренцию в мировой экономике, отстала от технологической революции и стала страной-дауншифтером.

Самый точный ответ на вопрос модератора о рисках, которые несет кризис, и возможностях противодействовать этому кризису дал Кевин Радд, премьер-министр Австралии (в 2007–2010, 2013 годах). «Рисков явно больше, чем возможностей», — сообщил Радд. И все из-за того, что действующие политические системы не способны эффективно реагировать на вызовы. Группа G20, например, смогла в кризис 2008 года купировать его, но проблему роста экономики не решила. По этой причине, считает Радд, экономический рост идет вяло и сохраняется неопределенность. А приход к власти в США Трампа только добавляет этой неопределенности. Трамп и Медведев

Трампа, кстати, упоминали на форуме чаще всех остальных политиков, вместе взятых. И всегда в негативном ключе. А премьера Дмитрия Медведева не так часто, но исключительно в положительном контексте.

Примерно через полтора часа от начала дискуссии Медведев наконец-то появился в актовом зале. Мау доложил ему, что как раз сейчас завершается дискуссия на тему рисков и возможностей.

Премьер расположился в кресле, закинул ногу на ногу, как и все эксперты, приглашенные на сцену, и поинтересовался, чего же все-таки больше: рисков или возможностей? «Это как посмотреть. Стакан наполовину полон или наполовину пуст», — уклончиво ответил Мау.

И повторно дал слово Дэвиду Липтону. Представитель МВФ еще раз, специально для премьера, повторил свои тезисы о рисках для мировой и российской экономики. Госсектор разрастается, непонятно уже, где его граница проходит, и в этих условиях технологическая революция, которую мог бы совершить частный сектор, невозможна, предупредил Липтон, говоря о российских реалиях.

Медведев выслушал речь банкира благосклонно и даже согласился с большинством тезисов, в которых неизбежно фигурировали намеки на то, что Россия выступает в роли догоняющего. Он согласился, что риск технологического отставания для России велик, а дефицит инвестиций и паралич кредитов препятствуют экономическому росту.

«Я считаю, что нарастание технологического отставания в нашей стране является одним из наиболее серьезных вызовов, может быть, самым серьезным вызовом, который стоит перед нашей экономикой», — заявил он.

Медведев в очередной раз признал наличие проблемы «приемлемых темпов» экономического роста.

«Прежде всего, это дефицит инвестиций и затянувшийся паралич кредитов», — указал Медведев. Но тут же добавил, что правительство готовит план действий по ускорению экономического роста. Чтобы «в обозримой перспективе выйти на темпы развития выше среднемировых».

Эту задачу, напомним, поставил Владимир Путин. В декабрьском послании он прогнозировал к 2019 году достичь мировых темпов развития экономики — более 3%. Однако Всемирный банк не ожидает «российского чуда»: согласно докладу, опубликованному 11 января, рост отечественной экономики в 2019 году составит скромные 1,8% против 2,9% мировых.

Но задача тем не менее выполнима, уверен Медведев. Видимо, за счет того, что сами среднемировые темпы могут оказаться ниже прогнозируемых сейчас.

Прогресса по НДФЛ не будет

Премьер, как и обещал, не стал делать на форуме «программных заявлений». Может быть, по причине опоздания или дефицита времени. Но не отказал себе в удовольствии послать месседж подчиненным. Все решения, которые будут приниматься в экономике, будут реализованы взвешенно и аккуратно. Даже дискуссии на эту тему чиновникам стоило бы вести «максимально аккуратно». Например, по налогам.

Ранее власти не раз заявляли, что налоговый режим в ближайшие годы меняться не будет. На этом настаивало бизнес-сообщество. Но 12 января вице-премьер правительства Ольга Голодец заявила, что тема прогрессивной шкалы НДФЛ обсуждается в правительстве.

«В конце года президент сказал, я сказал, что вопрос прогресса по налогу на доходы физических лиц сейчас в повестке дня не стоит. Но все равно нужно кому-то из коллег по правительству сказать, что этот вопрос обсуждается. Не обсуждается», — подчеркнул Медведев.

Несмотря на опоздание премьера, обед для участников форума состоялся по расписанию.

Рустем Фаляхов