По данным Центра социально-политического мониторинга РАНХиГС, более трети работающего населения в России с пониманием относится к теневой экономике. Что это значит для страны?

Яков Миркин, заведующий отделом ИМЭМО РАН:

— Это значит, что 38% опрошенных социологами ­РАНХиГС впервые вслух «назвали кошку кошкой». Точнее, кризис — кризисом. Будет жизнь другая — и отношение к теневой экономике изменится. Вряд ли стоит делать выводы о том, что наши деловые люди неспособны вести бизнес по закону. Ведь ещё совсем недавно, в середине — конце 2000-х годов, стремление работать легально было модным.

С 2010 г. Всемирный банк считает долю теневой экономики в России примерно одинаковой — чуть более 40%. Никто из подобных организаций не подсчитывал, насколько она выросла с началом нынешнего кризиса, во время которого у нас по традиции выживают «садами-огородами» и уходом в неформальную экономику.

Рост теневой экономики подстёгивает увеличение налогов — и не только увеличение фактическое, но даже его ожидание! Больше налогов, больше административного давления, меньше стимулов, меньше доступного кредита — всё это подталкивает в тень. Туда, замечу, уходит не только малый бизнес — туда рушатся, разваливаясь в падении на части, предприятия среднего бизнеса. Соответственно вывести бизнес «на свет божий» можно, лишь снизив налоги, уменьшив административное давление, стимулируя льготами добросовестных налогоплательщиков, предоставив дешёвый кредит прорывным предприятиям... Возможен ли такой поворот?

Как ни странно, сегодня экономическая либерализация в России становится не просто возможным, но даже самым вероятным развитием событий из-за стремительно меняющейся международной обстановки. Потому что никто не хочет получить стремительный коллапс нашей экономики.

После неожиданных результатов выборов в США можно ждать замораживания санкций, ослабления силового и идеологического давления на Россию. Ослабление внешнего давления будет неминуемо сопровождаться падением цен на нефть и газ, укреплением доллара и падением рубля, но и это может стать плюсом для нашего реального производственного сектора, помочь его росту. Переход к «деловому разговору» с Америкой обязательно даст шанс внутрироссийской либерализации экономики. Плюс положительный пример Трампа — как создаются бум, ускорение, рост: ведь его программа имеет много сходства с тем, что предлагал наш «Столыпинский клуб» в «Экономике роста».

И вот тогда действительно можно и следует ждать выхода российского бизнеса из тени. А бизнес нас и из кризиса вытащит.